Цвет магии - чёрный. Книга 2

Глава 10

- Как съездил? – поинтересовался вечером Криденс.

Паршиво. Жутко. Ужасно. Для полного счастья не хватило только наткнуться на Виету – он последний, кого бы я хотел сейчас видеть.

Полная энтузиазма Шериада засела в библиотеке с шоколадом и документами. Рай попросил: «Дай мне минутку тишины, пожалуйста», устроился на широком подоконнике в своей комнате и принялся смотреть на падающий снег. Я его понимал: Рай весь день крутился, как уж на раскалённой сковороде – между совершенно чокнутой Шериадой и Малым советом, которые под угрозой оказаться без своих поместий и быть должниками принцессы перестали бояться магии.

Я тоже надеялся побыть один. Уже полночь, кому придёт в голову фехтовать в такое время?

Только Криденсу. Может, он тоже решил, что вечер для тренировки – отличное время? Не знаю, я редко видел его на спортивной площадке. Наверное, Виета тренировался где-нибудь… В своём нуклийском поместье, например? Один.

Ворон, как и я, жил в общежитии, но тренироваться среди других брезговал. Я как-то подслушал его разговор с Хэфом о боевом искусстве. Говорил в основном альв – что-то про методики обучения. Я потому и прислушался: сам всю библиотеку излазил, стремясь понять, как дотянуть свою физическую форму до нуклийских стандартов в насколько можно малый срок. Криденс тогда Хэфа перебил и высокомерно – как он умеет – заявил, что предпочитает тренироваться один: «Так никто не узнает мои слабые стороны».

Я удивился: неужели этот высокомерный наглец признаёт, что хоть в чём-то слаб?

Сейчас, узнав Криденса получше, я знаю: признаёт. Такое знание помогает стать сильнее. А сила для Криденса – это всё.

- Элвин, куда ты? Не хочешь спарринг?

«Куда ты, спутник? Соседняя гостиная свободна… Не хочешь? Что, надел чёрное и стал разборчив? Или принцесса тебя оскопила, чтобы больше никому не достался?»

Криденс смотрел на меня и улыбался краем губ. Он красив, неожиданно понял я. Та графиня, леди Адель, она бы на него клюнула. Но не сделала бы непристойного предложения, как мне, она не дура. Она бы ухаживала, падала бы в притворном обмороке, лишь бы заполучить хоть каплю его внимания.

Да, спутник должен обращать внимание на такие вещи. Угадывать соперников. От этого зависит наша работа.

«Хватит, - подумал я, зажмурившись на мгновение. – Пожалуйста, хватит».

- Не хочу.

- Уверен? – улыбнулся Криденс, поигрывая кинжалом. – Почему нет? Давай посмотрим, насколько ты вырос за месяц? Сэв говорил, ты уже пять минут можешь продержаться. Я не верю: пять – это слишком, в лучше случае минута. Ну что?

Я стиснул зубы. На душе и так было паршиво, только Ворона с его издёвками не хватало.

- Ну же, Элвин. Давай. Выпустишь пар. Обещаю не бить тебя слишком сильно.

Прежде чем я успел подумать, в Виету уже летел кинжал. Один из двух, которые у меня всегда с собой. Демонологу для колдовства необходим хотя бы ритуальный нож. А лучше два. Вдруг один придётся бросить в надоедливого нуклийского лорда?

- Ого! – рассмеялся Криденс, легко отбив клинок. – Ты даже целиться научился. Сколько ты выбил на экзамене, пока я тебя не избил? Два из десяти? Арлисс ещё не видел такого позора.

Я сжал руки за спиной – они буквально чесались кое-кому навалять.

- Зачем ты это делаешь?

- Делаю? Элвин, что именно? – пропел Криденс, снова принимаясь подкидывать свой кинжал. Мой вонзился в клумбу рядом с розовыми орхидеями.

- Злишь меня.

- Потому что это весело. И потому что мне скучно, - рассмеялся Виета. – А ты такой смешной, когда злишься. Кстати, хорошо, что снял флер. У тебя никакого вкуса, а на эту мордашку хоть посмотреть прият… Э-э-эй, ты меч-то хоть возьми!

