Муза для ректора или Рабыня из Аура

Глава 47

Тишина, темнота и отсутствие какого-либо занятия нагоняли дремоту, поэтому я и не заметила, как снова заснула. Проснулась от того, что лязгнул засов. Молоденький паренек, определивший меня в камеру, открыл дверь и пропустил посетителя. Кутаясь в длинный черный плащ, в камеру вошел Канаи. Я села на кровати, готовая к любому повороту событий. Он подошел и присел рядом.

– Покушение – очень тяжкое обвинение, – грустным и потерянным тоном сказал он, не глядя мне в глаза.

– Только потерпевшие бегают как ни в чем ни бывало и рассказывают дружкам небылицы, – зло проговорила я.

– Это не имеет значения. Думаю, ты уже это поняла.

– Поняла. Только не поняла почему я мешаю стольким людям.

– Ты очень ценна, – он попытался улыбнуться. – Даже не представляешь насколько.

– Что тебе нужно? – спросила я не желая продолжать эту дурацкую тему по поводу моей ценности.

– Я пришел дать тебе свободу.

В ужасе я посмотрела на него.

– Нет! – практически крикнула я. – Ты же знаешь, что будет со мной.

– Не совсем. Сегодня ночью Освальд предложил мне сделку. Я снимаю с тебя клеймо, а он становится новым хозяином. Взамен он вытаскивает тебя из тюрьмы.

– Но я ничего не сделала! – с жаром выпалила я.

– Это не имеет значения. Единственное, что я могу сделать в данной ситуации – это то, что я делаю.

– Отдаешь меня маньяку? Как только ты снимешь свое клеймо, я стану его собственностью. И тогда…, – я захлебнулась в своих предположениях.

– Мы договорились, что утром придем сюда вместе. Я сниму свое клеймо, а он поставит свое, – он взял в руку мой подбородок и заставил посмотреть прямо в глаза. – Но я СЕЙЧАС даю тебе СВОБОДУ, – с нажимом произнес он. – Ты должна меня понять.

Несколько секунд он смотрел прямо мне в глаза, будто ждал ответа. Затем отпустил, поднес руку к плечу. Резкая боль пронзила меня, но тут же исчезла. Он встал и вышел из камеры. В дверях повернулся и произнес:

– Теперь у тебя есть время до утра.

Дверь с грохотом захлопнулась, лязгнул ржавый засов.

– Предатель! – бросилась я к решетке, выкрикивая слова ему вслед. – Ты бросил меня на смерть! Ты предал лорда!

Когда Канаи скрылся за поворотом, я бессильно опустилась на пол. Он был прав в одном: у меня есть время до утра. Когда Освальд поставит свое клеймо, моя жизнь превратится в ад. Я буду игрушкой, с которой он может делать все, что хочет. А в его намереньях я убедилась еще при первой нашей встрече на конюшне.

Я сидела и успевала лишь утирать соленые капли, ручьем текущие по моему лицу. Неожиданно сзади раздалось тихое постукивание. Дзинь-дзинь. Я обернулась. В камере напротив также на полу моей точной копией сидел старик. Его длинные седые волосы опускались почти до груди, заслоняя от меня его лицо. Я размазала по лицу последние слезы. Это одной можно нареветься вволю, а когда у тебя есть зрители, плакать уже не хочется.

– Детка, я слышу, ты плачешь? – почти неслышно спросил он.

Я тоже перешла на шепот, помня о предупреждении Нии.

– Тут такое место, не располагает к шуму и веселью.

– Тебе дали свободу? Почему ты так противишься этому?

– Свобода – это переход от одного хозяина к другому, – горько вздохнула я. – И мне не нравится то, что ждет меня впереди.

– Ты была в рабстве?

– Да, на меня поставили клеймо. Сначала один человек, потом он меня выгнал, потом второй пытался спасти меня от этого мира. А теперь он дал мне свободу, чтобы утром я была рабыней страшного монстра.

– Мне уже много лет, – старик придвинулся ближе к решетке, – но почему ты решила, что рабыня – это собственность? В Ауре испокон веков одни люди не были в собственности у других.

