Наше единственное лето: второй шанс

Глава 39

Я бежала к смотровой площадке, не ощущая мороза и не обращая внимания на заснеженную дорогу. Мне гудели проезжающие машины, я едва могла дождаться, когда на светофорах загорался зеленый…

Сердце колотилось в груди с такой скоростью, что, казалось, вот-вот выскочит из нее.

Он приехал! Он как-то нашел меня. Он здесь! Здесь!!! Совершенно неконтролируемое счастье накрыло меня.

Когда я вбежала по подъездной дорожке в гору, каждый вдох обжигал мои легкие, в правом боку нестерпимо кололо. Я согнулась, пытаясь отдышаться.

Вдруг дверь в ресторан распахнулась, и на улицу выбежал Даня.

Сейчас он выглядел просто сногсшибательно в идеально сидящем на нем темно-синем костюме и голубой рубашке.

А я, едва переводя дыхание, стояла перед ним совсем не накрашенная, с взъерошенными от ветра и бега волосами, в распахнутом пальто, из-под которого предательски торчала вытянутая за выходные пижама с оленями…

Даня подбежал и прижал меня к себе, удерживая и не давая мне упасть от усталости.

— Элька… Ты пришла… — его голос дрожал. — Глупенькая моя… Ты что, пешком сюда шла? Бежала?! Ты же простудишься… — взволнованно шептал он мне в волосы, прижимая все сильнее.

А я просто стояла, не в силах ничего ему ответить, а по щекам текли и текли слезы. Мне хотелось сказать, что я люблю его, что рада его видеть, что скучала и думала, что мы никогда больше не встретимся… Но вместо этого я вытирала слезы о Данин дорогущий пиджак и молчала.

А он, как это было когда-то, просто ждал, когда я успокоюсь и нежно поглаживал меня по спине.

Одышка прошла, и меня начало знобить. Даня сразу же отстранился:

— Идем внутрь, там тепло…

Я посмотрела на него, потом на себя и отрицательно покачала головой:

— В таком виде — не пойду.

Он засмеялся и медленно прошелся по мне своим взглядом с головы до ног.

— Ты сейчас выглядишь сногсшибательно, особенно эти олени…

Я резко запахнула пальто и, нахмурившись, уставилась в землю. Да что же всем мои олени покоя не дают?

Даня положил мне руки на плечи и, наклонившись, заглянул в глаза:

— Малая, внутри никого нет. Только ты и я. Ну, и еще пара официантов и повар… Но они уйдут сразу же, как только мы скажем.

Я повторила отрицательные мотания головой.

Даня выдохнул:

— Ну, тогда останемся здесь. И я, пожалуй, замерзну нафиг минут через пять…

Да уж, если я куталась в свое пальто, и мне все равно было холодно, то каково же сейчас ему в тоненьком костюме и явно не зимней обуви? Сколько я тут уже плачу и в себя прихожу?

Я наконец-то подняла на него глаза. Он смотрел на меня и терпеливо ждал моего ответа.

— Нечестно, — пробурчала я. — Я слишком гуманная и не могу позволить человеку замерзнуть и заболеть, а так бы…

— И этот человек тебе безмерно благодарен, — беря меня за руку, с улыбкой сказал Даня.

В ресторане было еще более уютно, чем представлялось с улицы. Пышная елка, игрушки, подарочные коробки, свечи и праздничный декор, явно подобранный специалистом, создавали новогоднее настроение. Изящные, с разноцветной велюровой обивкой стулья и красиво сервированные столы, расставленные по периметру ресторана, находились на идеальном друг от друга расстоянии, панорамные окна открывали приятный вид на город и заснеженные холмы. Свет в зале был притушен, на столах горели свечи.

Как только мы вошли, услужливый официант оказался рядом, чтобы взять мое пальто, и я, зажмурившись и проклиная себя за чрезмерную поспешность, отдала ему свое единственное средство защиты от стыда и позора за свой внешний вид.

Втянув голову в плечи, я последовала за Даней к накрытому в центре зала столику. Он усадил меня и сел напротив.

Если этот парень и продрог сейчас, то прямо профессионально скрывал это. Он и раньше был вечно красивым, независимо от ситуации, а сейчас просто слепил меня идеальностью…

Я провела рукой по волосам и чуть не вскрикнула: даже на ощупь на голове у меня была не прическа, а как минимум, гнездо!

Даня заметил мое смятение и, взяв за руку, посмотрел в глаза:

— Ты прекрасна, Эля Данилова! Забудь обо всем и просто поешь как следует.

— Ага, сказал Даня Шустов, который выглядит сегодня как бог! — не удержалась и съязвила я.

Даня громко и искренне засмеялся.

— Обожаю твое чувство юмора, малая!

— Благодарю, тем более что пока я еще даже не начинала шутить. То ли еще будет… — тихо сказала я, снова пряча голову в плечи, потому что к нам подошел, судя по всему, шеф-повар ресторана.

Впервые я находилась в таком нелепом положении. И идеальная осанка вкупе с высокомерным взглядом не спасли бы меня, чего уж тут и стараться…

— Прекрасного вечера, дорогие гости! — шеф вежливо поклонился. — Чем я могу порадовать вас в этот особенный день?

