Безымянный. Созидающий башню: книга III

Эпилог

Тренировки были жёсткими, а наставник Алика не признавал никаких компромиссов и добивался от своего ученика идеального исполнения задания до тех пор, пока тот ещё мог стоять на ногах. Впрочем, даже когда парень падал без сил, это вовсе не означало, что урок закончен, просто свидетельствовало о том, что нужен небольшой перерыв. Мартин не любил наблюдать за мучениями приятеля, его участие в подготовке своего телохранителя ограничивалось сочувственными беседами, да исцелением полученных им шишек и порезов. При этом сам Алик воспринимал эту живодёрскую дрессуру со стоицизмом и даже воодушевлением. Он откровенно восхищался своим наставником и готов был терпеть от него любые издевательства.

— Может быть, на сегодня хватит? — Мартин заискивающе посмотрел в глаза неугомонному бойцу, с остервенением лупившему кулаками по деревянной стойке, обмотанной кожей.

— Ща, только грохну эту палку, и пойдём обедать, — пропыхтел Алик, не отвлекаясь от своего захватывающего занятия. — Если я уйду, а эта зараза всё ещё будет стоять, то учитель устроит мне забег по пересечённой местности, причём босяком и с мешком камней на плечах.

— Давай, я её грохну, — Мартин жалобно вздохнул, представляя, как будет врачевать распухшие и кровоточащие кисти своего друга.

— Да, ты можешь, — в голосе Алика явственно прозвучала зависть, — ты ведь Разрушитель.

— С чего ты взял? — ошарашенный доброхот вытаращил глаза от такого откровения.

— Ты сам так себя называл, — Алик заметно смутился и было отчего, он ведь обещал Магистру хранить в тайне от его приёмного сына те приключения, которые привели бедолагу к потере памяти.

Их разговор, ставший началом новой жизни Алика, состоялся в тот же вечер, когда Мартин очнулся после своего самоубийственного эксперимента с разрушением портала. Обессиленный и потерявший память маг всё ещё пребывал в полузабытьи, и Алику очень не хотелось его оставлять, но приказ Магистра, подкреплённый для убедительности двумя вооружёнными громилами, объявившимися на пороге спальни, проигнорировать было затруднительно. К тому же благодарность к искусному целителю, который вытащил Мартина буквально с того света, подвигла Алика с энтузиазмом откликнуться на его зов. Магистр встретил своего гостя в кресле у камина, при этом его благодушная физиономия прямо-таки светилась гостеприимством.

— Ты очень храбрый мальчик, — он сделал приглашающий жест на соседнее кресло. — Не каждый бы решился отправиться вслед за другом непонятно куда. К тому же Марти, должно быть, порассказал тебе целую кучу ужастиков о своём приёмном отце, не так ли?

— Нет, он про Вас ничего не рассказывал, — смутился Алик, — просто не хотел возвращаться, но я не знаю почему.

— Эх, молодость, — Магистр снисходительно улыбнулся, — вас, мальчишек, вечно тянет на подвиги, но при этом чтобы ни за что не отвечать. Что ж, я отлично понимаю нашего малыша Мартина, он, как невеста перед алтарём, боится сделать решительный шаг, после которого обратного пути уже не будет.

— Я не понимаю, о чём Вы говорите, — в голосе Алика послышалось откровенное недоумение, и Ксантипа сразу насторожился. Он ведь настроился на длительную и осторожную вербовку враждебно настроенного пацана, а тот, по всей видимости, был вообще не в курсе текущего политического расклада.

— Как давно ты дружишь с моим сыном? — попытался прощупать намеченного кандидата в телохранители Магистр.

— Мы познакомились четыре дня назад, — Алик и не подумал скрывать от благодетеля правду.

— И ты отправился вслед за практически незнакомым тебе парнем? — удивился Ксантипа.

