Тени Архонта

Он не спрашивал и не ждал, пока ему откроют — толкнул дверь комнаты.

— Данан!

Простите за долгое отсутствие, праздники прошли шумно, лихо, и не сильно близко от стабильного интернета.

— Какого… — шепнул Дей, таращась вошедшему в спину.

Тифини следом не пошла. Ей тут не место. Жал замер тоже снаружи двери, припав плечом к косяку и заглядывая внутрь. Чай, запирать за собой никто не стал. Пришелец оглядел светящиеся багряные блики купола, замер, повел головой (Жал хмыкнул, узнавая чародейку в этом жесте).

— Данан! — рыжий почти гаркнул, потом прочистил горло и повторил мягче: — Данан, скоро пироги будут раздавать на кухне, с грушами! Ты все проспишь!

Жал хмыкнул, Дей дернул уголком губ: много можно узнать, слушая болтовню родни. Однако Данан только, кряхтя, перевернулась на другой бок. Пришелец оглянулся, поймал взглядом стол с едой. Отстегнул с пояса и приставил к стене у стола полуторник-бастард. Взял яблоко и, немного примерившись, кинул в чародейку, надеясь не угодить в голову. Яблоко, не будучи опасным типом и не имея возможности умереть от ужаса, спокойно пролетело барьер и свалилось женщине на живот. Жал в дверях заулыбался, а Дей замер в изумлении: так просто? Так можно было?

— Не смей! — Вскрикнула чародейка сквозь сон, молниеносно садясь в кровати. Потом увидела яблоко, потерла висок, подняла голову — и расплылась в усмешке. Парень, светясь от радости, улыбался ей в ответ, чуть переминаясь с ноги на ногу. Данан скинула с ложа ноги, сползла на пол и бросилась вперед. У купола лишь повела рукой — так отбрасывают с дороги занавески — и заклятие отлетело в сторону, как обычный покров, рассеиваясь.

— Ну слава Создателю, я тут едва в штаны не наложил, — улыбаясь во весь рот сообщил мужчина, едва успевая раскинуть руки.

— Гесс. — Она повисла на брате, сцепив за спиной того ноги.

Они замерли в объятии несколько секунд, и молодому мужчине явно наскучило быть в центре внимания.

— Мадам! — окликнул он, не отпуская сестру.

Тифини снаружи закрыла дверь, хмурясь покосилась на Дея и Жала, а потом хватилась:

— Гости! — и заторопилась в гостиную, где свободные девушки привечали как могли.

Дей переглянулся с Жалом и, прищурившись, отошел подальше. Припал затылком к стене близ запертой двери. Жал хмыкнул:

— Такой важный лейтенант, и такой мелочный. Пойдем отсюда.

— Не указывай мне.

— Рассказать ей потом, что ты пользовался своими удивительными смотрительскими ушами, чтобы подслушать её разговоры с братом?

Дей зарычал, как зверь:

— Скажи мне, почему я еще не убил тебя?

Жал потащил Диармайда за шкирку куда-то вперед, спросив по дороге у слуг, где тут кухня.

— Потому что ты не можешь убить меня, маленький смотритель.

«Это пока» — поклялся себе Диармайд.

Она так и висела на плече младшего брата и плакала.

Ничего не говорила, не скулила даже о том, как несправедливо обошлась с ней жизнь. Просто плакала, как плачут все женщины, после мук и странствий вступая в родительский дом. Гессим тоже молчал — только гладил её по спине, а когда устал — сел с ней вместе на кровать.

— Ллейд говорил о случившемся у Марелла, — шепнул он, когда Данан наконец затихла. — И о том, что ты теперь смотритель.

— С того брака моим первым самостоятельным решением было завернуть сюда. До этого особо никто не спрашивал.

Данан чуть отстранилась от братского плеча, чтобы смотреть ему в лицо. Он не прогонял её с колен и только обнимал, как обнимают самых родных людей.

— Да. Эйнсел Таламрин еще ни разу не придумал ни одного решения в пользу своей семьи.

Данан поглядела несколько секунд, потом снова обхватила брата обеими руками за шею и спрятала красное лицо у него на плече.

— Я рада, что ты жив и здоров.

«Я тоже»? — подумал Гесс. Потом поди объясняй, что имел ввиду: рад, что жив сам, или что она выбралась с того света, по меньшей мере, дважды. Поэтому Гесс просто сжал объятия крепче и поцеловал, куда пришлось — в ключицу.

