Алая Корона

НОЖ

Ханна

Я проснулась на самых мягких простынях на свете, моё тело утопало в такой уютной кровати, словно мои конечности обложили зефиром. Я ненадолго открыла глаза, после чего снова их закрыла. Запах костра на пляже заполнил мой нос. Это был древесный запах дыма и свежего морского воздуха. Я глубоко вдохнула. Мне нравился этот запах, но я не знала почему. Он словно рождал у меня в голове воспоминание, и в этом воспоминании была лишь одна эмоция.

Вожделение.

Мои глаза распахнулись, а зрение, наконец, сфокусировалось. Я увидела огромное окно, через которое проникал мягкий поток света. Солнечный свет был таким прекрасным и неожиданным, что привёл меня в восхищение. Затем я посмотрела за окно и увидела снаружи горгулью. Она была мне знакома.

За окнами моей комнаты не было горгулий.

Я моргнула и резко села. Простыни из чёрного шёлка спали с меня, под ними я была абсолютно голой. Я натянула простыни на грудь, и мои соски заболели, когда простыни коснулись их.

О, мой Бог.

Я поняла, где находилась.

Из угла огромной, тёмной и красиво обставленной комнаты раздался низкий смешок. Я увидела, как Туони встал и пошёл в мою сторону. Его походка снова напоминала походку зверя, охотившегося на добычу. Я была добычей, а он — зверем.

— Какая скромница, — сказал Мор иронично, остановившись в изножье кровати с балдахином.

Она была скорее двуспальной, хотя и гораздо больше. Такой и должна была быть кровать мужчины, занимавшего подобное положение.

— После всего того, что между нами было.

Я сглотнула, вспомнив о вчерашнем дне.

Я, голая, стою на четвереньках в водоёме, сверкающем фиолетовым цветом, в окружении кристаллов. Его член у меня во рту. И я не просто делаю ему минет, я делаю нечто особенное и на сто процентов отдаюсь тому, чтобы доставить ему удовольствие.

Ещё одно воспоминание проникает мне в мозг. Мои ногти врезаются в крепкие мышцы на его попе, я придвигаю его ближе, мои губы обхватывают его яйца. О, святое дерьмо, что со мной случилось?

— Так ты помнишь, — сказал он, проведя рукой по подбородку и глядя на меня. — Я немного переживал, что ты не запомнишь. Думал, что мне придётся тебе рассказать, а ты мне не поверишь.

Я моргнула, и ещё больше воспоминаний проникли мне в голову. Тренировка с Випуненом. Как я собой гордилась. Как хорошо я поработала. Путешествие по темноте к Хрустальным пещерам. Невероятная красота драгоценных камней. То, как я хотела отпустить все свои эмоции и мысли, слиться с центром земли, с энергией этих мест, и это было ещё до того, как я попила воды.

— Вода, — медленно сказала я, облизав губы.

Еще одно воспоминание проникло мне в голову. Чёрт побери.

— Я попила воды. Ловия сказала мне этого не делать, но я всё равно это сделала.

— Не вини себя, — сказал он, обойдя кровать и сев на её край рядом со мной. — Даже Боги испытывают гедонистические желания в пещерах. Я даже не представляю, как эти пещеры могут влиять на смертных.

Я не решалась смотреть ему в глаза. Я чувствовала, что могу увидеть в них свою душу, и я не знала, понравится ли мне это. Я выглянула в окно и заметила, как поток света начал меркнуть, словно его закрыло облаком. Я нахмурилась. Неужели его настроение так быстро менялось?

— Почему ты выглядишь так, словно тебе стыдно? — спросил он низким и осторожным голосом. — У нас и раньше был секс.

Я покачала головой и снова посмотрела на него.

— Мне не стыдно.

— Ты чувствуешь, что над тобой надругались?

Не совсем.

Вообще-то, чем больше я вспоминала из того, что мы делали, тем меньше это меня заботило. Я и раньше пробовала наркотики. Я знала, каково это — заниматься сексом под действием наркотиков. Правда на этот раз, эффект был в тысячу раз сильнее, а я была в тысячу раз более развязной.