— Это странно, да? — Алик обезоруживающе улыбнулся. — Когда мы встретились, у меня сразу возникло такое чувство, будто я знаю Марти всю свою жизнь, и у него, кстати, тоже. Не знаю, может быть, мы уже были друзьями в прошлой жизни?

— Это хорошо, — глаза Магистра азартно заблестели, — значит, ваша обоюдная симпатия не основана на общем прошлом, и ты легко сможешь стать опорой для потерявшего память мальчишки. Ты же хочешь ему помочь?

— Конечно, хочу, — Алик от энтузиазма аж подпрыгнул в кресле. — Представляете, каково будет Марти, когда он вспомнит, что наделал. Нужно будет его осторожно подготовить, чтобы правда его не убила.

— К такому невозможно подготовить, — печально улыбнулся коварный махинатор, — ведь в том портале, который Мартин уничтожил, был не только его приёмный отец, но и его родная мать. — По перекошенному от ужаса лицу сострадательного юноши Ксантипа сразу понял, что попал в цель. Оставалось только протянуть бедолаге руку помощи, и тот станет преданным союзником. — Мы должны сохранить этот секрет в тайне, — на всякий случай Ксантипа подпустил в свой голос эдакую заговорщицкую нотку, мол, мы на одной стороне.

— Но что я ему скажу, когда Марти начнёт расспрашивать о случившемся? — жалобный взгляд Алика откровенно говорил о его полной растерянности. — А он начнёт, ведь люди просто так память не теряют.

— Упадок сил можно было заработать разными способами, — подсказал Магистр. — Магия вообще опасна, если пользоваться магическими способностями без должного самоконтроля. Пусть объектом, который Мартин разрушил, будет не портал, а скажем, база загонщиков, которую пытался привести в повиновение Джарет. Это, кстати, гораздо больше соответствует цели побега нашего отступника.

— А какая у него была цель? — наивный юноша мгновенно купился на доверительный тон и сочувствие махинатора.

— Убежать от ответственности, — вздохнул Ксантипа с эдакой смесью осуждения и снисхождения в голосе. — В Ордене строгая дисциплина, и приёмному сыну Магистра, которому вскоре предстоит занять место своего отца, приходится являть собой пример послушания. Но когда тебе только-только исполнилось шестнадцать…, — ещё один сочувственный вздох завершил откровения манипулятора изящной подсечкой глупой доверчивой рыбёшки.

— Мартин должен стать Магистром? — от такой новости у Алика буквально отпала челюсть. — Так он сбежал, чтобы бороться с Орденом?

— Ну что ты, — Магистр обворожительно улыбнулся, — Мартин предан Ордену и решил доказать свою преданность на деле, начав открытую борьбу с одним самозванцем, который захватил власть в соседней реальности. Увы, захватчик оказался бессмертным и легко зазомбировал неопытного в таких делах юношу, внушил ему, что является его отцом. К счастью, этому подонку пришёл конец, а Мартин вернулся в свою семью. Конечно, недобитые бунтовщики будут пытаться отомстить за смерть своего предводителя, но Орден сумеет защитить своего будущего Магистра.

— Так Вы не собираетесь нас отпускать? — до Алика только тут дошло, что пытался внушить ему его коварный собеседник.

— Тебя я не держу, — пожал плечами Ксантипа, с наигранным осуждением поглядывая на отказника, — но для Мартина возвращение в ту реальность равносильно самоубийству. Бессмертные, оставшиеся без своего командира, начнут на него охотиться, как на дикого зверя. Тебя кто-то ждёт дома? — небрежно поинтересовался он.

— Сестра, — Алик обречённо склонил голову. — Я оставил её один на один с убийцей нашего отца.

— Жаль, — в глазах Ксантипы тут же вспыхнули хищные зелёные искорки, — а я уже поверил, что ты станешь настоящим другом моему сыну и надёжным телохранителем для будущего Магистра.

— Какой из меня телохранитель? — фыркнул Алик. — Я же ничего не умею.