Они вместе с Даней посмотрели на меня, а я даже поперхнулась от неожиданности. А меню тут есть? Или я могу назвать вообще все, что мне в голову придет?

— Давай ты… — с мольбой посмотрела я на Даню. А казалось, что падать ниже уже некуда.

Он быстро сделал заказ, и через несколько секунд слева от меня негромко хлопнула пробка от бутылки с игристым.

— Ты что, арендовал весь ресторан? — почему-то шепотом спросила я, и Даня негромко засмеялся.

— Не было необходимости. Это мой ресторан.

У меня в прямом смысле слова рот открылся от удивления. А то я и думаю, что размах тут не провинциальный.

— Вид отсюда красивый, да и не хотелось, чтобы наше с тобой место превратили в свалку, — наливая нам шампанское, рассказывал Даня.

— Здесь хорошо, — я еще раз осмотрелась по сторонам, заодно пытаясь скрыть все нарастающее волнение.

Мы оба замолчали.

— Я рад, что ты пришла, — после небольшой паузы сказал Даня.

Я посмотрела на него и сразу почувствовала, что и он волнуется.

— Разве после такого признания я могла поступить иначе?

— Только поэтому? — его голос дрогнул.

— Должны быть еще причины? — вот она — моя маленькая месть за то, что мой любимый человек так долго мучил меня!

— Эля…

Даня сжимал и разжимал кулаки. Его руки мелко подрагивали. Все еще не согрелся? Или — волнуется? Извини, любимый… помогать не буду…

— Эля… Однажды я уже потерял тебя из-за своей молодости и уязвимости, из-за того, что не видел возможности что-то изменить… Больше я такого идиотства не допущу! — он посмотрел мне прямо в глаза. — Пожалуйста, дай мне второй шанс…

Играла негромкая приятная музыка, мы были вдвоем в таком большом зале ресторана, и его слова зазвенели в воздухе.

Второй шанс… Хотела ли я дать ему его?

О, да! Еще как! Как я бежала к нему несколько минут назад, — разве это не ответ? Но отчего же он не понимает настолько очевидных вещей? Или… это я чего-то не понимаю?

Принесли ужин, но мы оба даже не посмотрели на стол. Даня ждал моего ответа.

— Я все думала: был ли у нас шанс тогда, двенадцать лет назад, все изменить? — сказала я наконец.

Его взгляд стал напряженным.

— Мне кажется, что нет, — выдохнула я. — Не было.

Ему было больно. Не знаю насколько, но его глаза выдавали страдание.

— Люди правильно говорили: мы были совершенно разными, непохожими, как Москва и Питер… Возможно, мы протянули бы до нового года, или до следующего лета, метались между двумя столицами, сходили с ума от тоски… Но в итоге все равно бы расстались.

Даня перестал дышать и словно окаменел. Он смотрел на меня, не моргая, и просто ждал…

— Я поняла это, когда читала твой дневник, — сказала тихо. — Боже, мы были настолько молоды и так сильно влюблены, что просто не смогли бы вынести этого!.. — во рту пересохло, и я сделала глоток воды. — Я думаю, нам обоим нужны были эти двенадцать лет разлуки, чтобы понять, чего мы по-настоящему хотим…

— Чего же ты хочешь, малая? — едва слышно спросил он, глядя на меня.

Мне больше не хотелось мучить ни его, ни себя:

— Я хочу тебя, Шустов! Хотела, хочу, и, судя по ощущениям, и дальше буду хотеть… — едва выдержала я цунами надежды и счастья в его глазах. — И чем дольше ты сможешь быть рядом, тем счастливее я буду.

Даня вскочил и через мгновение оказался около меня. Склонившись, пару секунд он смотрел мне в глаза, а потом поцеловал таким долгожданным и трепетным поцелуем, что по всему моему телу забегали мурашки.

Он оторвался на минуту от моих губ, но, продолжая смотреть в глаза, громко сказал:

— Спасибо, на сегодня все свободны. И завтра ресторан закрыт, можете не выходить на работу.

Боковым зрением я видела, как официанты и шеф-повар едва слышно попрощались и незаметно вышли из ресторана. Когда смолкло эхо от щелчка закрывшейся двери, Даня наконец-то сказал:

— Понимаешь ты или нет, но… Теперь я тебя никуда не отпущу, — его глаза сузились, а голос стал на несколько тонов ниже.

Вдоль позвоночника вновь пробежали мурашки, только теперь от волнения другого оттенка. Таким уверенным Даню я еще не видела.

Он подхватил меня на руки и направился в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, которую я сначала приняла за элемент декора. Через широкую, едва заметную в стене дверь, мы оказались в просторной спальне с кроватью посередине — ровно в том месте, где вместо потолка был огромный стеклянный купол.

Даня осторожно посадил меня на ее край и, встав передо мной на колени, тихо сказал:

— Я тоже хочу только тебя, Эля Данилова. Хотел, хочу и буду хотеть вечно… — он достал из кармана маленькую красную коробочку и, открыв ее, вынул необыкновенной красоты кольцо. — Я не могу без тебя больше ни секунды… Выходи за меня замуж…