Прекрасный дикарь

Глава 35

Уинтер

Меня держали в оцеплении в доме, поскольку я пыталась разбить окно посреди ночи и привлекла внимание охранников. Я проклинала себя за то, что не была достаточно сильной, и была в ярости от того, что не оставила больше отметин на мужчинах, которые тащили меня обратно в мою комнату. Но все это не шло ни в какое сравнение с той ненавистью, которую я испытывала к Рамону Эрнандесу. Он избил меня за попытку побега, он держал меня в этом доме, как дикое животное в неволе.

Теперь моя дверь была заперта с восьми вечера до восьми утра следующего дня, а под моим окном в эти часы стоял охранник. На завтрак меня сопровождал Карлос или один из других головорезов, нанятых Рамоном. За мной постоянно следили, меня никогда не оставляли надолго, чтобы спрятать нож в рукаве на кухне или прокрасться по дому, чтобы проверить слабые места в его обороне.

Мне приходилось ежедневно ужинать с Рамоном, но кроме этого я редко его видела. Он работал все время, и я должна была быть благодарна ему хотя бы за это. Но я знала, что у меня осталось мало времени до того, как он отправит меня к какому-нибудь хирургу, чтобы тот удалил мои шрамы. И если он добьется своего, то вскоре после этого я снова окажусь в его постели. Я содрогнулась от этой мысли, сидя спиной к стене в своей комнате и ожидая, когда меня позовут на ужин. Я была рада, что мои шрамы отталкивают его, поскольку они были единственным, что удерживало его руки от меня. Я не думала, что Рамон из тех мужчин, которые смирятся с тем, что я отказываю ему в ухаживаниях. Но сейчас, по крайней мере, я была в безопасности.

Как обычно, я выдумывала идеи побега, чтобы скоротать время. Каждый мой план заходил в тупик еще до того, как я пыталась проработать детали. Даже если бы мне удалось выйти за пределы дома, ворота тщательно охранялись, и я сомневалась, что смогу легко перебраться через один из заборов. Но независимо от того, насколько безнадежным это казалось, я отказывалась смириться с такой участью. Я собиралась вырваться из этой ловушки, даже если это будет последнее, что я сделаю.

В дверь постучали, и я замерла, когда Рамон вошел в мою комнату в смокинге с витающим вокруг него запахом одеколона. Мое сердце забилось при мысли о том, что он собирается на встречу. Я могла пропустить мучительный час ужина с ним и получить больше времени на обдумывание плана. Может быть, он возьмет с собой достаточно своих лакеев, чтобы дать мне больше шансов выбраться на свободу.

— Я должен присутствовать на торжественном приеме в городе. Там будет мэр со своей семьей, поэтому мне нужно представить себя с лучшей стороны. Ты будешь сопровождать меня. Важно, чтобы меня воспринимали как семейного человека, а кроме того, нашим друзьям будет интересно узнать, почему ты до сих пор не появлялась на публике.

Мои губы приоткрылись от удивления, сердце заколотилось при мысли о том, что мне удастся выбраться отсюда, получить еще один шанс на побег.

Он шагнул ко мне, его лицо было скрыто тенью. — Мои люди будут охранять каждый выход, а Карлос будет лично следить за тобой. Ты не будешь испытывать меня этим вечером.

Страх закрался мне под кожу от предупреждения в его тоне, и я склонила голову, словно подчиняясь, но это было не так. Внутри меня бушевало пламя, готовое вырваться на свободу. Мне было все равно, что он сделает, если поймает меня, сегодня вечером была возможность сбежать. И в тот момент, когда она у меня появилась, я не собиралась ее упускать.

— Ты наденешь это.

Я подняла голову и увидела, что он достает из шкафа платье темно-синего цвета с длинными кружевными рукавами и высокой горловиной. Приталенная юбка означала, что все мои шрамы будут прикрыты, и я знала, что это не совпадение. Моя верхняя губа оттопырилась, когда я встала, взяла у него платье и повернулась, чтобы направиться в ванную комнату.

