Обман

Глава 32

Аделаида

Свет ударил мне в глаза, когда бежевые стены нашей спальни закачались, богато украшенная деревянная отделка больше не представляла собой прямые линии, а волны, изгибающиеся на фоне контрастного цвета. Закрыв глаза, я крепко вцепилась в матрас, как будто это был спасательный плот, способный сбросить меня в глубины океана. Конечно, это имело смысл. Вместо того, чтобы лежать на кровати в старом южном поместье, меня швыряло в море на череде белых барашков.

От каменистых вод у меня сводило живот и кружилась голова.

Мигрень.

Крепко зажмурившись, я заставила себя убрать весь свет из глаз. От этого движения у меня заболело лицо. Это не имело значения. Я знала по опыту, что даже малейшего проблеска света может быть достаточно, чтобы отправить мое тело в полномасштабный бунт. Судя по тому, что я чувствовала, не была уверена, что смогу доплыть до берега или найти ванную комнату. Все было слишком далеко. Если бы только я могла утонуть в своих подушках, как будто они были облаками из пуха, а не твердыми, наполненными волокнами холлофайбера.

Внимательно следя за дыханием, я дважды выдыхала на каждый вдох. Постепенно пульсация в моих венах замедлилась, и тело немного расслабилось. Я попыталась прислушаться к комнате вокруг, молясь, чтобы я была одна.

У меня уже много лет не было такой сильной головной боли, по крайней мере, с тех пор как я начала пить лекарства в качестве профилактики, которые я принимала неукоснительно. Я изо всех сил старалась вспомнить прошлую ночь. За день до этого. Что угодно. Это был туман, покрытый темным дымом. В моей памяти было прохладное, влажное весеннее утро, и видимость была нулевой. Я знала местность. Мне казалось, что я шла по ней целую вечность, но я не могла найти опознавательных знаков.

Я медленно провела рукой по простыне рядом с собой и мягко похлопала по ней, убедившись, что я действительно одна.

Дыхание помогло.

Дюйм за дюймом я продвигалась к краю матраса, медленно, чтобы не спровоцировать паническое бегство копыт, ожидающих на равнине падения первого камня.

Когда мои ноги приблизились к полу, я попыталась подняться, сесть.

Как могла женщина, весившая меньше ста двадцати фунтов, иметь голову, которая превышала по весу тонну?

Это было так тяжело, слишком тяжело.

Я прикусила нижнюю губу и оттолкнулась от кровати.

Успешно.

Я села.

Я медленно попыталась открыть глаза. Сначала только один, позволяя слабому свету проникать в темный мир.

Ярко.

Занавески, которые покрывали почти две стены нашей комнаты, были открыты, позволяя солнцу Джорджии проникать внутрь, заливая комнату ярким светом.

Утро? День?

Не было ни намека, но я была уверена, что сейчас не ночь.

Телефон и часы были всего в нескольких футах от меня, но я знала, что сосредоточение на маленьких цифрах будет первым камнем, который вызовет лавину и панику в теле. Как и Муфаса из «Короля Льва», я непременно погибну.

Крепко обхватив голову руками и упершись локтями в колени, я старалась рассеять туман. Я вспомнила, как принимала лекарство вчера и позавчера. Я поняла, как это работает. Пропущенные дозы уменьшали его эффект. Лекарство надо принимать почти месяц для достижения эффективной дозы. Я бы никогда не пропустила ни одного, даже одного раза.

Вчера вечером мы с Алтоном ужинали на побережье. Красивый ресторан морепродуктов был изысканным и обслуживал элиту Джоржии. Это был наш первый выход на публику с Брайсом и Челси. Она не только сопровождала его в Эванстон для очередной дачи показаний, они не раз появлялись в городе. Местные жители начали шептаться. Хотя я знала, что это только вопрос времени, когда до Александрии дойдут слухи, я не могла заставить себя сказать ей об этом, если только не при личной встрече.

