Прекрасный дикарь

— Меня не волнует, что кто-то еще хочет сделать со мной, — шипела она в ответ. — Меня волнует то, что это заставляет чувствовать тебя, и пока что я наслаждаюсь эффектом.

Она потянула за рубашку, целуя меня снова, выдернула ее из пояса и спустила с плеч, прижавшись к моему пульсирующему члену.

Я сорвал ее с себя, затем резко встал, схватил ее за задницу, поднял и понес в неопределенном направлении в спальню. Она скрестила лодыжки за моей спиной, ее ногти прочертили линии на моих плечах, пока она держалась за меня, показывая мне, как она все еще зла и вымещает это на моей плоти.

Рычание вырвалось у меня от боли, и я шлепнул ее спиной о ближайшую стену, прежде чем успел подумать об этом, сбив со стены картину в рамке и заработав в ответ ее похотливый стон.

— Ты невозможна, — шипел я, удерживая ее одной рукой, а другой провел под ее бедром, сдвигая трусики в сторону, чтобы я мог почувствовать, какая она мокрая для меня со стоном желания.

— Ты пещерный человек, — прорычала она в ответ, пытаясь расстегнуть мой ремень, несмотря на то, что между нами не было и сантиметра пространства.

— Нет. Я горный человек, и я думаю, что ты такая же дикарка, как и я, куколка. — Я заставил себя поставить ее на ноги, затем схватил подол ее платья и сорвал через голову.

Она споткнулась и отступила на шаг назад на своих кроваво-красных каблуках, а я просто уставился на нее, стоящую в одних кружевных черных трусиках и с длинными волосами, задевающими ее твердые соски.

— Докажи это, — осмелилась она, прежде чем отстраниться от меня и открыть ближайшую дверь.

Я последовал за ней в темноту, нашел выключатель на стене и щелкнул им. Тусклый свет осветил игровую комнату, в центре которой стоял стол для игры в снукер, а на краю стола сидела Уинтер, ее глаза были полны тепла и озорства.

Она взяла красный шар и покатала его между пальцами, прежде чем бросить в меня. Я увернулся, и стеклянная дверца шкафа позади меня разбилась, пролетев мимо.

— Какого хрена ты делаешь? — потребовал я, когда она схватила черный шар.

— Жду извинений, — сказала она, раздвигая бедра, наблюдая, как я подкрадываюсь ближе. Мой взгляд упал на ее мокрые трусики, и она лукаво улыбнулась, как будто знала, что у нее есть все, чего я хочу в мире.

— Без шансов, куколка.

Она бросила и этот шар, и я уклонился в сторону, когда он с глухим стуком врезался в стену. Прежде чем она успела схватить еще один шар, я бросился вперед и поймал ее запястья в свой захват.

— Я не собираюсь произносить слова, Уинтер, — прорычал я. — Но я готов поспорить, что смогу заставить тебя забыть о том, чтобы злиться на меня, с помощью действий.

— Тогда не сдерживайся, — вздохнула она, роняя шар, который держала в руках, и позволяя ему покатиться по полу.

Я снова поцеловал ее, на этот раз позволив себе поверить ей, она хотела этого, выражение ее глаз говорило мне об этом достаточно ясно, и я точно знал, что сойду с ума, если не получу этого тоже.

На этот раз, когда она потянулась к моей ширинке, я не стал ее останавливать, зарычав от желания, когда она освободила мой член и обхватила рукой мой толстый ствол.

Я зацепил край ее трусиков и стянул их вниз, оставив на ней красные шпильки, и снова поцеловал ее.

Я заставил себя достать из кармана презерватив и надеть его, прежде чем мы двинулись дальше, и зарычал от досады, пока она смотрела на меня голодными глазами. Врач позвонил и подтвердил, что она не беременна, и мы не хотели рисковать впредь.

Я обхватил ее ноги за колени и подтянул к самому краю стола. Она стонала, пока головка моего члена дразнила ее отверстие, скользя по влаге, которая собралась там, в то время как я смотрел в ее зеленые глаза.

Она потянулась вверх, чтобы обнять меня за шею, и одним толчком я глубоко вошел в нее. Уинтер вскрикнула, когда мой член заполнил ее до отказа, заняв каждый дюйм пространства внутри ее киски и заставив ее снова впиться ногтями в мою шею.