Без сомнения, это был лучший секс в моей жизни, а это говорило о многом, учитывая то, с кем я занималась им в последнее время.

Меня беспокоило то, что я ему сказала. Одно дело — заниматься сумасшедшим животным сексом в хрустальной пещере. Я совершенно этого не стыдилась. Но позволить своим словам и мыслям изливаться так же свободно, как я раздвигала ноги… это было совсем другое дело.

Я попыталась пройтись по всем своим воспоминаниям, но не могла вспомнить ничего из того, что я сказала. Может быть, я вообще ничего не говорила?

Это было возможно, но маловероятно.

— Ты моя жена, — сказал он, и мягкость в его голосе удивила меня.

— Я знаю, — сказала я, и, протянув руку, коснулась его руки, чтобы уверить его в своих словах.

Я редко касалась его рук. Не потому, что я их боялась, а потому что такое простое действие выражало близость, которой между нами не было. До тех пор, пока мы не раздевались.

Он откашлялся, и убрал от меня свою руку. После чего обратил внимание на окно. Кажется, это было самое безопасное место, куда можно было смотреть. И только теперь я заметила, что у горгульи снаружи отсутствовал один рог.

— Так что всё-таки произошло? — спросила я, постаравшись добавить лёгкости тону своего голоса, так как заметила, что снаружи становилось всё темнее.

Солнечный свет мерк с такой же скоростью, с которой портилось его настроение.

— Кристаллы заставляют тебя возбуждаться или что-то типа того?

Он фыркнул, и я была рада, что насмешила его.

— Что-то типа того. Скорее они предоставляют тебе односторонний взгляд на то, каково это — чувствовать себя Богом.

— Никаких мыслей, только потрахушки? Не пойми меня неправильно, но ты кажешься мне гораздо более осмысленным.

Очередная улыбка, на этот раз ироничная.

— Я рад, что ты так считаешь. Я не всегда такой. Хотелось бы думать, что это и сейчас так.

Я позволила своему взгляду пройтись по его телу. Он был таким большим, крепким и широким. Было сложно не смотреть на него. На нём была чёрная рубашка, чёрные штаны, ботинки, перчатки — всё, как всегда. Его волосы были забраны в своего рода хвост, и его прекрасное лицо было отлично видно. Его глаза были подведены чёрной сурьмой, и я находила это невероятно сексуальным, так как подводка выделяла его серые глаза. Я знала, что он делал это, чтобы заполнить пустое пространство глазниц в масках, которые он носил, но мне нравился этот образ. Очень.

— Вода пошла тебе на пользу, — сказал он, немного помолчав.

Мои щеки вспыхнули, а он глубокомысленно посмотрел на меня.

— Я видел проблески тебя. Тебя настоящей. Той, кем ты могла бы стать. Ты не… — он облизал губы, и задумчиво прищурился. — Ты не та, кем ты себя считаешь, феечка.

— Ты это уже говорил.

— Ты должна знать, что это правда, — сказал он ещё более настойчивым тоном. — Ты знаешь, что твоё место здесь, со мной, в этом мире. Часть этого мира поёт тебе. И заставляет тебя чувствовать себя как дома. Ты это знаешь. Випунен это знает.

— Випунен это знает? — спросила я. — Он ничего мне не сказал.

— Может быть, ты задавала неправильные вопросы? — парировал он. — Пока ты спала здесь сегодня утром и восстанавливалась после того, как я оттрахал тебя до потери сознания, — добавил он с ухмылкой, — я нанёс великану визит. Я хотел узнать, как всё прошло, на случай если ты не запомнила. Он сказал, что ты его удивила. Конечно же, я попытался выведать у него ещё больше информации, но он сказал, что всё, что касается тебя, он расскажет только тебе.

Я снова почувствовала гордость. Я удивила всеведущего древнего великана. А это было не мало.

