Спасти эльфа 2. В плену. И после. История одного эльфа

Глава 21

— Я хочу предложить тебе должность советника по эльфийскому сектору, — сказал Эвер так, будто сам не был эльфом и ничего не знал об их родном народе.

Фай кивнул, пригубив чай из тончайшей фарфоровой кружки. Настоящий листовой чай, а не горькое пойло из грибов. Такой в Сумеречных землях до сих пор стоил целое состояние.

— Станешь обучать наблюдательниц перед отправкой в Троелевство, объяснять, на что им обращать внимание, где может крыться подвох. И сам будешь ездить туда с проверками раз… ну, скажем, в полгода.

Вернуться в Троелевство? С проверкой? Снова увидеть этих мужчин и женщин, мечтавших утопить его в Кипящем болоте?

Несмотря на тошноту, подступившую к горлу, Фай снова кивнул: ему была нужна работа. Не сидеть же до конца жизни на шее у жены. Золотой запас в мешочке, прихваченном из дома, рано или поздно закончится.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — вздохнул Эвер, тоже отхлебнув чая. — Ты вернешься туда в статусе посланника королевы. Никто тебе слова дурного не посмеет сказать. Они будут трепетать перед собой. Все. Даже члены Совета.

Обдумывая слова друга, Фай склонил голову к плечу: увидеть отца с матерью было заманчиво, но слишком много болезненных воспоминаний поджидало его на родине.

— Ты так и не навестил своих, — вдруг понял Фай, а потом напрягся, обнаружив, что бестактно озвучил собственные мысли.

Повел себя как баран!

Уголки губ Эвера сначала дернулись вверх и тут же резко поползли вниз, словно тот хотел ответить на слова Фая улыбкой, но не смог.

— Отец… я не питаю иллюзий насчет своей семьи. Для них брак с врагом — предательство, — он отвел взгляд.

— Но ты не можешь знать наверняка, — возразил Фай, вспомнив собственных родителей и ощутив прилив нежности. Поддержали. В трудную минуту подставили надежное плечо. Если бы не Леол, пережить суд было бы в тысячу раз сложнее.

— Я знаю, — Эвер крепко стиснул в руках чашку с чаем, а ведь та была обжигающе горячей. Тонкие стенки из фарфора быстро нагревались и медленно остывали. — Я пытался с ними связаться через наблюдательниц. Отправил письмо и получил ответ. Меня не хотят видеть. Сказать, что мне написали?

Впервые они с Эвером так откровенничали, и Фай ощутил укол неловкости, но все-таки попросил:

— Скажи.

— Что их сын был героем и погиб в плену, а меня они знать не знают.

Смущенный Фай поерзал на месте и поспешил сменить тему, пока гнетущее молчание не затянуло их, подобно трясине.

— Вы с Чудовищем пока не планируете детей?

Это был еще один неделикатный вопрос. По эльфийским меркам даже скандальный. Совать нос в чужую жизнь в Троелевстве считалось неприличным — конечно, если дело не касалось суда нравственности. Однако задавая такие вопросы и нарушая эльфийские нормы морали, Фай с некоторых пор начал ощущать нечто очень похожее на восторг. Так, наверное, чувствует себя подросток-бунтарь или узник, вышедший на свободу после долгого заточения. Слишком долго Фай цеплялся за традиции своего народа. Теперь ему нравилось их нарушать, поступать неправильно.

С тяжелым вздохом Эвер сгорбился в кресле, и восхищение собственной смелостью тут же сменилось стыдом за свою бестактность.

То, что это тема для друга болезненная, было видно невооруженным глазом.

— Инни — эйхарри Сумеречных земель. Сейчас ей не до материнства.

Грустная складка обозначилась на его лбу. Опустив голову, Эвер принялся чертить пальцем линии на подлокотнике кресла.

Фай больше не посмел ни о чем спрашивать. Внезапно он подумал о том, что и сам еще долго не дождется детей, если решит связать судьбу с боевой ведьмой.

А ведь он так хотел стать отцом! Сильнее Эвера. Сильнее кого бы то ни было. Смерть сестры оставила в его душе незаживающую рану, черную ноющую дыру, которую не получалось заполнить.

Грид, если и подарит ему ребенка, то очень нескоро. Она же сама признавалась и не раз, что первую половину жизни химеры строят карьеру и только потом начинают задумываться о семье. Это не эльфийки, которые обожают детей и стремятся понести сразу после свадьбы. Может, Грид вообще не хочет быть матерью — вон, какая она грубая, ведет себя вызывающе, по тавернам шастает, пиво пьет. Наверняка мечтает о боевых подвигах, а не о пеленках-распашонках.

Стало грустно. На месте Эвера оказаться не хотелось. Вот так сидеть в кресле и тяжело вздыхать, потому что жена занята своими делами и не думает о продолжении рода. Грид, конечно, не Чудовище из Сумрака, но все местные женщины слеплены из одного теста. Воительницы, колдуньи, хозяйки гостинец и торговых лавок, но никак не хранительницы домашнего очага.

Возможно, они с Грид друг другу не подходят. Возможно, Фаю здесь не подходит никто. В конце концов, муж и жена должны смотреть в одну сторону, желать одного и того же.

— Давай обсудим твое жалование, — предложил Эвер, когда тишина стала невыносимой. Хорошее настроение к нему так и не вернулось — сдвинутые брови, опущенные уголки губ, пальцы, судорожно сжимающие подлокотники кресла.

Фай с радостью ухватился за возможность отвлечься от грустных мыслей.