Строго говоря, Криденс прав: дольше минуты против сильного противника я не продержусь. А волшебники Нуклия – это пострашнее наёмников на Острове. Такие, как Криденс, тренируются с раннего детства. И неудивительно: поводов хватает. Подосланные убийцы, часто люди, потому что почувствовать их во сне сложнее волшебника. Кинжал в спину – кстати, для такого удара тоже нужна сноровка и расчёт, потому что бить нужно точно в сердце. Попадёшь в лёгкое, и волшебник вроде Шериады протянет на одной магии столько, что успеет раз десять тебя прикончить. Впрочем, Шериада протянет куда дольше. Она, наверное, смогла бы даже жить с такой раной без особых неудобств, пока магия не восстановит тело.

Я как-то спросил об этом Сиренитти, но против обыкновения отвечать она отказалась. Не считать же ответом возмущённое: «Иди учи общее целительство, балбес!»

Итак, против монстра, тренированного убивать лет с пяти, если не раньше, я действительно продержусь хорошо если минуту. Наш прошлый поединок с Виета продлился дольше лишь по одной причине: Криденсу хотелось как следует меня унизить.

Сейчас он хотел чего-то другого, потому что ушёл в глухую оборону, позволив мне гонять его по оранжерее. Мои атаки Ворона явно не беспокоили, но ни обезоружить меня, ни заставить защищаться он почему-то не собирался. Хотя мог.

Мы сделали так кругов пять, пока я не выдохся.

- Хватит? – поинтересовался Криденс. – Успокоился?

Я опустил меч и тяжело дыша прошёл к искусственному роднику. Пару мгновений спустя Ворон присоединился ко мне.

- Что-то случилось?

- Ничего, что касалось бы тебя! – огрызнулся я, и тут же об этом пожалел: Криденс вмиг оказался рядом и – я даже меч поднять не успел – прижал свой клинок, уже в ножнах, к моей шее, одновременно выворачивая мне руки.

Я выронил меч и замер.

- А теперь успокоился? – спокойно спросил Криденс. Дождался моего полузадушенного сипа и только тогда отпустил. – Не груби. Я не твой слуга, чтобы ты на мне срывался.

На языке вертелся ядовитый ответ, но, пожалуй, я слишком хорошо для этого воспитан. К тому же, Криденс прав.

- Извини, - выдавил я.

Криденс поднял брови.

- Ты ставишь меня в тупик, Элвин. То ведёшь себя как маг, то как человек. – Он сел на скамью у пруда, заросшего кувшинками. – Может, определишься?

Я поднял меч и вернул его в ножны. Требовался ещё по меньшей мере час упражнений: укреплять руки (мой вечный недостаток), позаботиться о растяжке. И, конечно, разрабатывать пальцы – для демонолога это очень важно. Байен советовал попробовать фокус с монеткой – тот, детский, когда она якобы исчезает на глазах у изумлённого зрителя. Я до сих пор не мог с ней справиться – легче было заставить монетку исчезнуть совсем, чем ловко её спрятать.

Но Криденс словно чего-то ждал. Я вдруг почувствовал себя в ловушке. Сердце ёкнуло, дыхание участилось. Я прижал руку к груди – так, чтобы Виета не видел. Там неожиданно закололо.

- Утром ты узнал, что Рэйвен Серкис умер, - сказал Криденс, наблюдая за мной. – И ты расстроился. А сейчас что не так?

Я круто обернулся.

- Ты мне солгал! Ты сказал, что он путешествует с посольством!

- Сиренитти тебе тоже солгала, - пожал плечами Криденс. – Письма ведь она писала? Откуда мне было знать, может, есть причина? Может, ты голову потеряешь, когда узнаешь? И ты, кстати, потерял.

В ловушке и беспомощный. Сердце словно обросло иглами и ворочалось в груди. По оранжерее пронёсся ледяной ветер.

- Элвин, Повелительнице не понравится, если ты заморозишь её растения. Она питает странную страсть к садам, ты разве не слышал?

- Просто оставь меня в покое, - прошептал я.

- Ха, тебя оставь, и ты руки на себя наложишь. Я твоё настроение отсюда почувствовал, когда вы ещё из кареты не вышли. Садись, расскажи в чём дело. Станет легче.

