Дикое царство. О чем поет Север

Глава 3.2

– Почему? Мне сказали он добрый.

– Добрый, да. Но мальчишка настоящий… хулиган. Все на прочность проверяет учителей. Однажды, спрятался на кухне, забрался в котел с тепленькой водой, сидел себе тихонько. Его все обыскались, а как на кухню зашли, он поджег камин, над которым висел костер и как давай вопить, что сейчас сварится… Одна его нянька тогда ушла из Дома, не дождавшись выплаты даже.

– Никто не может с ним сладить? – спросила я.

– Господин Дарий может, его он слушается. Не знаю почему, может потому, что сын покойного царя Тарира, хотя он уж и не наследник после того, как Солен взошел на престол. Да и много ли дети понимают в титулах? Но госпожу Сараби он не слушается, каждый раз видит ее и рожи корчит. Не буду я тебя пороть за ошибки, Эстер. Тебе и так несладко придется.

– Почему он тут живет?

– Дом открыт для всех в ком течет кровь первого царя. Это же всем известно, – вдруг она сказала недоуменно, глядя на меня. – А, точно. Ты же не в Диком царстве воспитывалась. А за пределами не так много тонкостей известно.

– Да, нам с матерью важнее было работать, чтоб прокормиться. Долгими разговорами о традициях мы не утруждали себя.

– И то верно. Зачем простому люду обременять себя этим? Хиии! Но другим не говори такого.

Я слегка улыбнулась. Мы весь день провели за работой, я не заметила, как летит быстро время. Эгира рассказывала в основном про цветы, что где стоит, пыталась объяснить, как расположены комнаты в Доме. Я старалась внимательно слушать и запоминать. Иногда она отвлекалась на другие темы.

– Люкассу-мири слушай, – вдруг строго сказала она. – Не подставляй ее. За твои провинности попадет не только тебе, но и ей.

– Я понимаю, да.

– Я помню ее молодой девушкой, пришедшей во дворец. Тоже рассказывала ей, где что находится. Ей не просто дался путь, который она прошла до той точки, где сейчас. Поэтому знай, я за тобой послеживать буду.

Я от этого была не в восторге, но понимала, что так и будет. Особенно первое время. Но именно взгляд Эгиры прожигал насквозь, как будто она могла знать, о чем я думаю.

– Если тебе все надоест – лучше уходи или найди мужа. Не порти ни с кем отношения. Не воруй и не лги.

– Я неконфликтная, – ответила я. Я правда не была такой, хотя, наверное, мое воспитание отличается от их. – Я не собираюсь ни с кем ссориться.

– Я тебе не про всех говорю. Если с кем из работников возникнет ссора – это можно решить, пережить. Но с царской семьей… лучше не портить отношения. Понимаешь?

Я понимала. Я не собиралась портить отношения. Я всего-то хотела лишить жизни царя.

– Да, Эгира-мири, я все поняла.

Мы еще какое-то время провозились в парнике, несколько раз ходила мыла руки в маленькой умывальне, потом снова принималась за работу. Когда стемнело, Эгира вдруг строго посмотрела на меня. Ну что я сделала не так?

– А ты почему на обед не попросилась?

– А надо?

– Себя в зеркале видела? Запястья точно веточки и щеки впалые.

– Это скулы у меня такие.

– Скулы-ы-ы, – протянула она, качая головой. – Есть тебе надо, это мне старой уже вредно набивать часто желудок.

– Я работала, Люкасса-мири сказала придет за мной к ужину.

– Так я бы позвала с кухни кого-нибудь, тебе бы принесли курочку кари. Знаешь какую вкусную у нас делают, м-м-м? Ладно… В следующий раз не молчи! Тяжело мне с такими.

– Какими? – спросила я.

– Молчаливыми. Одна Судьба ведает, что у тебя на уме.

– В данный момент я представляю курочку кари, о которой вы говорили.

Она рассмеялась и махнула тряпкой в мою сторону.

– Ладно-ладно, убедила.

