Легенды старого Киева

И вернулись в город ни с чем

Добрались жаждущие справедливого возмездия до Китаевой пустыни, а в дебри ее не вошли. Как-то боязно стало. Уж очень мрачно выглядела чаща. Долетали из нее неясные звуки — то ли невиданные чудо-звери добычу искали, то ли сам дьявол песни пел да с кикиморами, лешими и водяными беседовал.

А тут еще колдунок под ногами вертится, большого знатока из себя строит:

— Слыхал я от своего прадеда-язычника — да простятся ему все грехи! — будто водятся в этой непролазной чаще неведомые добрым христианам звери. Сила в них такая, что самого здоровенного медведя могут разорвать, как волк — зайчонка. Баял нам чародей заморский про их косточки и не упомянул, басурманин, о живых чудовищах. И не завалить их ни копьем, ни мечом, ни топором!..

Потоптались в растерянности удалые киевляне, поглядели с сомнением на свои рогатины, колья и дубины.

— Может, прав колдунок?..

— Стоит ли соваться с таким оружием в неизвестное?..

— Сюда целую рать княжескую посылать надо…

Дали слегка по шее колдунку, чтобы не верещал много, потрепали маленько его за бороду и вернулись в город.

— Нехай чародей — собака заморенная — сам на клыки и когти зверей напорется!..