Безымянный. Созидающий башню: книга III

Глава 25

Идея попросить помощи Атан-кея показалась Мартину гениальной по своей очевидности и простоте. И почему ему раньше не пришло в голову обратиться к учителю, он ведь отлично видел, как отец жаждет вернуть свои воспоминания? Увы, эта идея оказалась простой лишь на словах, перспектива воплощения её в реальности выглядела куда менее оптимистично. Отчего-то Атан-кей отнёсся к просьбе своего ученика с прохладцей, если не сказать, с сомнением. Нет, сходу он не отказал, сказал, что подумает над целесообразность этой операции, хотя Мартин, как мог, донёс до него причину спешки. От возвращения воспоминаний отца напрямую зависела жизнь дорогой ему женщины.

В отличие от Мартина, у которого поведение учителя вызвало недоумение и даже возмущение, сам Вард был благодарен судьбе за эту отсрочку. Он, как никто другой, мог понять резоны Атан-кея, ведь это именно ему предстояло круто изменить свою жизнь. Разумеется, какое-то время после воскрешения Вард сильно мучился из-за потери памяти, остро ощущал свою ущербность и искал способ вернуть забытое прошлое, однако теперь он этого откровенно побаивался. Как повлияет возвращение памяти на его личность, заранее предсказать было невозможно, и если б ни нужда, Вард, наверное, отказался бы от сего непредсказуемого эксперимента.

Когда в разговоре с Джаретом он самоуверенно философствовал о превосходстве воли над предопределённостью прошлого, то вовсе не пытался пустить пыль в глаза своему собеседнику, Вард действительно создал себя заново, опираясь лишь на внутреннее чутьё. Рождение этого нового человека проходило, как и положено, в муках, зато без навязчивого вмешательства установок детства и юности, когда личность формируется под воздействием ближайшего окружения без критической оценки со стороны самой личности. На этот раз всё было иначе, зрелый ум жёстко отсекал все сомнительные догмы и выбирал лишь то, с чем был безусловно согласен. Вард словно писал автопортрет, и тот образ, который проявился на его холсте, был ему дорог.

К сожалению, никаких гарантий на то, что его новая личность сохранится после возвращения старой, не смог бы дать даже самый проницательный провидец. Итак, на одной чаше весов лежал результат двенадцати лет внутренней работы над собой, можно сказать, идентичность Варда, а на другой — всего лишь безопасность незнакомки, о которой тот практически ничего не знал и о существовании которой почти забыл, когда оказался во власти приворотного морока. Так отчего же вторая чаша камнем рухнула вниз, перевесив любые рациональные доводы рассудка?

Это выглядело полным абсурдом, но только не для Варда. Какие бы новые жизненные цели ни подкидывала ему судьба, коренным, как бы исходным смыслом самого его существования оставалась эта женщина, которая словно ангел появлялась в его жизни в самые критические моменты. Это её воскрешающий поцелуй вырвал бессмертного из глубокой комы, и прикосновение её губ Вард ещё долго ощущал после пробуждения. Это она своими ангельскими крыльями разрушила наведённое хитрой ведьмой заклятие, не позволив своему подопечному сгинуть в любовно оборудованной для него пропасти.

Эта женщина была тем единственным воспоминанием, которое с барского плеча оставила Варду злодейка судьба, отняв даже память о нём самом. Разве мог он колебаться, когда пришлось выбирать между своей жизнью и жизнью своего ангела-хранителя? Да у Варда даже мысли не возникло о том, чтобы отступить. И всё-таки, когда наступил роковой момент, ему сделалось не по себе, ведь он не знал, кем очнётся, когда память вернётся к своему хозяину.

Присутствие в доме постороннего Вард учуял, как только открыл калитку палисадника. Его, конечно, удивило, что Атан-кей явился один, без своего ученика, но особо не насторожило. Мало ли, какие резоны могли иметься у Творца для того, чтобы избавить Мартина от встречи с непредсказуемой личностью, в которую мог превратиться его отец. Наверное, будь у Варда выбор, он бы и сам предпочёл пройти через процедуру восстановления памяти без свидетелей. Поднимаясь по лестнице в кухню, он на всякий случай передвинул кобуру поближе к правой руке, хотя и понимал, что против Творца пуля бессильна, просто сработала привычка быть наготове в любой ситуации.

