Алая Корона

— Теперь твоя очередь, — сказал он.

— Что моя очередь?

Он пристально посмотрел на меня со всей серьёзностью.

— Ты собиралась что-то мне рассказать. Что именно?

Я едва ли могла вспомнить, я всё ещё была сосредоточена на других вещах. А ещё я была сосредоточена на его запахе, на его теле, от которого исходило огромное количество тепла, на давлении, которое нарастало у меня между ног, и на том, что мои соски так сильно затвердели, что даже болели.

Проклятье! Почему моё тело делало это со мной?

Мор отпустил одно из моих запястий, крепко схватил меня между ног и притянул ещё ближе к себе. Я ахнула, а он начал тереть меня своей ладонью.

Он совсем мне не помогал.

— Скажи мне, — проговорил он. — Скажи мне, что ты собиралась мне рассказать. Если ты мне не расскажешь, я прекращу.

— Тогда прекращай, — сказала я, но я блефовала.

Он не стал останавливаться, потому что он раскусил мой блеф. Он просунул свою руку еще дальше между моих ног, и я знала, что уже намочила его.

Он замер и, удерживая меня, проговорил:

— Скажи мне.

Я испустила дрожащий вздох и сказала:

— Существует Пророчество трёх. Мне рассказала о нём дама-гриб. А ещё Бродяга-скелет по имени Майкл. Помимо пророчества, которое ты знаешь, существуют ещё два.

Теперь он по-настоящему замер, и между его изогнутыми чёрными бровями образовалась глубокая складка.

— О чём говорится в других пророчествах? — спросил он тихо.

— У шамана родятся три ребенка, — начала пересказывать я. — Один воскресит древних богов. Другой сможет коснуться Смерти, и вместе они уничтожат древних богов и подавят восстание. А третий, рожденный от тени, победит Смерть и ввергнет королевство в Каос. Майкл решил, что я была рождена от тени. Он сказал, что уже встречал меня, и что мое имя Салайнен. Похоже, Салайнен сейчас с Лоухи и выглядит точно так же, как я.

Он сжал меня ещё крепче, его взгляд сделался едким.

— Почему ты, мать его, не рассказал мне об этом раньше?

— Я пыталась, — ответила я.

Не в силах сдержаться, я двинулась вниз в сторону его ладони, желая, чтобы он продолжил. Боже, в моих венах должно быть всё ещё текла эта проклятая сверкающая вода.

— Ты пыталась недостаточно сильно, — прорычал он.

— Ты не оставил мне выбора! — огрызнулась я. — Ты притащил меня сюда, женился на мне, а затем скинул в небезызвестный тебе колодец.

— Ты собираешься напоминать мне об этом всю оставшуюся жизнь?

— Да!

Он зарычал.

— Ты трахала меня уже достаточное количество раз для того, чтобы рассказать мне.

— Погоди-ка, погоди-ка, а я думала, это ты меня трахал? — парировала я с насмешкой.

Он поднял руку, схватил меня сзади за шею и притянул к себе так, что я прижалась к нему, и его пальцы резко вошли в меня. Я застонала, раскрыв рот. Я не знала, что делать, и почувствовала столько всего и сразу.

— Я твой король, — хрипло прошептал он, его глаза были такими тёмными и опасными.

Он вставил ещё один палец в перчатке внутрь меня.

— Ты преклоняешься предо мной.

— Я ни перед кем не преклоняюсь, — зарычала я.

Он наклонился и поцеловал меня, захватив зубами мою губу.

— Это ещё одна причина, по которой я, мать его, не могу тебе доверять, — пробормотал он, после чего, потянув за мою губу, накрыл мои губы своими губами и застонал.

Его язык был сильным и проник так глубоко, что заставил меня издать низкий звук, который вырвался из самых глубин, в то время, как внутри меня находились уже четыре его пальца. Он грубо заскользил большим пальцем по моему клитору, а его другие пальцы загнулись и стали двигаться вдоль моей точки G. И вот я уже кончала, стоя на ногах.

О… о Боже.

Я выгнула шею и испустила животный стон, мои ноги подкосились, что совершенно меня удивило.