– Я не из этого мира, – я уронила голову на решетки, сил держать ее больше не было, да и скрывать свое происхождение смысла не было, – и мне поставили клеймо.  Ведь у вас пришлых принято испепелять на месте. Так я переходила от одного хозяина к другому.

– Деточка, ты что-то не так поняла. Конечно, я уже несколько лет сижу здесь, но законы Ауры не могли так сильно измениться за это время. Баловаться заклинанием испепеления могут лишь студенты-маги, которые начитались древних книг про времена, когда людей сжигали на кострах. Но молодежь, она читает через строчку, тогда сжигали как раз магов, считая их умения подарком дьявола. Сейчас испепеление, то есть сжигание на кострах запрещено. Да и клеймо. Кто тебе сказал, что клеймо заставляет человека быть его рабом?

– Ну как же, – я уже ничего не понимала, в моей голове сложенная головоломка развалилась и никак не хотела принимать форму чего-нибудь понятного, – сначала мне сказал Канаи, когда затащил меня в этот мир. Моим хозяином был лорд Мастерс. А потом, когда он меня прогнал, меня нашел Канаи и поставил свое клеймо, чтобы жители Ауры не убили меня, ведь я пришлая из другого мира.

Старик сухо и надрывисто засмеялся.

– В такие сказки может поверить разве что девица из другого мира.

– Сказки? – переспросила я.

– Клеймо ставится не рабам, а женам. Если житель Ауры захочет взять жену, он ставит на ней свою метку, видя которую другие мужчины не посягают на эту женщину. А рабов у нас отродясь не было.

– Подождите, – я вскочила на колени и схватилась руками за решетку, – но я читала. Книга «Руководство для Муз». Старая такая, потрепанная.

Старик опять залился сиплым старческим смехом.

– Никакого «Руководства для Муз» не существует. Музой называют жену. Когда магия Ауры дает добро, он позволяет сливаться двум стихиям магий в единый поток. Только так можно определить свою настоящую жену. У тебя было слияние магий с кем-то из твоих мужей-хозяев?

– С Даррингом, – я обессилено села на пол.

– Значит он и есть твой супруг. И не позволяй другим запудривать тебе мозги. Только с мужем проявится твоя самая сильная сторона магии.

– Что это значит?

– Она выйдет на новый уровень. В твоем мире была магия?

– Нет, да и здесь я не очень-то преуспела в магических ритуалах. Только с Даррингом я могла корректировать его магические предметы.

– Истинный супруг медленно наполняет тебя магией. При слиянии ваших мыслеформ ты не только участвовала в его магии, но и получала небольшой заряд от него. Он все правильно делал. Самый сильный поток магии можно получить только при, – он замялся, – ну ты сама понимаешь,  верно?

– А это могло дать мне крылья? – кивнула я.

– Если ты была с айларом – да.

Я замолчала. Значит все с самого начала было враньем. Про рабство, хозяина, работу Музой. Наполнять его магией могла только настоящая жена, но на ней нужно жениться. А тут так удобно, наврал с три короба, и пользуйся всеми благами. Ну, ректор, погоди! Дай только добраться до тебя! Если ты уже мертв, я тебя оживлю и убью еще раз. Смачно и с удовольствием.

– А у тебя прорезались крылья? – осторожно спросил мой собеседник.

– Да. Это что-то значит?

– Это значит, что ты стала настоящей жительницей Ауры. В рабство тебя забрать не могут, потому что у нас нет рабства, а судить могут только по праведным законам Ауры.

– Праведные законы? Они отличаются от других законов?

– Для обычных жителей, приезжих и тех, у кого нет магии, существуют законы права. Они зависят от судей – обычных жителей, которые подвержены всем порокам. Богатые и влиятельные могут этим пользоваться, привлекая разными благами их решения на свою сторону. Но если ты имеешь магию Ауры, а с крыльями айларов она у тебя точно есть, ты можешь претендовать на праведный суд, в котором тебя будет судить сама магия.

– Как магия может судить? Она же бестелесна, не говорит, не пишет.

– Источник магии Ауры находится в горах над озером, там откуда берут  начало горные реки. В огромной пещере живет дракон, он является средоточением и источником всей магии. При праведном суде обе стороны должны пройти арку правды в пещере дракона. Только правый человек сможет пройти ее. Лжец и обманщик растворится навсегда.