Безымянный. Созидающий башню: книга III

Глава 11

Допрос длился уже второй час, а толку от показаний свидетеля было ноль без палочки. Джарет поднялся со стула и потянулся. Он уже не мог без раздражения смотреть на этого парня, который, понуро уставившись в угол, твердил одну и ту же заведомую бредятину. Командир загонщиков по имени Оливер устало вздохнул и отвернулся. Ему тоже очень хотелось оторвать свой зад от жёсткого стула, но в присутствии телохранителя Магистра он не решился на подобную вольность.

— Как ты можешь достоверно утверждать, что это был Медина? — Джарет отошёл к окну и уставился на верхушки деревьев, окружавших двор ровным прямоугольником. За пеленой дождя голые растопыренные ветки расплывались в мутную паутину, и казалось, что эта паутина опутала уже всё небо. Серое небо без единого просвета, совсем как то расследование, в котором увяз дознаватель.

— Ничего я не утверждаю, — пробурчал боевик себе под нос, — я же был без сознания. Да я даже не знаю, как выглядит Медина. Меня первый раз послали в ту реальность, когда тамошний Магистр уже исчез. Но загонщики, все как один, уверены, что встретили именно его.

— Оли, ты хоть сам понимаешь, как облажался? — в голосе Джарета послышалась угроза. — Мало того, что ты позволил какому-то клоуну себя вырубить, так ещё и отпустил его на все четыре стороны. Для командира отряда это недопустимо. Почему ты не приказал своим бойцам вернуться на то место, где они наткнулись на фальшивого Магистра?

— Приказал, — мрачно процедил Оливер, — да только хрен они меня послушались.

— Ну-ка, поясни, как они могли тебя не послушаться? — Джарет резко развернулся к свидетелю, который прямо на глазах начал превращаться в обвиняемого. — Мы вытащили этих парней из дерьма, отмыли, экипировали, мы их содержим, учим и защищаем, а они имели наглость ослушаться своего командира? Для этого у них должна была иметься очень существенная причина.

— Так у них и была причина, — запальчиво возразил Оливер, — им Магистр приказал убираться. Разве может сравниться мой приказ с приказом Магистра?

— Ладно, у парней случился когнитивный диссонанс, бывает, — Джарет покладисто кивнул, — но ты-то не мог не понимать, что это была какая-то разводка.

— Я так и подумал вначале, — обиженно пробурчал командир загонщиков, — даже хотел вернуться в одиночку, но ребята меня не пустили, связали и заперли в подвале. Я тогда здорово разозлился, думал даже зачистить отряд целиком…, — он внезапно замолк и жалобно посмотрел на дознавателя. — А вдруг это действительно был Магистр?

— Чушь не неси, — срезал его Джарет. — Если бы Медина вернулся, то наш Магистр узнал бы об этом первым.

— Может быть, он об этом знает, да только тебе не рассказал, — выдвинул следующее предположение Оливер. — Нужно доложить ему о случившемся, всегда лучше подстраховаться.

— На твоём месте я бы молился, чтобы Ксантипа оставался в неведении как можно дольше, — Джарет скрипнул зубами с досады. — Если до него дойдут слухи о твоём проколе до того, как мы разрулим ситуацию, то тебя, мой дорогой друг, просто повесят за разгильдяйство. Кстати, не факт, что в этом случае меня самого оправдают, это же я назначил на пост командира загонщиков такого непроходимого тупицу.

— Может, я и тупица, — обиделся Оливер, — но предпочту болтаться в петле, а не на дыбе. Если Магистр прознает, что мы скрыли от него такую важную инфу, то нас обоих запытают до смерти.

— Прекрати панику, — огрызнулся Джарет, — можешь хоть сейчас пойти и повеситься, если сдрейфил.

— У тебя есть план получше? — Оливер примирительно засопел. — Может, поделишься?

