Прекрасный дикарь

Глава 5

Уинтер

Мое сердце бешено колотилось, пока я смотрела на трещины в половицах надо мной. Обветренное лицо Фарли проплыло над ними всего несколько мгновений назад, когда он засунул голову под кровать. Я представила, как его сильные руки вырывают меня из этой дыры и утаскивают отсюда, возвращая меня в мой кошмар. В мир, где были только они и я. Хищники и их добыча.

Я не могла сосредоточиться, даже когда была уверена, что слышала, как захлопнулась дверь. Замкнутое пространство дергало за ниточки моей памяти, напоминая о том, как они оставляли меня в деревянном ящике, сгорбившись на коленях. Часы и часы в темноте и холоде, где мое тело сводило судорогой, вплоть до агонии. Мои крики оставались без ответа. Это почти вернуло мне голос, пока я не вспомнила, что именно этого они и хотели. Поэтому я затолкала его еще глубже, вплоть до того, что даже я не смогла его достать. Пропал, пропал, пропал. Я потерялась в реке тьмы, и все частички меня уплыли.

Я закрыла глаза руками, ужас сковал меня, сделал мое тело жестким, снова превратив меня в пленницу. В плену боли, которую они причинили мне, и которая все еще отдавалась эхом в моем теле, как барабан, бьющий в центр моего существа.

Она никогда не уйдет, пока они не умрут.

Они должны умереть. Это должно закончиться. Я должна сделать это сейчас.

Люк открылся, и крепкие руки вцепились в меня. Я закричала, когда мой похититель вытащил меня из отверстия, а через полсекунды его ладонь захлопнула мой рот, заглушая шум и заставляя меня извиваться как безумную.

Я пиналась, била кулаками и боролась за свою жизнь, когда он повалил меня на кровать, навалившись всем телом на меня так, что я не могла сдвинуться ни на дюйм. Его вес был массивным, неподвижным. Его мощные мышцы бугрились на фоне моего маленького тела, а я билась изо всех сил.

Я снова оказалась в ловушке, никогда не освобожусь…

— Посмотри на меня, куколка, — приказал он, и его глубокий голос прозвучал в моем черепе, заставляя меня обратить внимание.

Я сильно моргнула, мое дыхание замедлилось, когда я обнаружила, что смотрю в теплые бронзовые глаза Николи. Я вздохнула с облегчением, и страхи, державшие меня в заложниках, ушли в глубины моего сознания. Я хотела заползти в эти глаза и жить в безопасности, которая там была. Все в нем было таким прочным; он был стеной, способной противостоять самому яростному приливу. Несокрушимый. И он стоял между мной и Пятеркой. Он спрятал меня, он отослал их прочь.

Я расслабилась под его весом и дрожащими руками провела пальцами по его бровям, щекам, слабому шраму, идущему по прямой линии к уху. Его губы разошлись, и он внезапно отстранился от меня, запустив руку в волосы, стоя надо мной. Отсутствие его веса на мне оставило дыру в моей груди. То, что он удерживал меня, было совсем не похоже на то, что было с моими мучителями. Он сделал это, чтобы защитить меня. И хотя я могла выдержать весь гнев Пятерых, если бы пришлось, я не могла вспомнить, чтобы меня когда-либо от чего-то защищали. Это было странно, совершенно чуждо мне. Я была мясом, оставленным воронам на растерзание. На меня нельзя было так смотреть. Как будто я что-то значила, была чем-то, являлась кем-то.

Я приподнялась и села на кровати, пока он шел через всю комнату к самому большому окну, на секунду отодвинув занавеску, а затем снова опустив ее.

— Каттеры держали тебя? — спросил он суровым тоном, хотя уже знал ответ на этот вопрос.

Он резко развернулся, когда я прижала колени к груди, его спокойные глаза вдруг загорелись адским огнем. У меня было чувство, что безопасность, которую я ощущала рядом с ним, была не тем, что обычно чувствуют другие люди в его присутствии. Он был из тех людей, от которых люди бегут по улице. Таких, которые могли бы напугать даже таких людей, как Пятерых.