Шмыгнув, Данан отстранилась:

— Ты наверняка голоден.

Гесс расплылся в ухмылке:

— Очень! Но, думаю, кто-нибудь из слуг скоро принесет еды. А пока расскажешь, что произошло?

Данан кивнула, встала, прошла к столу с вином. Принялась разливать и мысленно цокнула: Жал, негодник, выпил больше половины! Налила по бокалам совсем немного:

— На пустой желудок лучше не рисковать, если планируем все обсудить. — Она протянула брату бокал. — Но пригубить можно.

Гесс принял вино. Губы изогнулись в доброй усмешке. Он салютовал кубком сестре, а Данан замерла на миг, разглядывая родича. Они оба пошли в бабку по отцу — темно-рыжие, зеленоглазые, высокие. Среди детей нынешнего поколения Гессим — выше других. Черты лица у него от Эйнсела — рубленные, не свойственные теплой осени волос и глаз. Зато, хвала Вечному, ни он, ни Ллейд с Данан, не пошли в отца нравом.

Ему через пару месяцев будет двадцать, — осознала Данан, — но он давно уже мужчина, хотя бы потому что сейчас, рядом с ним, ей хочется быть глупой девочкой. Хотя бы потому, что он ничего не сказал, пока она рыдала у него на плече, выплескивая усталость, принимая это, как необходимость. Откуда в нем это? Он ведь тоже взрослел быстро и нелегко.

Они, Данан и Гесс, были придатком в жизни Эйнсела Таламрина. Тот ограничился бы и Ллейдом, наследником, которого терпел кое-как, да и то со скрипом и побоями, но на всякий случай нужен был еще один сын, а тут как назло вторым ребенком в семье уродилась девка… У них была совсем небольшая разница в возрасте, они были рыжие, зеленоглазые и… И Гесс был первым, кто назвал её «Данан».

Чародейка присела рядом, без слов ударила бокалом о бокал брата, выпила залпом и выдала как на духу, стараясь говорить коротко: как их гнали, как она начала слышать архонта, как позволила себе на людях заклятия, которые прежде раскалывались о простеньки щиты телемантов и которые в действительности раньше практиковала разве что на зверях. Рассказала, как развалила ворота, как встретила гнома.

Как погиб Редгар.

Как им отказали в Талнахе, бросив голую кость договоров.

Как Девирн подослал к ним убийцу.

Умолчала только о том, что убийца жив, когда Гессим выдохнул: «Ну, раз ты здесь, значит, у него ничего не вышло».

Скажи брату, что убийца — этот парень за дверью, и брат сделает все, чтобы его люди устранили Жала. Даже если Данан будет в три горла орать, что эльф не так прост, и успеет выдернуть из груди братское сердце до того, как тот отдаст первый приказ.

— Раз ситуация такова, — протянул Гесс, когда Данан закончила, опрокинул остатки вина внутрь и, поднявшись, поставил кубок на стол, — зачем ты вернулась сейчас?

— Мне нужна помощь?

Гессим хмыкнул с горечью:

— Я хотел бы сказать, что сделаю все, что в моих силах, но сейчас это — почти ничего. На границе с Лейфенделем удивительно тихо, настолько, что приходится быть на стороже каждую минуту, а кроме этих войск никаких других у меня и нет. Да и, думаю, для борьбы с архонтом нужно намного больше. Весь Даэрдин, а Даэрдин сейчас это… — мужчина отвлекся на мгновение — съесть яблоко, чтобы вино не ударило в голову сразу, и он не завалился спать через четверть часа.

— Мы видели архонта, — шепнула Данан голосом, каким прежде говорила разве что о предстоящем браке.

Гесс поперхнулся, закашлялся до красноты. Кое-как сплюнул мешавшие в горле кусочки яблока и корки, вытер рукавом рот.

— Что?

— Мы видели темного архонта. Он иссушил северную низину Лейфенделя за десять минут. Полностью. И болота, и троггов, и эльфов.

Гессим помотал головой, отказываясь принимать правду. Это же все байки!

— Как вы ушли?

— Он озадачен поисками какой-то вещи. Это его отвлекло, думаю.

— Что за вещь?

— Я не знаю. И поэтому мне нужна помощь магов.

— Поедешь в Цитадель? — Гессим смекнул сразу.