Я не дал ей ни секунды отдышаться, отстранился и вошел в нее еще сильнее, чем прежде. Шары на столе начали врезаться друг в друга от наших движений, а я трахал ее так сильно, что она могла только кричать от удовольствия в такт каждому толчку.

Мои пальцы впились в ее задницу достаточно сильно, чтобы оставить синяки, и я направлял ее бедра, сближая нас все сильнее и сильнее, пока ее киска не сжалась вокруг меня, и она не закричала так громко, что я был уверен, что все в Синнер-Бэй должны были услышать.

Я целовал ее во время оргазма, немного замедляя ритм, чтобы она могла перевести дыхание.

— Я хочу снять его, — дышала она между поцелуями, и мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что она имела в виду презерватив.

— Твои противозачаточные еще не действуют, куколка, — вздохнул я, покачивая бедрами чуть медленнее, прижимая ее к себе, целуя ее долго, глубоко и грязно, давая ей время прийти в себя, потому что я еще даже близко не закончил с ней.

— Так импровизируй, — настаивала она. — Я хочу почувствовать твою обнаженную плоть внутри себя.

Я застонал от этого требования, желая этого больше всего на свете и гадая, хочет ли этого и она.

— Ты доверяешь мне, дикарка? — вздохнул я, вынимая член из нее и снимая презерватив.

Она закусила губу и кивнула, ее глаза были прикованы к моему члену, как будто это была ее любимая вещь в целом мире.

Я мрачно улыбнулся, поднял ее со стола и развернул так, чтобы ее задница оказалась напротив меня. Она нетерпеливо наклонилась вперед, и я застонал, глядя на этот идеальный вид.

— Я не могу трахать тебя здесь без защиты, — пробормотал я, проводя кончиком своего голого члена по влажной киске, пока он не покрылся достаточным количеством смазки для того, что я задумал. Уинтер стонала и пыхтела, пока я дразнил ее, и я медленно подвел член к ее попке, стимулируя ее отверстие, чтобы она поняла, что я предлагаю. — Но я могу сделать это здесь.

Она задыхалась, ее руки уперлись в стол, когда она подняла свой зад немного выше и начала кивать. — Да. Я хочу почувствовать тебя.

Блядь.

Я зарычал от желания, подавшись бедрами вперед и прижав кончик члена к ее заднице, опустив другую руку, чтобы подразнить ее клитор. Она начала пыхтеть еще громче, раскачивая бедрами в молчаливом требовании, пока я держал ее в напряжении.

Я продолжал ласкать ее клитор пальцами, медленно увеличивая давление своего члена на ее задницу, и застонал, когда начал проникать внутрь.

— Господи, Николи, это… блядь.

— Ты в порядке, куколка? — спросил я, проникая глубже, теснота ее задницы была еще более острой, чем в ее киске.

— Да, — задыхалась она. — Еще.

Я снова застонал и вошел в нее до упора, зафиксировав ее на мгновение, пока я обводил ее клитор еще несколько раз, а затем начал двигаться. Сначала медленно, но потом все быстрее и сильнее, так как ее крики удовольствия подстегивали меня.

Шары для снукера катались и подпрыгивали по всему столу, а я опустил руку ниже, вводя два пальца в ее мокрую киску и продолжая круговые движения большим пальцем по ее клитору.

Она выкрикивала мое имя и умоляла о большем, а я трахал ее все сильнее, мой член болел от желания кончить, но я стиснул зубы, дожидаясь ее оргазма в первую очередь.

Она снова подалась ко мне задницей, жадно встречая мои толчки, и я заполнял ее, без устали вбиваясь в нее и наслаждаясь ее стонами.

Когда она кончила, это было похоже на океан, разбивающийся о берег во время шторма, каждый мускул ее тела напрягся, и я кончил в нее в ту же секунду, мой член пульсировал и пульсировал самым восхитительным образом, пока я глубоко и низко стонал.

Я рухнул на нее, задыхаясь, как будто только что пробежал марафон, и откинул рыжие волосы с ее лица, чтобы поцеловать ее идеальный рот.

— Ты можешь быть свободна, моя дикарка, — вздохнул я. — Но я никогда не отпущу тебя.

— Хорошо, — ответила она, глядя мне в глаза с таким пылом эмоций в своем взгляде, что я не мог поверить, что она смотрит действительно на меня. — Потому что я также никогда не отпущу тебя.