— Всё зависит от учителей, не так ли? — Ксантипа хитро подмигнул объекту вербовки. — А твоим учителем станет бессмертный, если, конечно, ты согласишься.

— Можно я подумаю? — тут же пошёл на попятную кандидат в телохранители, который даже мечтать не мог о перспективе учиться у бессмертного. Он, конечно, пару раз намекал Джарету, что не прочь стать его учеником, но никакого воодушевления не встретил.

— Конечно, подумай, — покладисто согласился Ксантипа, хотя отлично видел, что рыбка уже заглотила наживку вместе с крючком. Впрочем, отпускать этого мальчишку он по любому не собирался, по крайней мере, домой, а вот в могилу, в случае отказа — это за милую душу.

Каким бы проницательным ни был Магистр Ордена, но в отношении Алика он всё же обманулся. Да, возможность учиться у бессмертного была для парня чрезвычайно соблазнительной морковкой, однако привлекательность этой заманухи не могла перевесить значимость добровольно взятой им на себя миссии по защите сестры. Кира очень чётко подметила проявление натуры бессмертного в характере Семёнова сыночка, для Алика действительно не существовало ничего более важного благополучия близких людей. Нужно сказать, что до разоблачения Рис тоже входил в узкий круг подзащитных своего приёмного сына, и всё-таки главным объектом заботы Алика всегда была именно Кристина.

В его отношении к сестре и впрямь было что-то, напоминавшее сыновнюю привязанность, но это ничуть не помешало парню взять её под свою опеку. Какой бы могущественной волшебницей ни была Кристина, но от любящего братика не могла укрыться её ранимость и даже в каком-то смысле беспомощность. Рядом с Рисом девушка мгновенно утрачивала свой острый ум и самоуверенность, превращаясь в податливый пластилин. При этом ей было плевать на людскую молву и даже осуждение со стороны соседей, а вот один косой взгляд любимого мужчины запросто мог довести бедняжку до истерики. Тот факт, что сестричкин кумир на деле оказался убийцей её отца, превращал и так уже неоднозначную ситуацию в откровенно тупиковую.

Разве мог Алик оставить влюблённую женщину в лапах мерзавца? Да ни за что. И тут уж любые другие соображения, типа обучения боевым искусствам или перспективы стать телохранителем главы Ордена, отходили на второй план. Так что вербовочный процесс, который Ксантипа полагал успешно завершённым, на самом деле не сработал. Наверное, даже угроза физической расправы в случае отказа Алика сделаться наперсником будущего Магистра не смогла бы поколебать его решимость защитить сестру. И всё же нашлось кое-что иное, изменившее его решение.

Очнувшись утром в незнакомой постели без сил и без воспоминаний, Мартин ощутил такую беспомощность, что хоть ложись и помирай. Бедняга словно попал в ад, пустой и бесцветный, как рыбий пузырь. Поначалу его ум в панике принялся метаться, пытаясь обрести хоть какую-то опору, от которой можно было бы оттолкнуться, чтобы вынырнуть из бездонного колодца неизвестности. Всё было тщетно, в памяти не осталось ничего, даже его собственного имени. Наверное, Семёну просто повезло, что он сподобился в аналогичной ситуации найти смысл жить дальше, столкнувшись с чудом явления ангела. А вот у Мартина такого бонуса не имелось, в его внезапно поблекшем мире не оказалось ничего, что можно было бы назвать смыслом, пусть даже с некоторой натяжкой.

От одной мысли, что ему теперь придётся до конца жизни болтаться в этой гулкой пустоте, в которой нет ничего знакомого, кроме странного слова «бевардо», парню сделалось так тошно, что если бы у него были силы добраться до окна, он бы без колебаний спрыгнул вниз. К счастью, такой возможности у Мартина не было, а потому он принялся истово молиться непонятно каким богам о том, чтобы этот кошмар закончился, пусть даже смертью. Что ж, Создатель услышал его молитвы, но послал к страдальцу не старуху с косой, а своего ангела.