Он поймал мой локоть и развернул меня к себе лицом. — Переоденься здесь. Я хочу увидеть масштабы твоих шрамов, — прорычал он, и мое горло сжалось, но я не собиралась отступать.

Я посмотрела на него, бросив платье на кровать и сдернув свои треники, чтобы продемонстрировать простые черные трусики и бюстгальтер. Его глаза блуждали по моему телу, с гримасой изучая шрамы.

— Повернись, — приказал он, и хотя я не хотела поворачиваться спиной к этому чудовищу, я повернулась, не выказывая ни малейшего страха, позволяя ему увидеть повреждения, которые Дюк и его люди нанесли моей коже.

Его палец прижался к моему позвоночнику, спускаясь вниз по его длине, и моя плоть задрожала от его прикосновения. — Скоро все это будет исправлено, моя дорогая. После этого тебе не придется прятаться.

Я ничего не ответила. Я не сказала ему ни слова с тех пор, как он начал бить меня, и я знала, что иногда это приводило его в ярость, но я не сдавалась. Я была опытна в этом. Мое молчание было бунтом, которого я могла придерживаться и ощущать, что я хотя бы в малой степени нанесла ему ответный удар.

Он смотрел, как я делаю макияж и прическу, и вскоре я была облачена в платье, которое скрывало меня, под ним была пара серебряных каблуков, которые были выше, чем мне бы хотелось, но я могла бы бежать на ходулях, если бы это означало сбежать от этого ублюдка до полуночи.

Он взял с туалетного столика огромное ожерелье-чокер, обернул его вокруг моего горла и закрепил на месте. — Если ты попытаешься сбежать сегодня ночью, я буду недоволен. А когда я поймаю тебя, мне, возможно, придется пополнить твою коллекцию шрамов, моя дорогая. В любом случае, завтра их удалит хирург, — он ласково улыбнулся, словно только что сказал мне, что любит меня, повернулся ко мне спиной и оставил мое тело застывшим в луже ужаса. Но это не удержало меня от попытки сбежать. Ведь я столкнулась почти со всеми видами боли, известными человечеству, и выжила. Я могла бы рискнуть испытать еще немного. И именно в его недооценке меня я нашла свою самую большую силу. Скоро он узнает, что я не сломаюсь, никогда не склонюсь, и он не избавится от моих шрамов.

Я последовала за Рамоном из комнаты и напряглась, когда он протянул мне руку, и я взяла ее. Он одобрительно улыбнулся, ведя меня вниз по лестнице и к парадной двери, где ждала наша свита. Всего было четыре машины, и я знала, что Рамон не шутил, когда сказал, что каждый выход будет перекрыт на месте. Мне предстояло только потрудиться, чтобы отвлечь Карлоса и найти брешь в обороне Рамона.

Рамон посадил меня на заднее сиденье своего Роллс-Ройса, и все машины отъехали, направляясь вниз по длинной подъездной дорожке и проезжая через высокие железные ворота в ее конце. Я смотрела на заснеженную сельскую местность, пока мы ехали по извилистым дорогам в сердце Синнер-Бэй, и все это время мой пульс бешено бился. К тому времени, когда эта ночь закончится, я уже не буду принадлежать ему. Я поклялась в этом всем чем я была.

Рамон провел всю дорогу, просматривая электронную почту на своем телефоне и игнорируя мое существование, что меня вполне устраивало. Но когда мы выехали на главную улицу и остановились перед огромным старым театром, он взял мою руку и крепко сжал.

— Вот. — Он залез в свой пиджак и достал две маски, одну с перьями цвета морской волны, которая подходила к моему платью, и другую — обычную черную. — Это маскарад, — объяснил он, кружа пальцем в знак того, чтобы я повернулась.

Я так и сделала, позволив ему надеть маску на меня и закрепить ее на месте. Когда я вновь встретилась с ним взглядом, на нем уже была его полумаска, что делало его похожим на злодея, готового обрушить на нас дождь хаоса.

