Наше единственное лето: второй шанс

Глава 30

Пиарщики превзошли себя на нынешнем Новогоднем корпоративе. Большой банкетный зал в отеле «Плаза Гарден» был оформлен в стилистике «Алисы в стране чудес» с такой доскональностью, что стоило переступить порог зала, как появлялось стойкое ощущение, что ты уже не в реальной Москве, а на страницах книги. Шары, ростовые куклы всех персонажей истории, кэнди-бары, оформленные часами и шляпами вперемешку с бутафорскими сладостями, гостевые столы, поделенные по принципу карточных мастей со стульями-чашками, живой оркестр в костюмах кроликов и даже пол под шахматную доску… масштабно!

Я покрутила головой в поисках фуршетного стола с шампанским и закусками. Рядом с ним, что не удивительно для меня, оказались почти все сотрудники моего департамента. Что-что, а расслабляться и веселиться они любили на все сто. Правда, и работали всегда соответствующе.

— Эльвира Владимировна, вы чудесно выглядите! — Андрей, старший маркетолог, подал мне изящный бокал с искрящимся напитком.

Я была уверена в этом, ведь собирала меня моя Лена, а значит, успех был гарантирован! Сегодня моя сестра увидела меня в золотистом летящем платье «в пол» с открытой спиной и декором по линии выреза у груди, что акцентировало внимание на этой части тела, но не делало образ вызывающим. Туфли телесного цвета с золотыми вставками на высокой «шпильке» и, конечно же, макияж: спокойный, но подчеркивающий мой редкий цвет глаз.

Я отсалютовала своим коллегам и сделала глоток.

— Хорошего праздника всем. Спасибо, что каждый день делаете нашу непростую работу. Вы все большие молодцы и отличные профессионалы!

Раздался дружный хор подбадривающих выкриков и звон бокалов.

К нам подошел Петр Михайлович и очень воодушевленно и позитивно оценил работу департамента, после чего проследовал дальше вдоль фуршетного стола.

Если честно, то корпоративы я не очень любила. Странные мероприятия: выпивать с коллегами, поддерживать досужие разговоры, в которых все хотят узнать что-то личное, под постоянными оценивающими взглядами танцевать (а если не танцевать, то оправдываться почему нет) и есть какие-нибудь мудреные блюда… Брррр. Возможно, как однажды справедливо заметила Оля Макарова, все дело в том, что я мало пью. Но — что есть, то есть.

И все же сегодняшний вечер разительно отличался от предыдущих. В первую очередь большим количеством приглашенных партнеров и клиентов и общим числом гостей. Многих из них я не знала и оттого довольно быстро расслабилась.

— Моя девушка как обычно самая красивая, — раздался над моим ухом голос Никиты.

Я обернулась и неожиданно попала в его объятия.

— Эй! — почти прошипела я. — Мы тут не одни…

— И что? — Никита отстранился от меня, но его руки по-прежнему обнимали меня за талию. — Элька, давай прекратим прятаться от всех. Надоело! — он чмокнул меня в нос.

— Ты пьян? — будучи уверенной в этом, все равно спросила я.

— Немного. Расслабился, — Никита отступил на шаг и только со второго раза попал руками в карманы брюк.

Глядя, как он пытается совладать с мимикой на своем лице, я не испытывала ни злости, ни разочарования, ни обиды. Только грусть. Я смотрела на такого знакомого и почти родного Никиту и именно сейчас особенно остро почувствовала — я не люблю его. Играла веселая музыка, кругом все искрилось, а я ощущала пустоту рядом с этим мужчиной.

От осознания этого у меня закружилась голова. Я сделала шаг назад и, оступившись, упала бы, но сильные руки подхватили меня. Я вздрогнула и забыла как дышать, по одному касанию узнав этого человека.

— Ты в порядке? — Даня внимательно посмотрел на меня, потом на Никиту.

— Что-то мы часто стали встречаться втроем… — мой парень неуверенным жестом, указывая на каждого из нас, описал круг. — Будь так добр, убери руки от моей девушки.

Даня неохотно отпустил меня. А мне почему-то захотелось вернуться обратно в его объятия. Что за малодушие, Эля?

— Внимание! Внимание! Внимание! Уважаемые коллеги и гости! — вдруг раздалось из динамиков. — Приглашаем всех в зал для праздничного представления!

Огибая нас и сбив градус нашей «беседы», люди начали проходить в зал и занимать места.

— Все правда хорошо? — тихо спросил Даня, глядя только на меня.

— Да.

Он едва заметно кивнул мне и пошел вслед за всеми.

Я посмотрела на ухмыляющегося Никиту и с трудом узнала его.

— Никита…

— Что у тебя с ним? — голос резкий, даже немного сердитый.

— Ничего. Он наш партнер по одному из проектов.

— Что у тебя с ним? — не унимался Никита. Интонации в его голосе уже начали привлекать внимание.

— Давай выйдем в фойе и поговорим, — касаясь его плеча предложила я.

Никита убрал мою руку и повторил свой вопрос:

— Что у тебя с ним?

Остановить это можно было только одним способом — ответив.

— Он — моя первая любовь и мой первый мужчина…

Повисла пауза. Никита усмехнулся и провел рукой по волосам.

— Понятно, — наконец сказал он и пошел в противоположную потоку гостей сторону, расталкивая своими плечами тех, кто заранее не отходил с его пути.