— Разве тебе никто не рассказывал о том, что победителей не судят? — насмешливо ухмыльнулся телохранитель. — Мы должны выяснить, кто он такой, этот фальшивый Магистр, а потом устроить на него охоту и преподнести Ксантипе этого клоуна на блюдечке. Как тебе такой план?

— С чего начнём? — облажавшийся боевик тут же встрепенулся, готовый выполнить задание начальства.

— С допроса свидетелей, как водится, — хмыкнул Джарет. — Отбери мне пяток бойцов из твоего отряда и тащи их сюда. Думаю, через пару дней у нас будет полная картина сего якобы загадочного явления Магистра.

Увы, будущее показало, что утверждение Джарета явно страдало излишним оптимизмом. Прошло два дня, потом ещё два и ещё, а ясности не прибавилось. Уверенность бойцов из отряда Оливера в том, что они повстречали именно Магистра собственной персоной, не смогли поколебать ни изнурительные допросы, ни даже пытки. В итоге, этих пятерых пришлось ликвидировать, так как возвращать их в отряд после того, что им пришлось пережить, было чревато бунтом остальных загонщиков. Самым удивительным оказалось то, что даже перед лицом смерти ни один из бедолаг не отказался от своих показаний. Парни были настолько уверены, что с возвращением Магистра Орден возродится как феникс из пепла, что встречали свой конец с улыбкой. Наверное, именно это окончательно убедило Джарета в том, что Медина действительно воскрес.

К сожалению, пятью жертвами ни в чём не повинных боевиков не обошлось, от Оливера тоже пришлось избавиться. Во-первых, командир загонщиков оказался опасным свидетелем преступлений своего начальника, а во-вторых, к тому же ещё и слабаком. Паршивец всё время порывался ломануться в обход Джарета к Магистру, чтобы покаяться в своих грехах. Разумеется, телохранителю вовсе не улыбалось отправиться в руки палачей за сокрытие важной информации и прокол в подборе персонала, но настоящей причиной сей безжалостной расправы над свидетелями был вовсе не страх наказания. У этой причины было женское имя — Кира.

Дело в том, что с некоторых пор в жизни Джарета произошли разительные перемены, которые полностью перевернули его представления о ценности своего существования и о собственном предназначении. А началось всё много лет назад с того, что в соседней реальности исчез Магистр. Джарет до сих пор не мог без содрогания вспоминать тот день, когда Ксантипа обнаружил пропажу своего коллеги. Магистр был настолько взбешён и напуган, что принялся крушить всё вокруг, не стесняясь использовать свои магические способности. После эдакого сеанса психотерапии кабинет Ксантипы выглядел так, словно по нему стреляли из гаубицы прямой наводкой. Но как вскоре выяснилось, это были ещё цветочки, ягодки появились позже, когда разбушевавшийся Магистр успокоился и принялся строить планы на будущее, то самое будущее, в котором не нашлось места бессмертным.

Джарет так и не понял, каким образом исчезновение Медины связалось в больном воображении его босса с бессмертными, но эта связь точно существовала. Что-то такое Ксантипа знал, что побудило его уничтожить своих самых сильных и надёжных бойцов, причём начал он не с осиротевшего без Медины мира, а с собственной вотчины. Разумеется, Ксантипа и не подумал поделиться своими живодёрскими планами с телохранителем. Джарет начал догадываться о приговоре, который тот вынес бессмертным, только когда его товарищи по оружию начали один за другим погибать самым трагическим и нелепым образом.

Естественно, расправа над бессмертными не могла не вызвать в душе Джарета чувства протеста, ведь никто из приговорённых не отступал от своей клятвы верности ни на шаг. И самое поганое заключалось в том, что из-за установок подчинения бессмертные даже не могли себя защитить, они безропотно позволяли палачу лишить себя жизни. Джарету не потребовалось много времени, чтобы осознать, что он тоже обречён, рано или поздно очередь дойдёт и до телохранителя Магистра. Жить с этой мыслью было уже само по себе невесело, но оказалось, что судьба уготовила ему гораздо более тяжкую долю. Джарет даже в страшном сне не смог бы представить, что ему придётся стать палачом для своих братьев, но именно это и произошло.