— Почему? Что они хотели от тебя, куколка? Они…? — его взгляд проследил до моих голых ног, и его глаза потемнели до смертоносного ночного оттенка, прежде чем он снова отвернулся.

Мое горло горело от необходимости ответить, но я не могла ничего вымолвить. Я не могла расшифровать, о чем он думает, когда он начал расхаживать по комнате, и я наблюдала, как он двигался взад и вперед перед огнем, и мне казалось, что он сделал тысячу поворотов.

Я ощущала его ярость, как витающий в воздухе аромат, и я выскользнула из постели, не зная, что делать, но я собиралась следовать своим инстинктам и посмотреть, куда они меня приведут.

Я двинулась за Николи, когда он снова направился к окну, и прижала руку к его спине. Он затих под моим прикосновением, и я медленно обвила его руками, прижалась щекой к его обнаженной коже и закрыла глаза, когда его ореховый аромат омыл меня. Он был таким теплым, как будто огонь, который я видела в его глазах, жил и в его плоти. Я была холодной в сравнении с ним, моя кожа была прохладной на фоне его. Я подумала, не потому ли это, что я была лишь оболочкой той девушки, которая когда-то жила в этой коже и костях. Ее эхо иногда слабо звало меня издалека. Но у этого тела не было ни прошлого, ни будущего. До сих пор оно не знало ничего, кроме боли.

Он положил свои руки поверх моих на своем животе, и тяжелый вздох вырвался из его груди. — Я так хочу, чтобы ты могла поговорить со мной.

Я нахмурилась, отстраняясь от него, пока думала, как это сделать. Я подняла палец и медленно написала слова на его спине. «Я могу».

Он медленно вдохнул. — Ты можешь, — повторил он то, что я написала, и моя улыбка растянулась на губах.

Я снова подняла руку и написала «спроси меня» на его широких плечах.

— Хорошо, — вздохнул он, словно опасаясь услышать мой ответ. — Почему те люди похитили тебя, Уинтер?

Я написала ответ на его плоти, впившись зубами в нижнюю губу. «Я не знаю».

— Но ты же должна что-то знать? — надавил он, в его голосе прозвучала нотка гнева. Но он злился не на меня, а на них.

«Я не помню», я написала.

— Как ты можешь не помнить? — спросил он напряженным тоном, его руки опустились и сжались в кулаки по бокам.

«Я думаю, я ударилась головой давным-давно. Когда они похитили меня».

— О, — прошептал он. — Так они… причиняли тебе боль? — спросил он сдавленным голосом.

«Да».

Его мышцы напряглись. — Изнасиловали тебя? — спросил он срывающимся тоном, от которого у меня участился пульс.

«Нет».

Его плечи резко опустились. — Ну, это уже кое-что, я думаю, — пробормотал он, но его голос все еще звучал чертовски сердито.

Он повернулся, его выражение лица напряглось, когда он осмотрел меня. — У тебя есть ко мне какие-нибудь вопросы? Я знаю, что тебе, наверное, трудно мне доверять. Я понимаю, что я не совсем сияющий принц, куколка.

Я опустила взгляд на его грудь, пробежалась по шрамам на его мышцах, по маленьким недостаткам, которые почти совпадали с теми, что были на моем теле. Я задалась вопросом, лежат ли люди, которые нанесли их ему, в холодных могилах, подобно тому, как я хотела бы, чтобы лежали мои обидчики.

Я провела пальцами по огнестрельному шраму на его правом плече, затем написала рядом с ним слово «как?».

— Это долгая история, — сказал он с темнотой во взгляде. — Короткая версия такова: однажды я потерял кое-кого важного для меня… когда я пытался найти ее, некоторые мудаки сделали со мной вот это. — Он указал на еще несколько шрамов, включая тот, что был на его щеке, и я кивнула, рисуя на его коже еще один вопрос.