Терпеть не могу подобных разговоров, когда одному «все понятно», а второму — вообще ничего не понятно. Поэтому, отбросив свою гордость, я пошла вслед за Никитой.

Догнать его я смогла только в фойе.

— Что тебе понятно? — почти крикнула ему в спину.

Он обернулся, покачиваясь и нащупывая в кармане пиджака сигареты.

— Что с появлением этого парня ты, моя дорогая, очень и очень изменилась.

Я замерла от такой откровенности, но у Никиты, видимо, «наболело», он решил продолжить:

— Он смотрит на тебя и ведет себя с тобой так, словно имеет на тебя какие-то права. Соединяем вместе эту информацию и получаем… — он громко и неприятно щелкнул пальцами, — адюльтер!

— Бред, — выдохнула я. — Давай поговорим завтра, когда ты протрезвеешь?

— Не надо, Элечка. Мне, например, сегодня все окончательно понятно стало. Как только этот американец нарисовался здесь, так наши с тобой отношения покатились в бездну, — он вдруг стал серьезным и почти перестал покачиваться. — Даже если сейчас у вас с ним ничего нет, так скоро будет. Пацанская чуйка, если хочешь! — он опустил голову и взъерошил волосы. — Да и было ли у нас с тобой что-то большее, чем секс?

Мы смотрели друг другу в глаза и молчали. Возможно, Никита ждал, что я что-то отвечу или начну возражать, но единственная мысль, которая крутилась у меня сейчас в голове — это то, что в очередной раз Даня появился в моей жизни, и все разрушил… Кто он для меня? Зло, которое все уничтожает вокруг, или мерило истинности чувств и эмоций?

Никита не выдержал, повернулся и пошел к выходу из отеля. Я смотрела ему вслед и пыталась осознать, что только что рассталась с парнем, с которым встречалась почти год…

Поборов желание заказать такси и поехать в свою квартиру, чтобы зарыться в плед и просидеть в нем до утра, жалея себя, я расправила плечи и, минуя фуршетные столы с закусками, пошла прямиком к бару.

Заказав свой любимый мартини со льдом, просто пила. Бокал… второй… третий…

— Девушке больше не наливать, — обращаясь к бармену, рядом со мной сел Даня. — Что отмечаешь?

Заказав себе виски, он повернулся ко мне, подперев рукой голову. Какой же он сейчас был красивый! Я порывисто вдохнула и повернулась к нему, закинув ногу на ногу, отчего моя туфелька прикоснулась к его лодыжке. На мгновение его глаза потемнели, но он быстро взял себя в руки.

— Свободу! — мы чокнулись бокалами и выпили. — Благодаря тебе я теперь совершенно свободна.

Даня удивленно приподнял бровь:

— Поподробнее с этого места…

— Никита своей «пацанской чуйкой» учуял, что несмотря на то, что между нами с тобой пока ничего нет, но рано или поздно точно будет.

Не удержавшись я засмеялась от глупости сказанного только что. А вот Даня не смеялся. Он внимательно смотрел на меня и ждал, когда я снова стану серьезной.

— Я впервые вижу тебя настолько нетрезвой, — удивленно сказал он. — Ты так откровенна, что стоит ли продолжать о чем-то спрашивать тебя?

— Не настолько уж я и пьяна, — посмотрев ему в глаза, ответила я серьезно. — А откровенность… Я не боюсь сказать тебе правду, потому что ты и сам ее знаешь. Что изменится, если я просто подтвержу то, что и так известно нам обоим?

Даня смотрел на меня, не моргая. В его взгляде я видела удивление и нарастающее волнение.

— Знаешь, — закусив губу сказала я, — я ведь любила тебя тогда как сумасшедшая! Мой мир сосредоточился в тебе одном. Скажи ты мне, чтобы бросила все и поехала с тобой, я бы бросила и поехала…

Данино лицо исказилось от боли. Он закрыл глаза, и я заметила, как задрожали его руки.

— Но ты решил все за нас обоих. Если подумать, то ты постоянно все решал за нас обоих: знал, как я должна поступить и что должна сделать, чего мне бояться, а чего нет… И никогда… Никогда не говорил, что на самом деле чувствуешь ты. Тебе хотелось поехать тогда за гарницу или пришлось это сделать… Ты страдал от принятого решения или радовался, что отделался от малолетней дурочки…

— Эля! — почти крикнул Даня. — Прекрати!

Его глаза искры вышибали, а по щекам бегали желваки. Он был в ярости. Наконец-то хоть какая-то понятная мне эмоция…

— Ладно, оставим, — устало сказала я. — Какое это теперь имеет значение?

Я встала и, заправив за ухо выбившуюся прядку, попыталась улыбнуться, прежде, чем уйти.

Я успела сделать несколько шагов, прежде, чем он спросил:

— А что сейчас?

Я обернулась.

— Что ты чувствуешь сейчас? — его голос дрогнул от волнения.

Я посмотрела на него — такого красивого и желанного…

— Ты волнуешь меня, но я тебе не верю.

Даня молчал. Вот теперь, кажется, пришло время уходить. Я повернулась и направилась в холл отеля, где оставила свое пальто. Но едва я вышла из банкетного зала, как кто-то, схватив и крепко удерживая за руку, быстро повел меня в коридор с вип-номерами.

Данин запах и прикосновение я узнала сразу же, и еще не понимая, что он задумал, почему-то не сопротивлялась ему.

Его планы стали предельно ясны, когда дверь одного из номеров открылась, и мы оказались внутри.