Легенды рябинового леса

ГЛАВА 20. ПОТЕРЯ СОЗНАНИЯ

Круз и Эйс набросились на Борго. Я думала, что это для того, чтобы нейтрализовать его, но я ошибалась. Это было сделано для того, чтобы помешать ему использовать стрелу, смоченную в моей крови, чтобы пронзить своё собственное сердце.

Как будто глядя через объектив "рыбий глаз", я наблюдала за их борьбой. Где-то в глубине моего сознания я слышала, как они кричали. Я видела, как искрилась пыль, шипело пламя. Фейри разорвали его рубашку и дёрнули за повязку на липучке, которая всё ещё была прикреплена к стреле, сорвав её с груди Борго. Маленькое окровавленное копье и синтетический держатель пролетели в воздухе и беззвучно приземлились на клочок песка.

Я была на пороге тошноты.

Мир вокруг меня вспыхнул и померк, затем снова вспыхнул и померк. Шум тоже приходил и уходил. Был ветер и крики, а потом наступила тишина. Полная, ужасная тишина. Желчь подступила к моему горлу, когда мой взгляд остановился на коже Борго. Как и у Холли, его плоть стала слоново-серой.

Я упала на колени.

— Её кровь отравляет его! — крикнул кто-то. Я не была уверена, был ли это Эйс или Круз.

Я коснулась лица Борго. Оно было холодным и меловым, но ещё не серым. Я приказала ему открыть глаза. Я желала этого так же яростно, как желала, чтобы вода поднялась, хотя тогда я не знала, что делаю.

Они медленно открылись.

Во мне вспыхнула надежда.

— Борго? — спросила я, когда Круз и Эйс по очереди пытались залатать дыру в его плоти своей пылью, пытаясь вытянуть из него яд своим огнём.

— Ишту, — пробормотал он.

Я не была уверена, что на меня нашло, но вместо того, чтобы поправить его, я сказала:

— Да? — я убрала пряди серебристых волос с его лба.

— Были ли мы… — его голос был таким тихим, что мне пришлось наклонить ухо к его рту. — …ложью?

Я тихо ахнула, затем сильно прикусила нижнюю губу, которая начала дрожать. Я оторвала своё лицо от него, но не сводила с него глаз. Слёзы капали с моего подбородка, капали на его желтоватые щеки.

— Нет, — прошептала я. — Это было по-настоящему.

Как я заставила свой голос работать, было выше моего понимания. Моё горло продолжало сжиматься в такт с моим сердцем. Я откинула его волосы назад, но остановилась, когда поняла, что размазываю кровь по его плоти. Я отдёрнула руку от его лица, дико оглядываясь вокруг. Лоб Круза упёрся в грудь Борго, но Эйс смотрел на меня.

— Моя кровь. Она повсюду. Я… Я делаю только хуже?

— Ты делаешь лучше, — сказал он.

Исцелялся ли он? Я снова переключила своё внимание на старого фейри.

Он превратился в пепел. Я вскрикнула, что заставило меня вдохнуть его полный рот. Я подавилась, вскочила на ноги, и меня вырвало у подножия скамейки для пикника. Когда кислота перестала выливаться наружу, когда мир перестал вращаться, я снова выпрямилась.

Я вытерла рот. Серая пыль прилипла к моим рукам, покрыла кожу. Мои мокрые леггинсы больше не были лилово-фиолетовыми. Они были серыми. Мои кроссовки были серыми. Моя майка была серой. Мои руки были серыми.

Лоб Круза тоже был покрыт сажей. Даже Эйса не пощадили, но, по крайней мере, его лицо было чистым. Я инстинктивно посмотрела туда, где должно было быть тело Борго, но вместо этого обнаружила клочок влажной земли. Вырастет цветок… Странный цветок. Я сосредоточилась на почве, желая, чтобы она проросла в этот самый момент, чтобы я могла забыть о разлагающемся теле и пепле, который окрасил моё тело смертью.

Круз всё ещё стоял на коленях с закрытыми глазами. Если бы его губы шевелились, я бы сказала, что он молился, но его рот был так же неподвижен, как и всё остальное.