«Ты нашел ее?»

— Да, — сказал он глухо, явно не желая предлагать мне большего.

Я опустила руку к его животу, когда по моему телу пробежал холодок. Я не знала, почему это так беспокоило меня, но мысль о том, что этот мужчина был чьим-то спасителем, заставила меня почувствовать себя одинокой. У него была жизнь. Жизнь с осязаемыми воспоминаниями, которые делали его цельной личностью. А не каким-то полусуществом, которое даже не знает своего имени.

Я уронила руку, но он поймал ее прежде, чем она упала на мою сторону, и вернул ее на свою плоть с напряженным взглядом, от которого мое сердце заколотилось.

— Спроси меня, — прорычал он. — Я вижу вопросы в твоих глазах.

Я неуверенно рисовала круги на его животе, пока колебалась, и по его плоти побежали мурашки. Он поймал мое запястье с низким звуком в горле, и я подняла взгляд на него, ресницы заслонили мой взгляд, когда я увидела его звериное выражение.

«Кто она?» я медленно написала эти слова, зная, что у меня нет права на ответ. Но он сказал, что я могу спросить.

— Она… друг, — сказал он, тщательно подбирая слова.

Я кивнула, ускользая, мои стены поднимались. У меня даже не было права на безопасное убежище этого человека, у меня точно не было права знать подробности его личной жизни. Возможно, какая-то часть меня ревновала. Ведь он мог покинуть эту гору завтра, если бы захотел, и ничто не осталось бы позади. Но за пределами этой горы я была лишь призраком. Моя реальность существовала здесь и нигде больше. И моя судьба тоже. Покончить с Пятеркой. Если мне это удастся — нет, когда мне это удастся, — я не знала, что со мной будет. Может быть, я буду выброшена на произвол судьбы.

— Тебе нужно отдохнуть, — мягко сказал Николи, указывая на кровать.

Я кивнула, направилась к ней и взяла одеяло с края.

— Спи там, Уинтер, — потребовал он, но я проигнорировала его, направилась в другой конец комнаты и опустилась на пол у стены.

Я натянула одеяло на себя, делая медленные вдохи, глядя на текстуру дерева. Пятеро не собирались прекращать поиски. И чем дольше я оставалась здесь, тем большей опасности подвергала Николи. Но у меня все еще не было ни оружия, ни плана, ни даже обуви, в которой я могла бы отправиться на охоту за ними.

Николи опустился на диван, и я посмотрела на него, а затем перевела взгляд на винтовку, прислоненную к стене рядом с камином. Если Пятеро вернутся, он будет знать, что делать. Он разбудит меня. Убедится, что я спряталась. А Тайсон залаял бы, если бы за пределами хижины раздался шум.

Я провалилась в свой последний кошмар, вернувший меня в камеру глубоко под землей, где никогда не светит солнце и мир перестал быть моим другом.

Мои колени прижались к шершавому камню, натертые и кровоточащие. Моя спина была выгнута дугой, руки прижаты к бетону, кровь вытекала из разорванной плоти моей спины. Дюк курил в углу, слабый свет единственной лампочки, висевшей надо мной в камере, создавал впечатление, словно моя тень пытается спрятаться подо мной. И я не удивилась бы. Когда Дюк был рядом, даже мыши поджимали хвосты и убегали, если он бросал взгляд в их сторону. Но было лишь одно существо, которое он когда-либо хотел заполучить. Я.

— Иногда я восхищаюсь тобой, рэд, ты переносишь порку как мужчина, — засмеялся он, снова затягиваясь сигаретой, пока мои плечи содрогались от непрекращающихся приступов пытки. — Не каждый день я встречаю женщину, о которой могу так сказать. Жаль, что ты тощая коротышка.

Я потянулась за старой футболкой, которую мне дали надеть, но прежде чем я успела натянуть ее, чтобы прикрыть свое голое тело, Дюк произнес.