Наше единственное лето: второй шанс

Глава 4

Была пятница, и родители рано вернулись с работы.

И как бы мне именно сегодня этого не хотелось, но ужинали мы вместе.

По сложившейся в нашей семье традиции, если нам удавалось собраться всем вместе, мы обязательно обсуждали свои дела, рассказывали о чем-то, строили планы или просто шутили.

Сейчас же за столом царило напряженное молчание. Не нужно было спрашивать, чтобы понять — причиной тому мое возвращение домой под утро.

Ужин уже перевалил за середину, когда мама все-таки не выдержала:

— Эля, дочка… Это правда, что ты сегодня не ночевала дома и была…с … Шустовым? — говоря это, мама не смотрела на меня, отчего в груди слева больно кольнуло.

— Да, правда, — я отложила вилку и зажала коленками дрожащие ладони.

— Между вами что-то происходит?

Я вдруг почувствовала себя как на допросе, да еще это подленькое чувство: я подвела родителей, которые доверяли мне.

— Ну, родители, давайте уже о чем-то другом поговорим, а то только Элькиных женихов обсуждаем! — подоспел мне на помощь Дима.

Он пытался говорить расслабленно, но дергающаяся под столом нога говорила о том, что он волнуется.

— О чем-нибудь другом? — мама слишком резко отложила свою вилку, отчего та громко звякнула о край тарелки. — Твоя сестра неизвестно где провела ночь с твоим другом. И есть у меня предположение, что без твоего участия эти горе-отношения не обошлись!

— Отчего же это «горе-отношения»? — негромко, но твердо спросил Дима. — Они нравятся друг другу…

— Можно догадаться, как напичканным тестостероном парням нравятся молоденькие девочки… — негромко, но жестко сказал папа.

— Пап, у них другое… — Дима сжал кулаки и уверенно смотрел на отца. — Даньке Элька семь лет уже нравится. Но он даже близко к ней не подходил, вот только сейчас…

— Хватит, Дима, — папа тоже отложил столовые приборы и посмотрел на меня: — Через три дня ты уезжаешь поступать в Москву. Это и должно занимать все твои мысли, а не гуляния по ночам со взрослыми мальчиками.

— И ты, Володя, остановись, — вмешалась в разговор бабушка. — Вы с Надей оба не совсем правы. Я думаю, что Элечка прекрасно понимает, насколько важно хорошо подготовиться и успешно сдать экзамены. Но сердцу не прикажешь…

— Мама, вот только не нужно здесь этой романтики! — возмутился папа.

— Если вы уже забыли, то напомню, что ваша дочь уже совершеннолетняя, — продолжала бабушка. — Пора бы доверять ей побольше, а не делать выводы, глядя на других.

В кухне повисла тишина.

Я и сама не поняла, откуда во мне взялась эта смелость, но я сказала:

— Простите меня за то, что ушла вчера без спросу. Так получилось… И — да, мама, — между нами «что-то происходит». Даня очень нравится мне…

Мама прикрыла ладонью глаза, папа отвернулся и смотрел в окно. Их молчание длилось так долго, что я трижды успела пожалеть о сказанном.

— Допустим, что мы преувеличиваем и делаем выводы, глядя на других, — наконец сказал папа, — но я очень тебя прошу, Эля, пока ты живешь с нами, не уходи из дома без спросу и возвращайся не позднее полуночи…

— Ну, пааап, — я чуть не подпрыгнула на стуле. — Полночь? Да в это время все только гулять выходят…

— Тогда не позже часу!

— Такой комендантский час для шестнадцатилетних вводят! — возмутился Дима.

— А вы, молодой человек, — папа ткнул в Диму пальцем, — головой отвечаете за младшую сестру. Если твой друг хоть пальцем ее тронет…

— Пап, — возмутился Димка, — мы в двадцать первом веке живем. Еноту понятно, что он ее уже пальцем тронул…

Раздался сильный грохот — это папа ударил кулаком по столу, так, что все тарелки на нем звякнули.

— Хорошо, я буду за ней присматривать, — потупив голову, согласился Дима.

— Именно это я и хотел услышать. Я надеюсь, что ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать: в первую очередь ты старший брат, а потом уже друг. Обоим дома быть не позже двух часов ночи! — папа встал, громко отставив стул, и ушел в свою комнату. Мама собрала тарелки, поставила их в раковину и, тяжело вздохнув, проследовала за ним.

Только тогда мы с Димкой наконец-то переглянулись, и он подмигнул мне, что на нашем языке означало: все путем, прорвемся!

— Ну что, революционеры мои, чай пить будем? — с улыбкой сказала бабушка, расставляя на столе чашки.

— Конечно будем! — с энтузиазмом согласились мы.