Наверное, выбор Ксантипы можно было бы даже назвать логичным, ведь телохранитель много лет служил ему верой и правдой и был самым доверенным лицом. Увы, для Джарета этот выбор стал настоящей трагедией. Ослушаться приказа он не мог, а бежать и скрываться было бесполезно, от установок, зашитых прямо в мозг, далеко не убежишь, приказ найдёт тебя даже в альтернативной реальности. Оставалось только смириться и ждать неизбежного конца. К несчастью для Джарета, смирение было именно тем качеством, которое орденские братья выжигали из бессмертных калёным железом. В итоге, парни просто не умели отступать, в любой самой безнадёжной ситуации они искали выход и, кстати, довольно часто его находили.

Несколько долгих лет телохранитель и палач в одном лице провёл словно в камере смертника, каждый день ожидая, что станет следующим, и молясь, чтобы это наконец произошло. Под конец он даже начал завидовать своим товарищам, которые практически до самой смерти не понимали, что происходит, ведь у него такого бонуса не имелось. В попытках примирить привычные жизненные установки с обстоятельствами непреодолимой силы, в которые его загнала судьба, Джарет ударился в философию. Пройдя все классические стадии от отрицания до принятия, он впервые ощутил себя не частью чего-то грандиозного и величественного, чем в его прежних представлениях являлся Орден, а просто самим собой, одиночкой, чья жизнь значима для мироздания вне зависимости от других жизней.

Можно ли было сие крамольное умозаключение счесть отступничеством? Пожалуй, это было бы преувеличением, однако к тому времени, когда Ксантипа объявил своему телохранителю о помиловании, в душе Джарет уже перестал видеть в служении Ордену своё предназначение. Поскольку ничего другого бессмертный не знал, его существование утратило всякий смысл и превратилось в никчёмную обузу. Он продолжал по инерции выполнять свои обязанности, но всё чаще начал задумываться о какой-то альтернативе этому бессмысленному служению. Если раньше ему казалось, что вне стен Ордена нормальной жизни вообще не существует, то теперь душу самопального философа всё чаще бередили мысли о побеге.

Разумеется, Джарет отдавал себе отчёт в крамольности и, главное, тщетности подобных желаний, но избавиться от них всё равно не мог. Бессмертному требовался смысл существования, ради которого он мог бы жить и умереть, а Орден перестал быть таким смыслом, и попытаться найти ему замену можно было только на свободе. Возможно, не пребывай Джарет в таком отчаянном положении, встреча с Кирой не заставила бы его мир перевернуться. Скорей всего, он бы тупо пропустил мимо ушей её рассказы о прежней жизни, но судьба позаботилась о том, чтобы сделать из бессмертного благодарного слушателя, предусмотрительно лишив его смысла существования.

С Кирой Джарет познакомился, когда Мартину исполнилось девять лет, и Магистр счёл своего сыночка достаточно взрослым для обучения боевым искусствам. Если честно, бессмертный отнёсся к новому заданию с сомнением, переходящим в недоумение, поскольку до того времени ему не приходилось иметь дело с детьми, но приказ есть приказ, и он послушно переквалифицировался в няньку. Поначалу Кира показалась Джарету чёрствой и мрачной женщиной, ничто её не волновало, ничто не могло порадовать или расстроить. Если бы ни эмпатические способности, которыми в той или иной степени обладали все бессмертные, Джарет так бы и записал маму своего подопечного в категорию «синий чулок» и перестал обращать на неё внимание. Однако тот вулкан чувств, что бушевал в душе Киры, настолько контрастировал с её внешней холодностью, что это невольно его заинтересовало и подтолкнуло к сближению.