Он схватил меня за талию прежде, чем я успела рухнуть на пол. Затем он лёг на спину на кровать, без усилий приподнял меня и усадил себе на лицо.

Я посмотрела на него сверху вниз в шоке и благоговении, меня всё ещё не отпускала волна предыдущего оргазма. Мои ноги дрожали, и он схватил их своими большими руками в перчатках, обхватив мои бёдра и посмотрев на меня между моих ног. Тёмная кожа на белой коже. Жёсткая щетина на нежнейшей плоти.

— Продолжай, — сказал он, и языком прошелся меж моих ног.

Его взгляд был всё ещё опасным и полным желания.

Не буду врать, это был странный способ заставить меня говорить, тем более учитывая тот факт, что я всё равно бы ему рассказала, но я не стала сопротивляться. Вместо этого я прижалась к его лицу.

Я почувствовала, как его губы расплылись в улыбке, после чего его язык атаковал меня и начал двигаться вверх и вниз. Мор сжал меня ещё крепче и притянул к своему рту.

— Говори, — проговорил он в мою плоть, и по моему позвоночнику прокатилась волна удовольствия.

Я резко вдохнула в попытке контролировать своё дыхание.

— Я… я больше ничего не знаю. Всё, что я знаю, это то, что Салайнен… она… она… предвестник Каоса. Она ужасна… и она выглядит, как я. А может быть это Лоухи, которая притворяется мной? Я не знаю.

Он втянул мой клитор между своими губами, и начал делать круговые движения языком. Я почти кончила, как вдруг он отвёл голову. В отчаянии я попыталась опуститься, но он удержал меня на месте.

— И ты никогда не слышала о ней до этого? И никогда не слышала об этом пророчестве?

Его борода щекотала меня, поэтому я сдвинулась. Мне хотелось вернуть его язык на место. Мой пресс был довольно сильно напряжён, так как я пыталась удержать своё тело над его головой и маневрировать им.

— Нет. Совершенно точно нет. Клянусь тебе, я никогда не слышала до этого о пророчествах, и я хотела тебе рассказать, но…

— Но?

Вот дерьмо. Я не хотела сдавать Райлу, не хотела рассказывать ему о том, что она попросила не говорить ему о пророчестве. Но я и не могла соврать. Тем более, когда он так дышал на меня. Я была близка к тому, чтобы кончить, а это значило, что я была близка к тому, чтобы мыслительные процессы покинули меня.

— Я хотела сначала спросить у Випунена. Я не хотела тебя беспокоить.

Это была правда.

Он зарычал, а затем опустил мои бёдра вниз, и я опять оказалась на его лице. Он начал облизывать меня, изучать меня, умело и основательно.

— О, Боже! — вскрикнула я, сопротивляясь его губам.

«Твой Бог». Я не слышала, как он это сказал, параллельно поглощая меня, но я и так это знала.

Я снова кончила, так сильно, что боялась, что могу задушить его. Мои бёдра начали прыгать на его челюсти, прижимаясь к ней всё сильнее, и он схватил меня так сильно, что я точно знала, что на завтра все мои бедра будут покрыты синяками. Но он был неумолим.

Я обмякла.

Я чуть не рухнула вперёд, моя спина изогнулась, а голова откинулась назад. Сердце колотилось у меня в груди, в горле, во рту.

— Не. То. Чтобы. Я. Жаловалась, — сказала я, делая паузу после каждого слова, чтобы отдышаться. — Но. Ты точно знаешь, как заставить меня говорить.

— Я в курсе.

— Я всё равно бы тебе рассказала.

— Ты не можешь врать, когда я заставляю тебя кончать, — сказал он и выглядел так, словно был чрезвычайно горд собой. — Воспринимай это как детектор лжи. Я понял это в Хрустальных пещерах. Хотя, вероятно, ты сделалась такой честной из-за воды, но думаю, всё дело в том, что ты просто маленькая ненасытная штучка.