— Когда я увижусь с ним в следующий раз? — спросила я.

— Завтра утром, — сказал он. — Тебе надо ещё отдохнуть.

Я приподняла одну бровь.

— Потому что он меня умотал, или потому что ты меня умотал?

Его глаза сверкнули.

— Мы оба.

А затем выражение его лица помрачнело, и его лоб разгладился. Что-то на него давило.

Но и на меня тоже что-то давило.

Я глубоко вздохнула.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать, — сказала я, одновременно с ним.

Мы посмотрели друг на друга, широко раскрыв глаза.

— Ты первая, — сказал он.

— Нет, ты, — сказала я, постаравшись прозвучать более решительно.

Какое-то время он смотрел на меня испытывающим взглядом, а затем кивнул.

— Хорошо. Ханна, постарайся из-за этого не расстраиваться, потому что всё это лишь моё внутреннее ощущение и не более, но… У меня есть причина полагать, что твоя мать тебе не родная.

Я сглотнула и заморгала.

Я знала, что этот день наступит. В глубине души я знала, что моя мать была мне не родной, и я должна была однажды об этом узнать. Я знала это, но в то же самое время…

Это меня убивало.

Это было настолько правильным и одновременно неправильным.

И это многое объясняло. Я никогда не чувствовала, что она моя родная мать. Она тоже этого никогда не чувствовала, потому что она ей не была. И я к этому привыкла. Привыкла к ней, к нашим ужасным, холодным, никуда не развивающимся отношениям.

С одной стороны, я почувствовала облегчение от того, что мои инстинкты меня не подвели, и что была причина, по которой она не могла полюбить меня, как мать.

Но с другой стороны… я никогда не чувствовала себя более покинутой и одинокой.

Ни одна мать меня не захотела.

— Если не она моя мать, то кто тогда?

Я даже не поняла, что произнесла свои мысли вслух, пока Мор тяжело не вздохнул.

— Я не знаю, — сказал он. — Но я это выясню.

Я нахмурилась.

— Но как ты об этом узнал?

— Я снова просмотрел твою запись в Книге душ, — признался он.

Он не стыдился этого даже немного.

— Мне было любопытно. Я начал с самого начала. Увидел твоего отца сразу после твоего рождения, по крайней мере, мне так показалось. И когда он поднёс тебя к твоей матери, которая спала и, казалось, родила тебя ранее… она посмотрела на тебя так, словно ты была ей не родная.

Я немедленно сбросила с себя покрывало и встала с кровати, не заботясь о том, что я была голой.

— Мне надо в библиотеку, ты должен мне показать, — сказала я ему, направившись к двери, но он спокойно схватил меня за руку и притянул к себе, после чего взял меня за другую руку и расположил у себя между ног.

Я уже должна была понять, что было бесполезно вырываться из его хватки, но я всё равно попыталась.

— Тебе придётся поверить мне на слово, — произнёс он низким голосом.

— Почему ты не можешь мне показать? Я уже бывала там раньше.

— Нельзя показывать человеку его книгу.

— Кто это сказал? — спросила я, прищурившись. — Ты только что выдумал это правило.

— Доступ в библиотеку закрыт, — сказал он, почти рыча.

Его глаза что-то скрывали.

— До некоторых пор. Я… эм… провожу там магический эксперимент.

Я раскрыла рот.

— Магический эксперимент? Что это значит?

— Это значит, что доступ в библиотеку закрыт, — снова сказал он и притянул меня ещё ближе к себе.

Он был полностью одет, а я была абсолютно голой и каким-то образом оказалась у него между ног. И почему это меня не удивляло?

— Ты в любом случае не сможешь войти туда без меня. Она тебя не примет.

Он поудобнее взял меня за запястья, наклонил голову набок и осмотрел с головы до ног. Может быть, он ожидал, что я начну протестовать, но я знала, в какие битвы мне лучше не ввязываться. Я бы не смогла попасть в библиотеку, если он этого не хотел.