Это была одна из тем, которые я планировала обсудить, когда приеду в Нью-Йорк. Мои планы были сорваны, пока я ждала, когда Алтон уедет в одну из своих поездок. Обычно они случались часто, но в последнее время он оставался в городе. Я не была уверена, что это из-за дела с Челси, но он отменил свою последнюю поездку. Это была неделя, когда я надеялась посетить Александрию. Джейн позвонила и спросила, можем ли мы перенести встречу.

Прошло две недели, а я все еще ждала, когда уедет Алтон.

Это стало историей моей жизни.

С тех пор, как приехала Челси, случилось еще одно: мой муж был слишком внимателен. Я предположила, что это было связано с гостями. Тем не менее, я не смогла бы совершить однодневную поездку, даже если бы попыталась.

Несмотря на все это, я оставалась верна своему плану, пытаясь доказать, что Алтон каким-то образом причастен к организации встречи Александрии и Леннокса. Хотя я и говорила об этом с Натали, ничто не подтверждало моих подозрений. Во всяком случае, по реакции Алтона на Челси, он устал от продолжающейся шарады и был готов завершить бракосочетание Брайса и Александрии.

В этом не было никакого смысла.

Вода — это все, что я выпила вчера перед ужином. Я вспомнила, как Алтон снова пришел к нам в комнату вместо того, чтобы остаться внизу, всегда покорно готовя нам обоим коктейли перед ужином. Моим было вино. Мой первый бокал за день. А потом в лимузине я выпила второй бокал.

Ресторан был просто прекрасен. Хотя она и пыталась это скрыть, беспокойство Челси из-за того, что она оказалась не в своей тарелке, было совершенно очевидным. Если бы я не ненавидела весь этот план, то, возможно, почувствовала бы хоть каплю жалости к бедной девушке. Казалось, что она пытается это сделать. Это также заставило меня задуматься, не передалась ли ей утонченность Александрии за годы их совместной жизни.

Как Челси наняли на эту должность было выше моего понимания.

Внешность. Секс.

Очевидно, у нее были мозги, но я еще не видела этого. По ходу вечера у меня возникло ощущение, что даже Брайс теряет терпение из-за некоторых ее грубых манер. Взгляды, которыми я обменялась между ней и Брайсом, укрепили мою веру в то, что Александрии не следует выходить за него замуж.

Многие не распознали бы эти предупреждения, но я жила с ними более двадцати лет. Тревога Челси была настоящей. Даже без подтверждения физических увечий я была совершенно уверена, что Эдвард Брайс Кармайкл Спенсер действительно был сыном своего отца.

Вот тут-то ночь и начала угасать. Как в клубе, освещенный стробоскопами, были вспышки воспоминаний. Ничего не выделялось. Ничто не казалось неуместным. Ресторан. Еще один напиток на веранде с видом на океан. Возможность сфотографироваться вчетвером. Поездка на лимузине обратно в поместье. Проснуться от солнечного света.

Пропали часы. Там были большие зияющие дыры.

Два бокала вина перед рестораном и, возможно, два во время ужина.

Это едва ли стоило того, чтобы выпить за ланчем.

Возможно, потеря памяти была вызвана приступом мигрени.

Я медленно встала, прошла в ванную и открыла ящик туалетного столика. Зажмурившись, я мельком увидела женщину в зеркале. Конечно же, это была не я. Ее волосы были непривычно растрепаны. А глаза… я потрогала мешки, которые, казалось, выросли под ними. Почему они такие опухшие?

Какого черта?

Как только головная боль пройдет, мой пластический хирург ответит на первый же звонок.

Потребовалось бы всего несколько таблеток викодина, чтобы облегчить боль. В конце концов, я не принимала его уже довольно давно. Я хранила их для другого использования. А потом, Джейн нашла их…

Я порылась в ящике, вытащила пузырьки и бросила на столик. Грохот действовал мне на нервы, когда один за другим большие и маленькие пластиковые контейнеры падали на туалетный столик. Они были такие же, как и в обычной аптеке. Ацетаминофен. Аспирин. Даже Ибупрофен. Не было ни одного рецептурного флакона, ни одного янтарного контейнера с моим именем на этикетке.