— Улыбнись, дорогая, — проинструктировал Рамон, когда Карлос открыл дверь машины в своей собственной черной маске, и меня вывели из нее.

Я притворно улыбнулась, когда его хватка на моей руке стала болезненной, и он повел меня вверх по лестнице. Меня провели внутрь, в шикарный вестибюль, и мы поднялись в огромный бальный зал с люстрами, висящими над столами, уставленными серебряными приборами и бокалами с шампанским. Рамон подвел меня к одному из них, и куча незнакомых мне людей подскочила к нам, обнимая нас и делая комплименты моему платью. Я отвечала простыми кивками и улыбками, мой голос не сорвался для них не на йоту.

— Саша все еще адаптируется к нормальной жизни. Сейчас она чувствует себя достаточно комфортно, чтобы говорить только со мной, — объяснил Рамон, и все они охали и ахали, словно я была щенком, только что вернувшимся домой от ветеринара.

Я сидела за столом, ковыряясь в крошечных порциях еды и отвлекаясь от скучного разговора, который все вели о фондовом рынке, какой-то знаменитости, которая набрала вес, и новом торговом центре, открывшемся в нескольких кварталах отсюда.

Карлос стоял у ближайшей стены позади меня, и я чувствовала его присутствие, как таящийся призрак. Мне нужно было срочно избавиться от него.

После еды нас провели в другую комнату с танцполом из красного дерева и баром в виде полумесяца в его конце. Струнный квартет играл музыку, под которую невозможно было танцевать, но некоторые из претенциозных идиотов справлялись с этим, раскачиваясь так, словно их души были в восторге от этого.

— Карлос, отведи Сашу за выпивкой, а я собираюсь поговорить с мэром, — распорядился Рамон, устремив взгляд на человека с пепельными волосами и слишком загорелым лицом в другом конце комнаты.

Как только Карлос шагнул в мою сторону, Рамон удалился, и я взглянула на своего мускулистого спутника, прежде чем он указал мне на бар. У этого парня был характер репы и голова картофелины, так что, по крайней мере, он не пытался завязать со мной разговор.

Мы сели бок о бок у барной стойки, и я молчала, пока Карлос заказывал мне водку с содовой, а себе — джек со льдом. Когда принесли наши напитки, я выхватила его напиток, опрокинула его себе в глотку, а водку с содовой подтолкнула к нему, приподняв бровь, тем самым бросая ему вызов. Напиток обжег до самого дна, и я удовлетворенно улыбнулась, увидев, как нахмурилось его лицо.

Он заказал еще одну порцию, и бармен с любопытством посмотрел между нами, когда ставил ее перед Карлосом. Я снова потянулась за ним, но Карлос отодвинул стакан на барную стойку так, что он оказался вне досягаемости, его брови сошлись. Он подтолкнул ко мне мою содовую с водкой, и я зашипела.

— Может быть, вы хотите что-нибудь другое, мисс? — спросил бармен, с любопытством глядя на моего мускулистого спутника.

Я кивнула, взяла меню и перешла к разделу коктейлей. Я с ухмылкой указала на тот, который хотела, и бармен захихикал.

— Одна «Рыжеволосая Шлюха» сейчас будет, — сказал он, приступая к выполнению заказа.

Когда он поставил передо мной маленькую рюмку, наполненную красной жидкостью, Карлос попытался отодвинуть ее, но я схватила ее прежде, чем он успел это сделать.

— Если ты напьешься, Рамон будет недоволен, — прорычал он, его голос был глубоким баритоном.

Я подняла средний палец, держа рюмку, и поднесла ее к губам, тем самым оттолкнув его, когда залпом выпила рюмку, сладкий клюквенный сок, сдобренный шнапсом.

Он что-то бормотал себе под нос по-испански, и я отчетливо услышала слова la puta, что, я была уверена, в переводе означало, что он назвал меня сукой, но мне было наплевать, что он обо мне думает.