— Да, только Жал говорил, что ему выдали сферу из Цитадели магов, чтобы он скорее нас нашел. И, боюсь, Девирн держит Цитадели под контролем, полагая, что мы можем обратиться туда. Мне нужно как-то вытащить Клейва из крепости, я надеялась, твой гонец мог бы…

Гессим поймал её мысль:

— Без проблем. — Приподнял брови, спрашивая безмолвно: «Где письмо?».

Данан полезла под подушку, куда спрятала послание, ложась спать.

Дверь открылась без стука — вошли Жал и крайне недовольный Дей, которому, видать, на кухне, подтерли кровь с виска, и та теперь потихоньку снова сочилась размазанным пятном.

— Мы тут еды принесли, — откомментировал Жал, и Дей шикнул: гнусное лицемерное радушие!

Жал поставил поднос с едой на нужный стол, сверкая оскалом.

— И вина еще взяли, а то я неплохо приложился там.

Гессим смотрел на Жала и его обворожительный ухмыл всего мгновение, а потом как с цепи сорвался — до него дошло:

— ТЫ СДУРЕЛА СОВСЕМ ДАНАН?!

Не дожидаясь никакой реакции, Гессим бросился к своему мечу, в один миг расчехлил.

— Эй, полегче, — Жал выставил вперед руки, отпрыгивая. Еще и дурачиться, ублюдок! — злорадно подумал Дей, от души желая брату Данан удачи. Едва тот развернулся к эльфу, чародейка запрыгнула ему на спину. Брат сбросил — женщина вцепилась в плечи со спины.

— ПОЖАЛУЙСТА, ГЕСС, НЕ НАДО!

— ПУСТИ, ДАНАН!

— ГЕСС, СТОЙ! ПРЕКРАТИ, ПОЖАЛУЙСТА! СЕЙЧАС ЭТО УЖЕ ВСЕ НЕВАЖНО!

Жал все еще отступал, не предпринимая никаких ответных действий. За его спиной маячил Дей с настолько суровой физиономией, что Гесс понял: у этого мужика к остроухому свои счеты. Пользуясь негласной подмогой, Гессим обернулся к сестре:

— НЕВАЖНО? НЕВАЖНО, ДАНАН?!

Она поймала его за плечи снова, теперь в анфас, заглядывая в лицо.

— Неважно, Гесс! Он с нами почти две недели, и еще никто не пострадал.

— Серьезно?! — Гесс всплеснул руками от подобного заявления. — Почти две недели! И куда он вас ведет?! Девирну в руки?!

— ДЕЙ, ЧТО ТЫ СТОИШЬ, УВЕДИ ЕГО! — рявкнула Данан. Но Дей стоял, как вкопанный, и Жал выволок его сам.

— Пусти, Данан! — заорал Гесс.

— Нет!

— ДАН…

— Нет, Гессим! Нет! Сейчас Жал — меньшая из наших проблем! — убеждала она, когда захлопнулась дверь.

— Кто тебе сказал?!

— Во-первых, его не так легко убить, но меня тоже. И его… кажется, у него интерес к этому, пока он будет выяснять, как я смогла остановить его, почему не умерла, как все до меня в его руках, у меня есть время.

Объяснение показалось мужчине сущим лепетом.

— А во-вторых? Ну-ка!

— А во-вторых, живой Жал — единственный, пусть и самый призрачный шанс обвинить в измене Продия Девирна.

Гессим замер. Здравый смысл боролся в нем с любопытством. Или с другим здравым смыслом — он не выяснял. И пока брат метался, Данан воспользовалась моментом: взяла у него из рук оружие, лично убрала в ножны и отставила.

— Расскажи мне, что происходит в Даэрдине. Все, что знаешь. Сейчас только это важно.

«Важно выжить, а уж кто нам поможет с этим — не имеет никакого значения» — правильно прочел Гесс. Он все еще сопротивлялся тому, что она затеяла, но в глубине души уже знал, что сдался. Отказывать Данан он не мог.

Данан потащила брата за руку назад к кровати. Подошла к столу с едой и принялась его двигать, чтобы можно было есть, не отказывая себе в отдыхе. Гессим спохватился почти сразу — вскочил, проворчал: «Ну что ты опять делаешь?», принялся помогать. А когда они, наконец, устроился, рассказал ей весь ворох новостей, какие знал от старшего брата.