Нет викодина. Нет перкоцета. Даже кодеина нет.

Черт возьми, Джейн!

Это ее рук дело. Я знала.

Она не только забрала таблетки, которые я держала в стакане, но и вошла в комнату, в мою комнату, в ванную и освободила ящики и шкафы от всех моих препаратов. Разве она не заметила прогресса, которого я достигла с той ночи, после встречи со Стивеном?

Мое тело задрожало, когда я представила, как зову и кричу на нее.

Сначала я позову, а потом закричу. Я не была уверена, что моя голова выдержит такую громкость. Даже мысль о том, чтобы говорить громче шепота, скрутила желудок и усилила пульсацию в висках.

Стук в дверь комнаты эхом отдавался от мраморной плитки ванной, словно отбойный молоток.

Спасибо Господь. Это, должно быть, Джейн.

Ухватившись за дверной косяк, я успокоилась, натянула халат, который нашла рядом с душем, и направилась к двери комнаты.

Это избавит меня от необходимости звать.

Я пригладила волосы, проходя через гостиную.

Еще один стук.

— Прекрати, — моя просьба была едва слышна, когда я неуверенно потянулась к дверной ручке. — Джейн… — Я замолчала, в фокусе появилось серьезное выражение лица доктора Бека.

— Аделаида.

Я прищурилась, пытаясь осознать его присутствие.

— Доктор Бек, почему вы здесь?

Он потянулся к моей руке и нежно взял ту в свою.

— Давайте-ка сядем. Вы дрожите.

Я не двинулась с места.

— Кто вам звонил?

— Одна из служанок. Она сказала, что я нужен вам, и вижу, что она была права. — Говоря это, он двинулся ко мне, заставляя отступить назад, пока мы оба не оказались внутри комнаты. Он тихо закрыл дверь. — Как вы? — Его слова прозвучали тихо, с ноткой сочувствия.

Я потянулась к вискам.

— У меня мигрень, и я не могу найти свое лекарство. Я собиралась позвать Джейн. Думаю, она знает, где оно.

Голова доктора Бека двигалась взад и вперед.

— Аделаида, за последние тридцать дней я прописал викодин на два месяца вперед. Я понимаю, что всякое случается, но это выходит из-под контроля.

— Да, знаю. Я его не брала. Мне не нужно, чтобы вы давали мне больше. Мне нужно, чтобы Джейн принесла мне лекарство, которое есть.

— Зачем Джейн понадобилось лекарство?

— Потому что… она заботится обо мне. — Я расправила плечи. — Это ее работа. Теперь скажите мне, почему вы здесь.

— Мне позвонили и попросили прийти, — повторил он. — Мне сказали, что вам нужно больше лекарств. То, что вы не просыпались, и мистер Фицджеральд уехал из города, беспокоило слуг.

Из города? Он не сказал, что уезжает из города.

Я должна позвонить Стивену и узнать, узнал ли он что-нибудь еще. Я могла бы позвонить Александрии и поехать в Нью-Йорк. Мысли приходили и уходили… мимолетные моменты мыслительного процесса. Я повернулась к доктору Беку.

— Сколько сейчас времени?

Доктор Бек посмотрел на часы.

— Уже почти четыре.

Мои глаза широко раскрылись, но тут же снова закрылись. Вдох. Выдох.

— Вторая половина дня? Нет. Не может быть четыре. У меня обед в музее.

Рука доктора Бека накрыла мою.

— Сколько вы приняла викодина?

— Я ничего не принимала. Он мне не нужен. С тех пор, как вы прописали мне ежедневное лекарство. Ну, с тех пор как оно начало работать. Это первая мигрень за несколько месяцев, а может, и дольше.

— И все же вы сами звонили в офис за добавкой викодина всего несколько недель назад.