Я сглотнула, и, как будто моё тело, наконец, вспомнило, что привело к самоубийству Борго, моя раненая рука начала сильно пульсировать. Кожа вокруг разорванной плоти пульсировала, и вся моя рука дрожала. Я подняла её, чтобы успокоить бешено бьющийся пульс в ране и облегчить кровоток, но у меня не хватило сил держать её поднятой. Она упала обратно параллельно моему телу, раздражая агонизирующую рану.

Должно быть, я вскрикнула, потому что Эйс уставился на мою руку. Когда он поднял руку к ней, я отдёрнула руку назад. Это послало ударную волну прямо мне под лопатку.

— Моя кровь, Эйс. Моя кровь только что убила фейри.

— Просто дай мне уже свою руку.

— Это может убить тебя.

— Только при прикосновении к моему сердцу, а поскольку у меня его нет, я в безопасности.

Я моргнула, не понимая, шутит он или говорит серьёзно. А потом мне стало всё равно, было оно там или нет, когда волна боли пронзила мой локоть и поднялась в плечевую впадину. Моё тело напряглось, а глаза зажмурились. Я рухнула навзничь. Я приготовилась упасть на землю, но вместо этого почувствовала, как меня подняли и осторожно уложили. Я открыла глаза, и мир поплыл в фокусе. Что-то золотое и голубое замерцало надо мной, а затем исчезло… Всё стало чёрным.

Я пришла в себя, как ребёнок, которого вырывают из материнской утробы: крича.

Когда я разлепила веки, солнце вспыхнуло белым светом в моих зрачках, и два знакомых лица склонились надо мной.

— Мы не можем залечить рану, Катори, — говорил Эйс. Его голос звучал так, как будто доносился с самого кладбища.

Я сглотнула и облизнула потрескавшиеся губы кончиком языка.

— Мы пытались, но наша магия не действует на рябиновое дерево.

Я медленно вдохнула, задержала дыхание. Пульсация уменьшилась, когда я замерла совершенно неподвижно. Но потом я хватала ртом воздух, и боль всё сильнее разливалась по моим венам. Я сосредоточилась на своём дыхании. Под моими пальцами я почувствовала что-то шершавое, занозистое. Я повернула лицо и поняла, что лежу на столе для пикника. Я медленно надавила на дерево здоровой рукой, пока мне не удалось сесть. Затем я осторожно взяла своё правое запястье и прижала его к груди.

— Мне нужно попасть домой. Продезинфицировать рану, — машинально сказала я. — Мне, вероятно, понадобится несколько швов.

— Разве мы не должны отвезти тебя в больницу?

— Я могу сделать это сама.

Эйс и Круз обменялись взглядами.

— Ты вообще можешь ходить, Катори? — спросил Круз.

— Он ударил меня в руку, а не в ногу.

Эйс ухмыльнулся.

Я спустилась со стола. Когда мои ноги коснулись земли, мир закружился, и я пошатнулась. Я отпустила раненую руку, чтобы ухватиться за стол, пока всё — небо, земля, деревья и камни — не встало на свои законные места.

— Хочешь, я доставлю тебя домой? — спросил Круз.

Гордость побуждала меня отказаться, но в моём одурманенном состоянии дорога домой заняла бы у меня несколько часов.

— Да, — призналась я.

— Я сделаю это, — сказал Эйс, перепрыгивая через стол ко мне. — Ты возвращаешься в Неверру и сообщаешь о том, что произошло.

Круз заколебался, но затем отступил от меня и резко кивнул.

— Я попрошу разрешения отомстить за смерть Борго.

Даже в моём сумасшедшем состоянии это слово заставляло меня нервничать.

— Отомстить? — я поискала взглядом Каджику, щурясь от яркого солнца.

— Он ушёл после того, как Борго ударил тебя, — сказал Эйс, изучая моё лицо в ожидании реакции.

Я опустила взгляд на землю, туда, где всего несколько минут назад лежало тело Борго. Осталась только моя повязка для бега. Я сделала несколько шагов, которые казались чёртовыми выпадами, и наклонилась, чтобы поднять её. Я расстегнула липучку, вытащила окровавленную стрелу, и здоровой рукой швырнул её так далеко, как только смогла. Это был не очень впечатляющий бросок.

— На этот раз Каджике это не сойдёт с рук, — сказал Круз.

Я слишком быстро повернулась к нему.

— Он только что узнал, что его жена изменила ему!