Открывшаяся его взору мирная картинка заставила бессмертного покраснеть от стыда за свою недоверчивость. Гость сидел за столом и с любопытством разглядывал обстановку, прихлёбывая чай из любимой кружки хозяина и излучая при этом добродушие на всех доступных эмпату диапазонах восприятия. Выглядел он действительно немного моложе самого Варда, как и описывал своего учителя Мартин, однако внешность Творца бессмертного ничуть не обманула, он сразу почувствовал, что имеет дело с очень старой, можно даже сказать, древней личностью.

— Приветствую, Атан-кей, — Вард вежливо поклонился, — добро пожаловать в мой дом.

Гость заметно смутился, видимо, до него дошло, что вламываться в чужое жилище неэтично, даже если ты Творец и явился на призыв о помощи.

— Значит, ты меня ждал, — с напускным удивлением прокомментировал гость.

— Я верил, что в конце концов ты согласишься помочь мне вернуть мои воспоминания, — Вард не стал обращать внимание на его безыскусную игру, в конце концов, у волшебников свои причуды, — хотя Мартин и говорил, что ты колеблешься.

— Память о прошлом — не обязательно благо, — назидательно провозгласил волшебник, — кому-то она может принести боль и страдания.

— Соглашусь, — Вард покладисто кивнул, — но ты же знаешь, что для меня это не блажь. Я должен вспомнить одну женщину, это поможет мне её отыскать.

— Хорошо, не будем терять времени, — гость поднялся из-за стола и величественным жестом указал клиенту на свой стул. — Садись и расслабься, дай мне тебя обследовать.

Вард доверчиво примостил свой зад на стуле и спокойно позволил заботливому доктору подойти к себе со спины. Эх, знал бы он, кому столь легкомысленно доверил свою жизнь, так уже был бы за милю от своего дома и не сбавлял бы хода до тех пор, пока ни выбился бы из сил. А ведь Ксантипа даже с своих самых сладких фантазиях не мог представить, что ему так легко удастся справиться с бессмертным. Он предвкушал долгий тяжёлый разговор, ожесточённую торговлю и на крайний случай — вооружённый захват пленника. На тот самый случай в соседней комнате прятался Джарет, который, чтобы не выдать своего присутствия, заблокировал эманации своего астрального тела в ноль.

Магистру тоже пришлось изолировать сознание своего носителя, чтобы не вызвать у бессмертного ненужных подозрений на предмет присутствия в доме лишних людей. В целом, подготовка к этому визиту была проведена нехилая, и единственным бонусом оказалась та лёгкость, с которой Джарету на этот раз удалось обнаружить нужный дом в Каламуте. Откуда ему было знать, что это была вовсе не слепая удача, а вполне закономерное следствие бегства Нарьяны из жилища Варда. Больше некому стало отводить глаза опасным посетителям, и дом остался без магической защиты.

Сделав несколько театральных пассов руками и убедившись, что жертва действительно ничего не подозревает, Ксантипа положил правую ладонь на затылок Варда и одним мощным энергетическим ударом пробил заблокированный канал к хранилищу его памяти. Для пациента подобной живодёрской операции это было сродни удару молнии. Вард почувствовал резкую боль, а потом в его голову хлынул поток информации, который тут же и утянул сознание бедняги в пучину беспамятства.

— Ну как, сработало? — услышав грохот падающего тела, Джарет вынырнул из двери в спальню и склонился над бесчувственным пациентом.

— Наручники, — грубо прервал его созерцание Ксантипа, — он долго не проваляется в отключке.

Джарет не стал спорить, он сковал руки Варда за спиной и забрал у того всё имевшееся в наличие оружие. Взвалив тело пленника на плечо, он повернулся к Ксантипе.