В назначенное время за мной пришла Люкасса и забрала меня. Она провела меня в столовую. Это был зал с вытянутыми столами и кухонным отсеком, откуда модно было брать еду на поднос и нести до своего места. Люкасса посадила с девушками в ее подчинении, тут же представила меня и мне всех, я искренне старалась запомнить все имена, но запомнила я только Ка́ли и Лаванью. Я молча ела горячую еду, пила пряный чай и прислушивалась к тому, что они обсуждают.

– А кто твой спутник? Я не видела новых кошек, когда оставила своего Матьяси попить, – сказала Кали.

– У меня нет его.

– Оу, ты тоже не смогла заключить связь? – вдруг встряла в одна из девушек.

– Тоже?

– Лаванья без спутника. – Она кивнула головой на девушку с русыми волосами. Та смущенно опустила карие глаза.

– Что поделать! – сказала та. – Так суждено, наверное.

– Возможно, да, – мягко согласилась я.

– Люкасса-мири сказала, что ты заниматься растениями будешь и учебой госпожи Сараби, верно?

– Да, а еще Кори…

– Кори? – воскликнула Кали. – Кошмар! Я люблю детей, но за этим не поспеть. Моя подружка была его нянькой, но ушла через три месяца. Она сейчас в другом доме работает няней, платят не так много, зато нервы спокойнее. Если с кем-то из детей царской крови что-то случится… не сносить головы.

– Думаю, я быстро бегаю, – усмехнулась я. – Поспею. Это всего лишь ребенок.

Она скептически посмотрела на меня и лишь покачала головой.

– Не пугай Эстер, – вдруг сказала еще какая-то девушка, чье имя я не запомнила. – Ты если что, приходи ко мне за валерианой. Я лекарь, живу в соседней комнате с вами. Но ты и так часто будешь заходить ко мне и Лаванье в лекарские кабинеты. Кори все время где-то умудряется ставить себе синяки. Он как будто бегает, закрыв глаза. Словно не котенок, а бегемотик.

– Зара, тише! – шикнула на нее Лаванья. – А если кто услышит?

– Тут свои, – ответила она, правда понизив голос. – Но да. Эстер, будь начеку. Кстати, почему ты раньше не переехала с матерью сюда, до того как…?

– Зара! – Кали строго посмотрела на девушку-лекаря.

– Прости!

– Все в порядке. Она не любила большие скопления людей, большие города, – пояснила я, ни разу не солгав, на самом деле

Нам подали сладости, пропитанные медом, я ела аккуратно, но умудрилась все равно замазать лицо в липком сиропе. Попыталась убрать салфеткой, слегка хихикнула. Это не укрылось от глаз остальных. Девушки посмотрели на себя: у них тоже были липкие руки. Весь стол начал смеяться и пытаться вытереть все, окуная салфетки в лимонную воду.

Я украдкой посмотрела на дверь из столовой, хотела уже встать – очень хотелось в кровать. День выдался насыщенный. Но меня остановила рука на плече. Это была Кали. Я посмотрела в ее темно-серые с синим отливом глаза, она покачала головой.

– Еще рано. Сейчас заканчивает трапезу царская семья. Не стоит выходить раньше них, можно столкнуться в коридорах.

– Столовые близко?

– Не особо, они ближе к их комнатам, но тоже на первом этаже. Вдруг столкнешься?

– И что будет?

– Не заведено! Нельзя так.

– Ладно, – ответила я и развернулась обратно к столу. – Еще чай попью, надеюсь ночью не буду вставать часто.

– Да не переживай, – захихикала Лаванья. – Добежишь до места, оно не сильно далеко от комнат.

Еще, что меня поражало в их краях – так это то, что отхожее место было прямо в домах. У меня на родине деревянные постройки стояли на улице. Скромные места, не привлекающие внимание. А здесь даже эти комнатки были обделаны блестящей плиткой, а еще всегда тут же была вода.

Я улыбнулась и продолжила пить. Девушки здесь… милые, добрые. Обычные люди. Правильно ли я поступаю, смеясь с ними? Я чувствовала себя предательницей перед ними, когда вспоминала о том, зачем я здесь. И еще больше чувствовала себя предательницей перед своими людьми, теми, что остались на Севере.