Круз сложил руки перед собой.

— Он был отвратителен по отношению к тебе, и всё же ты защищаешь его?

— Он был сам не свой.

Ноздри Круза раздулись.

— Может быть, ты и можешь простить его, но я не могу. Борго был мне как отец. Я не прошу твоего разрешения убить охотника. Я говорю тебе, что если Лайнус санкционирует его смерть…

— Вот почему это никогда не прекращается! Из-за мести. Гвенельда убила мою маму, но вы не видите, как я заявляю, что убью её. Пожалуйста, Круз, пожалуйста… не проливай больше крови.

Круз уставился на меня своими неоново-зелёными глазами, которые когда-то околдовали меня.

— Просто никому не рассказывай о том, что она сделала, — сказал Эйс.

— Что я сделала?

Он приподнял бровь.

— Твоё маленькое водное шоу.

О, Это.

Круз кивнул, а затем взмыл в небо и стрелой промчался над линией деревьев.

Я задрожала, хотя Эйс был в нескольких дюймах от меня, и его тепло обжигало мою кожу, впитывая влагу из волокон моей майки.

— Так много смертей.

— У каждой войны есть свои жертвы.

— Но это не обязательно должна быть война.

— Охотники охотятся за нами. Они убили двоих из наших. Что бы ты хотела, чтобы мы сделали, Кэт? Спрятались в Неверре?

— Нет. Я имею в виду, я не знаю, — я облизнула пересохшие губы, думая о решении. Использование моего мозга для решения проблемы творило чудеса, притупляя боль. Я чуть не забыла о своей руке. — Тебе обязательно прилетать на Землю?

— Что ты предлагаешь? Запрет на поездки?

— Я просто спрашиваю. Зачем вы вообще сюда пришли? Твой мир звучит прекрасно.

— Почему ты поехала учиться в Бостон? Почему ты ездила в Мексику со своими родителями прошлым летом или в Европу позапрошлым летом?

— Откуда ты знаешь, где я путешествовала?

— Ты не думаешь, что фейри следили за твоим кладбищем? За тобой? Но это не относится к делу, Катори. Почему ты путешествуешь?

— Чтобы сбежать из Роуэна, чтобы увидеть больше мира.

— Вот почему мы, фейри, приходим сюда. Мы пришли сюда не для того, чтобы убивать. Мы пришли сюда, чтобы осмотреть достопримечательности. Чтобы познакомиться с новыми людьми. Учиться. Благодаря тому, что мы собрали и посмотрели, мы строим первый в истории лифт в Неверре. Это позволит обитателям болот подниматься над туманом, когда им заблагорассудится. Им не придётся тратить часы, дни, поднимаясь по спиралям. Им не придётся торговаться с фейри за то, чтобы их подвезли. Охотники верят, что у нас злые намерения, что мы желаем Армагеддона на этой планете, чтобы мы могли захватить её. У нас нет таких амбиций.

Его слова погружались в меня одно за другим, как кирпичи в игре в Тетрис. И, как в Тетрисе, я отвела их в сторону или перевернула, чтобы они могли аккуратно сцепиться.

— То есть вы — исследователи?

Губы Эйса дрогнули, затем изогнулись, а затем разошлись со смехом. Когда он понял, насколько серьёзной я оставалась, он перестал смеяться.

— Что? Ты только сейчас это поняла?

Мои губы приоткрылись в беззвучном вздохе.

— Ты только что переместила воду своим разумом, и всё же ты в шоке от этого прозрения? Когда-нибудь, Китти-Кэт, тебе придётся объяснить, как работает твой разум. Но прямо сейчас давай тебя подлатаем. Готова к полёту?

Я всё ещё была слишком потрясена, чтобы говорить.

— Я воспринимаю это как "да", — он подхватил меня, одной рукой под колени, а другой за шею, а затем рванул вверх. Я закрыла глаза, когда мы поднялись в прохладный, потрескивающий воздух. Ветер коснулся моих щёк, откинул назад мой конский хвост, в то время как тепло Эйса распространилось, как бальзам по моей коже и расслабило напряжённые мышцы. Это напомнило мне о том, как я лежала на рыбацкой лодке дедушки Блейка, когда она на полном газу неслась по озеру Мичиган в летнюю жару.