Мне не очень нравилось, что я сказала ему вчера что-то глубоко личное со всей честностью, но я даже не могла на него злиться. По крайней мере, сейчас. И я была уверена в том, что буду зла на него потом, когда оргазм пройдёт.

— Я бы не стала тебе врать, — сказала я ему.

Я опустила взгляд на его пленительные глаза — глаза, которые по-прежнему мне не доверяли.

— Ты был прав, сказав, что ты мой король, а я твоя королева. Мы в одной лодке. И я не хочу, чтобы два других пророчества сбылись. Я хочу, чтобы мы подготовились к ним, насколько это возможно, и решили, что делать дальше, если что-то случится. Хотя, может быть, это ничего не меняет.

— Ты знаешь, что это меняет всё.

Его лицо выглядело таким мрачным у меня между ног, что это было даже комично.

— Но мы ничего не сможем с этим сделать, пока я не раздобуду больше информации. И я это сделаю.

— И ты расскажешь мне о том, что узнаешь, — потребовала я. — Я тоже имею к этому отношение.

Он ничего не сказал, но выражение его лица говорило о том, что он мне уступил.

Я громко выдохнула, мои мышцы начало сводить из-за позы, в которой я находилась. А Мору, кажется, было вполне комфортно, когда я сидела на нём таким образом.

Я слезла с его лица и всем телом рухнула на кровать. Я предприняла слабую попытку прикрыться простынями, но она провалилась. Я была вымотана.

Мор вытер рот и встал. Лежа на спине, я смотрела на чёрный балдахин над кроватью, ожидая, когда моё сердцебиение замедлится.

Я почти провалилась в сон, как вдруг почувствовала, что кровать продавилась под его весом.

— Это тебе, — угрюмо сказал он.

Я повернула голову набок и увидела, что Мор сидит рядом со мной. У него в руке был нож из селенита.

О, мой Бог!

Я села и потянулась к ножу.

Он вложил его в мою руку, и я крепко обхватила гладкую прохладную рукоятку.

— Где ты его нашёл? — спросила я, развернув нож.

— Я не находил его, — сказал он, после чего откашлялся и отвёл глаза. — Я его сделал. Для тебя.

Мой желудок наполнился бабочками. Я с трудом сглотнула, моё сердце снова учащённо забилось.

— Ты сделал его для меня? Как?

Он по-прежнему не смотрел на меня, что показалось мне милым. Хотя я вряд ли стала бы использовать слово «милый», чтобы описать Мора, и тем не менее.

— Он из селенита, — сказал он. — В хрустальной пещере есть его залежи. Я взял оттуда немного и выточил нож. Решил, что он тебе нужен, раз уж ты умеешь так хорошо с ним обращаться.

Наконец он посмотрел на меня, в выражении его лица появился намёк на гордость.

— Может быть, Випунен разрешит тебе с ним потренироваться.

Я улыбнулась ему счастливой улыбкой и посмотрела на нож в моих руках. Он казался таким нежным и хрупким, и сиял бледным светом, точно луна. Но я знала, какая сила была заключена в нём. И тот факт, что немногие могли его использовать, значил для меня ещё больше. Я провела ногтем по его лезвию, которое умудрилось его поцарапать. Он был таким хрупким, но таким сильным.

Прижав его к своей груди, я сказала:

— Спасибо.

И я надеялась, что Мор поймёт, насколько искренне я это сказала.

На мгновение улыбка озарила его лицо. Я как будто смотрела на солнце.

— Мне это ничего не стоило.

А затем на его лицо упала тень, и улыбка исчезла.

— Но если ты решишь использовать этот нож против меня…

Я в удивлении уставилась на него.

— Ты хочешь сказать, что он может тебя ранить?

— Ты ранила Лоухи с помощью точно такого же ножа. Не сомневаюсь, что ты сможешь причинить боль и мне тоже.

— А он может тебя убить?

Его лицо ещё больше помрачнело.

— Ты планируешь это проверить?

Я покачала головой.

— Я не могу тебя убить. Кто тогда будет доставлять мне оргазмы до конца моих дней?

Какое-то мгновение он смотрел на меня, а затем его зрачки расширились, и он разразился смехом.