— А Вы здорово рисковали, — бессмертный одобрительно ухмыльнулся. — Как же так случилось, что он Вам сразу доверился?

— Сам не понимаю, — буркнул Ксантипа, — но дарёному коню в зубы не смотрят. Идём отсюда, — он ухватил своего телохранителя за плечо, и все три фигуры растворились в воздухе.

Как и предсказывал Ксантипа, Семён очнулся буквально через пару минут. Открыв глаза, он ожидал увидеть кухонный потолок, но его взгляд упёрся в бескрайний небесный простор. Правда, небо было каким-то неправильным, белёсым и в то же время прозрачным, а ещё в нём не было солнца, только высоко в пустоте непрекращающимся хороводом кружила большая стая чёрных птиц. Внезапно обзор загородило мужское лицо, в котором Семён тут же узнал давешнего волшебника, и только в этот момент понял, что снова стал собой, его память вернулась.

— Порядок, — уверенно произнёс волшебник, — думаю, всё получилось.

— Спасибо, — с чувством произнёс Семён и попытался протянуть руку благодетелю, но не смог, потому что его запястья оказались скованы за спиной наручниками. — Зачем это? — удивился он, но, приподняв голову, наткнулся взглядом на стоявшего рядом Джарета и всё понял. — Ты вовсе не Атан-кей, — пленник горько усмехнулся, — ты Ксантипа, только в новом теле. Не ожидал, что Джарет меня сдаст, я ему даже поверил.

— Джарет служит Ордену и мне, — Магистр самодовольно усмехнулся, — это он предложил устроить ловушку в твоём доме. Но если честно, я не ожидал, что ты с такой лёгкостью в неё попадёшься. Ты принял меня за Атан-кея, не так ли?

— Да уж, Магистра я точно не ждал в гости, — подтвердил его догадку Семён.

— Каждый может проколоться, — Джарет подошёл к пленнику и нагнулся, чтобы помочь ему встать на ноги.

— Сам справлюсь, — пробурчал Семён и действительно легко поднялся. — Не скажу, что рад тебя видеть, Ксантипа, — он демонстративно отвернулся от Джарета, — но всё равно спасибо.

— Вспомнил что-то важное? — съязвил Магистр.

— Самое важное, — Семён и не подумал принять его шутливый тон, — я вспомнил Киру. Оказывается, это она была моим ангелом и единственным воспоминанием из прошлой жизни. Страшно подумать, как она жила без меня все эти двенадцать лет.

— Считаешь, она должна была зачахнуть от тоски по тебе? — Джарет бросил осуждающий взгляд на своего более удачливого соперника. — Что ж, можешь радоваться, бедная женщина хранила тебе верность, хотя и считала тебя мёртвым. Зато сам ты даром времени не терял, успел обзавестись новой женой.

— И не напоминай, — сразу смутился Семён, — чёрт меня дёрнул помогать ведьме. Нужно было сразу гнать её в три шеи, а я приютил эту подлую тварь в своём доме. Вот и нарвался на любовный приворот в качестве благодарности.

— Да, я заметил остатки приворота, — Ксантипа решил вставить в дискуссию свои пять копеек, — сделано было очень профессионально, похоже, ты попался в руки знающей ведьме. Всё, хватит разводить церемонии, — подвёл черту прелюдии Магистр, — полагаю, у тебя нет иллюзий насчёт твоей участи, Сэм.

— Никаких, — Семён устало прикрыл глаза, — хотя странно, что мы тут беседуем посреди какой-то степи, а не в орденском подвале.

— Это портал в кабинет Магистра, — пояснил Ксантипа. — Уж прости меня за отсутствие гостеприимства, но я не рискну запускать в расположение Ордена бессмертного без установок подчинения, даже в пыточный подвал. Так что умереть тебе придётся именно здесь. Надеюсь, в благодарность за восстановление памяти ты не откажешься поделиться со мной воспоминаниями о последних днях моего коллеги? Как умер Медина?