Он похлопал по скамье, приглашая. Орхидея на длинной гибкой ветке над ним покачнулась, хотя ветер уже унялся. Интересно, могут цветы шпионить на Шериаду?

Впрочем, она и так всё отлично знает. Она же эмпат.

- Господи, ну тебе-то какое дело? – воскликнул я, когда двери оранжереи захлопнулись чуть не у меня перед носом.

- Абсолютно никакого. Но ещё чуть-чуть, и ты перестанешь себя контролировать. Магия тебя сожжёт, а Повелительница приказала присматривать за тобой. Как думаешь, кого первым она обвинит в твоей смерти? Уж конечно не себя, что бы она с тобой ни делала. Поэтому будь добр, сядь и выговорись. Я сделаю вид, что мне интересно.

Вот это было честно. Сквозь глухую тоску пополам с яростью (как можно испытывать такие разные чувства одновременно?) я почувствовал удовлетворение. Когда Криденс принимался изображать заботливого друга, мне хотелось заехать ему в зубы – стереть эту ложь.

Но попробуй я хоть раз это сделать, и Виета не оставит от моей красоты и следа. Хм, когда мне слишком надоест женское внимание, можно обратиться к Ворону за помощью. Он, наверное, будет рад избить меня как следует. Особенно после печати. Вдобавок он же заперт здесь вместе со мной – вряд ли он доволен.

- Почему ты думаешь, это поможет? – спросил я, садясь рядом.

С одной стороны, мне и правда было любопытно – чуть-чуть. С другой – Криденс не угомонится, пока не добьётся своего. А говорить о поездке во дворец не хотелось.

- Знаю, - Криденс сорвал орхидею и принялся поглаживать её лепестки. Его пальцы очень быстро окрасились розовым.

- Знаешь, - хмыкнул я. – Откуда?

Крденс, который рассказывает кому-то о своих проблемах? Да он даже с трупами болтать не будет – испугается, что враги их поднимут и подслушают. М-м-м, а может, поэтому он на некромантии такой тихий? Адель, например, мертвецам сказки рассказывает. Я работал как-то с ней в паре – заслушался. Говорит, сосредоточиться помогает. У всех свои странности…

У меня это сострадание. Тоже странность – для Нуклия.

- У нашей семьи есть традиция, - помолчав, сказал Криденс. – Дарить наследнику друга. Человека. В пять лет. Это всегда ровесник и всегда очень милый. Такой, чтобы идеально подошёл. Не раб, а именно друг.

- У нас аристократы на шестнадцатилетие собак дарят, - пробормотал я. Да, среди девушек популярны маленькие пушистые породы: болонки, шпицы… У юношей – бойцовские или охотничьи.

- Кому что, - хмыкнул Криденс. – Но ты не понял – не слуг, а именно друзей.

Я промолчал. Зная Виета, хорошо это закончиться не могло.

- Когда мы привыкнем к этим… друзьям, привяжемся к ним, полюбим… Их убивают. То есть, мы их убиваем. Сами. Это делает нас сильнее, - голос Криденса звучал равнодушно, и от этого спокойного тона меня пробрало куда сильнее, чем от слов. – Это важный урок, который показывает: привязанность приносит боль.

- Это не так, - перебил я.

Криденс пожал плечами.

- Мои братья прошли это в пять лет. Я оказался умнее. Или глупее, но тогда я думал, что всё хорошо просчитал. Я спрятал моего друга. Изобразил его смерть.

- В пять лет?!

- Я довольно умный, - усмехнулся Криденс. Но тут же посерьёзнел. – Отец поверил. Или сделал вид, что поверил. Нам было по десять лет, когда обман раскрылся. Отец…

- Хватит. Криденс, хватит. Для меня это действительно слишком.

- В общем, было бы легче, если бы я сделал, как братья, - закончил Ворон. – Жаль, он ведь умел слушать. Его звали Лэр. И да, он потрясающе умел слушать.

Он замолчал, а я на мгновение снова увидел настоящего Криденса – отец которого был чудовищем, учившим сыновей убивать. В пять лет.

Странно, но после этого откровения заговорить было действительно легче.