Все — не то

Снейп мечтал провалиться сквозь землю. Чего желала Беллатриса, Риддл видел тоже. Он медленно подошел к ней и поднял палочку к ее дрожащему подбородку.

— Если с ней случится хоть что-нибудь, что угодно, Белла, и у меня будет даже самый маленький повод подумать на тебя… накажу, — проникновенно проговорил он.

Объяснять, чем именно ей грозит непослушание, не было смысла. Ее фантазия должна была сделать свое дело.

Подбородок Беллатрисы перестал дрожать. Взгляд ее стал хрустальным, а выражение лица — пустым, лишенным эмоций. Но лишь на мгновение. Потом ее брови сдвинулись к переносице, а подбородок взлетел вверх.

— Я выше этого, — сказала она.

А затем, гордо расправив плечи, направилась к выходу из магазина, сказав Снейпу, что ждет его, когда он закончит.

Риддл, провожая ее взглядом, сцепил челюсти. Вот, наверное, именно этой черты ему не хватало в Гермионе порой. Этой блэковской аристократичной гордости. Но потом он вспомнил, что вкупе с этим всегда идет притворство, расчет и целая стопка разных масок, и его отпустило.

Он помнил, как желал, чтобы Гермиона прокляла Поттера тогда, в министерстве, за то, что тот позволяет себе так с ней разговаривать. Сравнил ее тогда с Беллатрисой, которая прокляла бы Джеймса раньше, чем тот успел к ней обратиться. И судьба решила наглядно продемонстрировать ему несостоятельность его желания, ведь он оказался недоволен и сейчас, когда Белла оправдала его ожидания.

С трудом отодрав от себя эти уничижительные мысли, Риддл предупредил Снейпа о том, какое наказание будет ждать его в следующий раз, если снова влипнет в открытый конфликт с аврорами. А потом он, наконец, занялся тем, ради чего сюда и явился — приступил к расспросам о Локхарте. Как и самому Тому, Северусу этот Герой не импонировал, скорее, даже наоборот. И все же, из-за того, что Гилдерой периодически показывался в магазине, Снейп знал некоторые факты из его жизни. Как и тот, что сейчас Локхарт был где-то в Африке.

— Нам нужно найти способ вызвать его в Англию, — твердо сказал Риддл.

Он полностью положился на интуицию и позволил ей вести его, и сейчас она твердила, что Локхарт — важное звено в цепочке.

— Может быть… может, у Молли есть его адрес, но я… — Снейп замялся и поднял взгляд. — Мне кажется, она скорее послушает вас, милорд, чем меня.

— Разумеется, — быстро согласился Риддл. — Но мне понадобится помощь в организации этой встречи.

-

Риддл не собирался рассказывать Дамблдору, что вечером его ждет встреча с Молли Уизли, однако старик был достаточно проницательным, чтобы заметить легкую рассеянность.

— Все в порядке? — спросил он.

Том пожал плечами и опустил взгляд в записи.

Он и Дамблдор почти неделю перебирали инкантации и взмахи палочкой, разбирали потоки энергии, но ничто из этого не подходило внутренней энергии Гермионы. Том уже давно начал подозревать, что дело тут совсем не в его ошибке. Он отлично помнил каждый поворот запястья того существа из воспоминания Гермионы, и точно мог сказать, что ни одно из них не могло вызвать такой блок в памяти.

— Мне кажется, — сказал Дамблдор аккурат в тот момент, когда Том завершил свою мысль, что дало ему повод думать, что Альбус считал его сознание, — что мы что-то упустили.

Он не без труда выбрался из своего глубокого мягкого кресла и подошел к Гермионе. Развеял палочкой старые диаграммы, установленные самим Сметвиком, и воспользовался своим заклинанием. Вокруг головы Гермионы растянулся светящийся пузырь, похожий на мыльный, только переливался он зеленым, переходящим в шартрез, и кое-где виднелись розовые шумы. Запястье Дамблдора порхало, зеленый растекался и переливался в воздухе, как чернила с записки «все — не то», а розовый проявлялся все сильнее и сильнее, пока не занял добрую половину сферы. Выражение лица Дамблдора было точно таким же, каким было выражение Риддла, когда он увидел написанное в воздухе «в свету естественно налет едкой тьмы осязать». Только на этот раз сам Риддл занял место Альбуса и опережал его на шаг. А, может, даже на два. Но Дамблдор не был тупицей, он быстро догадается, что…

— Кто-то стер ей память.

Преимущество сократилось слишком быстро.

— Похоже на то.

Дамблдор посмотрел на него.

— Ты знал.

— Ненамного дольше, чем ты, — слукавил Риддл.

Альбус нахмурил кустистые брови.

— Теоретически, я могу попытаться снять Обливиейт, - сказал он. — Кажется, он выполнен… не очень сильным волшебником. Но было бы надежнее, если бы он сам его снял.

Риддл криво усмехнулся.

— Я работаю над этим.

Дамблдор поднял взгляд, и Риддл ожидал кучу вопросов. Но Альбус удивил его: времени на бессмысленные блеяния терять не стал, вернулся в свое воздушное кресло, и они продолжили работу над созданием заклинания с поправкой на второй блок. И все теперь складывалось довольно удачно — просто идеально. Даже их знаний нумерологии хватило понять, что второй блок сбивал все расчеты.

Если все будет складываться также удачно и дальше, то Гермиона может вернуться к нему максимум через пять дней. Дамблдор был более чем доволен этим сроком, так как скоро должен был начаться учебный год, и вряд ли он мог себе позволить отлучаться из школы на длительные периоды времени.

Том гадал, как объяснить, что ему требуется быть в другом месте этим вечером, а не заниматься созданием заклинания для Гермионы здесь. Но, стоило небу за окном окраситься в цвета Гриффиндора — золотистый и багряный — Дамблдор встрепенулся.

— Боюсь, я вынужден оставить тебя, — сказал он. — Сегодня свадьба Джеймса Поттера, и я обещал исполнить роль его отца…

Том хмыкнул и сложил руки на груди. Внезапно встреча с Молли Уизли показалась ему не такой важной, как возможность уколоть Дамблдора.

— Меня давно волновал один вопрос, — проговорил он, не отводя взгляда, — для чего тебе смерти Поттеров и Ориона Блэка?

Серебристые блики на стенах от серебряной нити на лазурной мантии Альбуса замерли — это он застыл и уставился на Тома. Тот упрямо уставился в ответ.

— Вообще-то, я собирался задать тебе тот же вопрос.

Почему-то это откровение настолько выбило Риддла из колеи, что он не нашелся что ответить. Аналогичные чувства испытывал и Дамблдор. А в голове каждого складывался пазл.

Увлекшись оба своим противостоянием, они не заметили, как появился человек, которому было выгодно иметь конфликтующие стороны. И Абраксас, судя по всему, умело сталкивал их лбами.

— Почему ты избавился от Абраксаса? — спросил Риддл.

Это было последним, что его волновало, чтобы сделать окончательные выводы.

— Мисс Грейнджер невольно дала мне понять, что я в тебе ошибался, — ответил Дамблдор от дверей и вышел.

Что именно он имел в виду, Том понял не сразу. Однако вновь оценил роль Гермионы во всем происходящем.