Мы покинули столовую, когда девушки кивнули, мол можно идти. Я следовала за ними, стараясь не отставать и попутно запоминать коридоры. Я услышала странный шорох за спиной и резко обернулась. Никого не увидела.

– Ты чего? – спросила меня Кали. – Идешь?

– Да, просто показалось.

– А что такое? – вдруг напряглась она.

– Да может крысы где-то?

– Крысы? – скривилась она. – Ты что?! Их тут не бывает.

Она показала глазами на своего спутника – манула по имени Матьяси. Действительно, как в стране, где на каждом шагу хищные кошки могут завестись крысы? Я почувствовала себя такой глупой.

– Логично, да.

Матьяси слегка рыкнула и пошла дальше за нами. Ее спутник со своими мохнатыми щеками больше походил не на грозного и гибкого представителя кошачьих, а на сварливого деда, уставшего от всех, кто его окружает. Правда на половине пути Кали подняла ее на руки, эту огромную тушу, и начала ворковать и наглаживать. Матьяси замурлыкала, а глаза выпучила от удовольствия. Мать Луна, ну и странная картина. Если выживу – вечно буду вспоминать этот момент и рассказывать внукам.

Мы поднимались по лестнице уже, как издалека я услышала шумные шаги, а в нос ударил запах мускуса. Кали дернула меня за плечо, опустила голову и слегка присела, сгибая колени. Я последовала ее примеру. Но я не удержалась и слегка приподняла взгляд. Мимо лестницы проходил мужчина с темно-каштановыми волосами, высокий, широкоплечий. На поясе у него висел меч с рубином. Царь Солен!

Он слегка замедлился около лестницы, нахмурился, я опустила взгляд, чувствуя, как быстро колотится сердце. Он прошел дальше, и я выдохнула.

– Можем идти, – прошептала Кали, подхватывая меня под локоть.

– Ага.

Она завела меня в комнату, тут еще были две девушки, которых я видела за столом. Они уже готовились пойти в купальни.

Кали открыла шкаф, показала, где брать белье и полотенца. Еще рассказала несколько бытовых вещей, в чем-то ее дополняли девушки. А затем те ушли.

– А они с нами не пойдут? – спросила я.

– Они сначала помогают госпоже Шойдре и госпоже Сараби.

– Они не могут сами помыться?

– А кто поможет помыть волосы как нужно?

– Ну, мы же как-то моем.

– Но мы и не госпожи, – рассмеялась Кали. – Смешная ты. Деревенская.

Я даже не знала обидеться на это или нет. Я дочь вожака клана… Мне дали образование, я знала несколько языков, изучала историю континента, умею варить снадобья… А тут мне с такой легкостью дается притворятся девушкой с окраины.

Я знала многие обычаи этой страны, но в таких бытовых вещах терялась. Хотя, меня и не воспитывали как служанку.

- Они – еще делают массаж, обертывания, помогают удалить волосы. – Кали продолжала рассказывать. – Я занимаюсь больше утренними и праздничными туалетами госпожи Сараби, делаю прически и наношу краску на лицо. Помогаю выбрать наряд. Падира тоже это делает для госпожи Шойдры, но она есть и мастер по водным процедурам. Помимо этого, я еще делаю крема, новую краску для лица, толоку сурьму и рисую хной.

В купальнях опять было жарко, опять много пара. Я с облегчением вернулась в комнату после водных процедур. Насыщенный на события и эмоции день. Мое тело после купания было распаренным и расслабленным. Я потянулась к Лалону, но сил не хватало. Я услышала его мысленную просьбу: «Спи», и не стала спорить.

Кровать была мягкая, удобная. Тяжесть одеяла приятно успокаивала и еще больше расслабляла. Ночью во дворце было не так жарко, как днем, а потому одеяло было кстати. Я прикрыла глаза, но перед взором все еще проносились яркие стены и ковры Дома, смех служанок, медовые десерты... и шумные шаги царя Солена.