Спасти эльфа 2. В плену. И после. История одного эльфа

Глава 20

Прошли почти сутки. Грид не возвращалась.

Фай провел долгую мучительную ночь без сна, в течение которой трижды вставал с кровати и подходил к окну. В остальное время он прислушивался к тишине. Не скрипнет ли, открываясь, входная дверь? Не раздадутся ли осторожные, приглушенные коврами шаги?

Очнувшись от дремы — иногда ему все же удавалось задремать — Фай вскакивал на ноги и бежал осматривать тихий дом в надежде найти Грид спящей в своей постели или ужинающей в кухне, или сидящей на диване в гостиной и пьющей чай.

Ее нигде не было.

Она не возвращалась.

Уже несколько часов.

Фай постепенно впадал в отчаяние.

Несправедливые обвинения, брошенные в его адрес, жгли душу. О богиня, Грид считает его развратником, безрассудным гулякой, не пропускающим ни одной юбки, но почему-то не желающим спать конкретно с ней. А ведь Фай даже ни разу ни с кем не целовался по-настоящему. То, что делали с ним в плену, не секс — насилие.

Надо было рассказать правду. Тогда бы Грид не сбежала, решив, что ее используют. Она бы отнеслась к его проблеме с привычным пониманием. Поверила бы, не торопила. А теперь… Где ее искать? Как дождаться? Он же с ума сойдет, пока она вернется домой!

Утро вынесло Фая на новый виток тревоги. Исстрадавшийся, он не находил себе места. Не мог ни сидеть, ни лежать, ни есть. Бродил из угла в угол, то и дело заглядывая в окна. Потом стоял на крыльце, всматриваясь в конец улицы и надеясь, что вот сейчас, через секунду, минуту Грид появится из-за угла дальнего здания. Он стоял так долго. Не меньше часа. И ушел ни с чем, потерянный, взволнованный, не знающий, что делать.

Грид обиделась.

Она считала его лгуном.

И сейчас могла быть, где угодно. С кем угодно…

Например, с Сэйером!

Неприятное жгучее чувство сдавило грудь, и Фай признался себе, что ревнует. Ревнует! Бородатое лицо Сэйера, возникшее перед мысленным взором, так и напрашивалось на кулак. Особенно его острый нос.

«Ненавижу», — процедил Фай, а потом подумал — с ужасом, с гневом, с му́кой: «Что, если Грид и правда отправилась искать утешение в чужих объятиях?»

Влюбилась. Она сказала, что влюбилась.

А он все испортил. Он мог ее потерять!

Ревность сделала ожидание еще более невыносимым. Раньше оно было пыткой, а превратилось в агонию. Фай понял, что больше не может бесцельно слоняться по дому, гипнотизировать взглядом улицу за оконным стеклом и бесконечно прокручивать в голове вчерашний разговор. Ему надо действовать. Найти Грид. Все ей объяснить. Вытащить наружу свои постыдные тайны, если придется.

Схватив с вешалки плащ, Фай выбежал на крыльцо. Входная дверь оглушительно хлопнула за спиной, словно отрезав путь назад. Эльф огляделся: две узкие улочки, мокрые после дождя, пересекались под прямым углом.

Куда направиться, если плохо ориентируешься в городе? Где искать Грид, не зная ее предпочтений и привычек?

Фай пошел наугад, заглядывая по дороге в каждую пивную, в каждую лавку, в каждую таверну. За два часа блужданий он промок насквозь — начался дождь, и не морось, а настоящий грозовой ливень с громом и молнией, озаряющей потемневшие небеса.

В хлюпающих, набравших воду ботинках, в тяжелом от влаги плаще, с мокрыми волосами, облепившими лицо, он упорно продолжал поиски, игнорируя домогательства местных жителей. Кто-то коснулся его плеча — Фай просто стряхнул с себя чужую руку и пошел дальше. Кто-то крикнул ему вслед: «Красавчик!» — Фай даже не обратил внимания. Кто-то особо наглый шлепнул его по попе — круто развернувшись, эльф дал выход своей ярости. Под сжатыми пальцами хрустнула чья-то кость. Рука отдалась болью. Грохот ливня частично заглушил раздавшийся крик.

Фай мельком взглянул на свою жертву и скользнул в очередную открытую дверь, даже не разобравшись, что это было за заведение.

Грид была там.

Наконец-то он ее нашел! В темном притоне, воняющем пивом. За одним из длинных столов, грязных и липких от постоянно проливающегося вина. Среди шумных и пьяных посетителей, горланящих непристойные песни.

Она сидела в одиночестве, в дальнем углу, и вертела в руках большую деревянную кружку. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда Фай ее увидел.

«Грид, Грид, Грид», — выбивал в венах пульс.

Внезапно Фай понял, что не «кажется, влюбился», а любит. Влюблен до безумия, до перехваченного дыхания, до ноющей боли под ребрами.

Быстрым шагом, расталкивая посетителей, натыкаясь на столы и стулья, он двинулся к ней. Остановился рядом, пытаясь унять бешено стучащее сердце.

Грид подняла на мужа взгляд. Рука, держащая кружку, дернулась, и пивная пена выплеснулась через деревянный край.

— Ты?

С его мокрых волос капала вода, текла по лицу. Фай чувствовал бегущие по коже холодные струйки, слышал, как тяжелые капли шлепаются с подола плаща на каменный пол. Дождь не оставил на эльфе ни одной сухой нитки.

— Нам надо поговорить. Ты неправильно меня поняла. Я все объясню.

— Объясняй, — Грид ногой отодвинула ему стул.

Фай замялся. Растер руками мокрые щеки. Рассказывать о насилии в таком людном месте? Там, где множество ушей могут его подслушать?

— Дома. Прошу тебя. Не хочу говорить при посторонних.

— Никому здесь нет до тебя дела.

— Грид, пожалуйста.

Он так ее любил. В этот момент его любовь гигантским колючим шаром раздувалась внутри грудной клетки.

— Грид…

Отмахнувшись от него, она низко склонилась над столом и присосалась к кружке.

Не вернется, обиделась, не верит.

Отчаявшись, Фай набрал полную грудь воздуха и выпалил на одном дыхании:

— Меня изнасиловали. В плену. Поэтому я бежал из Троелевства. Не было у меня никаких интрижек.

Пиво, которое химера успела хлебнуть, вырвалось наружу с приступом кашля.