Эрри

- Кто это? – шепотом спросила Серебрина у Эрла.

- Это Гадэр, - так же шепотом ответил Эрл. - Он едет с нами с секретной миссией, о которой я даже тебе не могу рассказывать.

- Он такой противный, - Серебрина не собиралась скрывать своих чувств, - кто его с вами послал?

- Этого я тебе тоже сказать не могу, - тон Эрла был настолько серьезен, что Серебрина, хорошо понимающая такие слова, как «приказ» и «долг», сразу отстала от него с дальнейшими расспросами. Попутчик Эрла не понравился никому из девушек, и очень скоро Гадэр, почувствовал это отношение на собственной шкуре.

…Эрри было очень тяжело. Сначала она долго привыкала к своему телу, с трудом сдерживаясь, чтоб не тереть его то там, то тут. Потом ей было тяжело находиться рядом с друзьями, и всю дорогу делать вид, что она их не знает, но по-настоящему тяжело стало, когда они добрались до крепости под командованием Серебрины.

Они не виделись два года, и все два года отчаянно скучали друг за другом, и вот теперь, вместо радостных объятий и разговоров до утра, она была вынуждена стоять в стороне, с завистью наблюдая за друзьями. Но и это еще было не все. Она очень сильно не понравилась девушкам, что служили под началом Серебрины, но вежливость хозяев требовала подобающего отношения к гостям, поэтому хоть все условные формальности были соблюдены, мелкие пакости, делающиеся из-под тишка, хлынули на бедную Эрри, как из рога изобилия. Девушки считали ее мужчиной, поэтому, позволяли себе делать гадости без всяких угрызений совести.

Одно было хорошо, ни у кого из девушек, в том числе и Серебрины ни на минуту не возникло сомнение, в том, что перед ними мужчина. Некрасивый, неприятный, с женоподобным противным голосом - но мужчина. Для Эрри, это было слабым утешением, она не привыкла к такому отношению, но ничего не могла сделать в ответ. Это ее бесило и выводило из себя. Иногда в порыве гнева она забывала, что она мужчина, а мужчинам, как известно не пристало обижать беззащитных барышень, и тогда, руки и ноги Эрри сами собой рвались наказать своих бывших подружек, хорошо толкнув их или подставив подножку. Однако Эрл постоянно был начеку, и быстрее Эрри успевал замечать ее партизанские действия и тогда воздух оглашался рыком: «Гадэр-р-р-р!»

За четыре дня конфликт достиг точки кипения, и Эрл понял, что пора срывать маски и открывать Серебрине правду.