Ангелы плачут в июне

* * *

Мы с Аланом стояли перед добротным двухэтажным домом, надёжно укрывшимся за высокими железными воротами и каменной стеной. Наверное, ночью в тусклом свете малочисленных уличных фонарей он похож на замок с привидениями. Такие дома в этом маленьком провинциальном посёлке — редкость.

— Это здесь жили те самые Муромовы? — уточнил он не без интереса.

— Да, они уехали через два года после трагедии с Ларисой. А нам теперь придётся их найти.

— Для чего? Ведь ключевая фигура, как ты выразилась, Зайцева.

— Никто не знает где она сейчас. Раньше проживала в Воронеже, а потом вроде бы куда-то переехала. Подождём Машу, возможно, она прольёт свет на эту тёмную историю с халатом. А Муромовым явно есть, что скрывать — они все лгали. Ларису похитили не в воскресенье возле магазина, а в субботу, здесь, на территории этого дома или рядом. Алла, Вика и Катя просто не могли этого не знать, но в милиции рассказали хорошо отрепетированную басню. Зачем?

— Не забудь письмо с требованием выкупа, — задумчиво напомнил Алан.

— Видимо они и об этом знают гораздо больше, чем говорят.

— Думаешь, история с выкупом сфабрикована?

— Думаю, нам нужно найти Муромовых.

— Нам? Ты же меня уволила, — насмешливо напомнил Алан.

— Ты всё равно не отстанешь: приворот начал действовать, — невинно улыбнулась я.

Глубокая морщинка на его переносице и опасный огонь в серых глазах настойчиво порекомендовали заткнуться, и я поспешила сменить тему.

— Даже если удастся попасть в этот дом — ничего узнать не получится. Слишком много времени прошло. Вещи не хранят информацию так долго, особенно поменяв хозяина, а здесь давно живёт другая семья.

— А если они перебрались, скажем, в Неваду? Что будешь делать, полетишь в США?

Я пожала плечами, о таком тупиковом повороте сюжета, признаться, не задумывалась.

— Нет. Даже если ты оплатишь поездку — не успею. Словом, расследование накроется медным тазом.

— Ничего. У тебя же теперь есть собственный Нат Пинкертон, — съязвил Войнич.

— Заметь, ты уже ревнуешь.

Он смерил меня свирепым взглядом и угрожающе процедил:

— Я ведь предупреждал — не смей со мной заигрывать!

Я закатила глаза, копирую его собственную манеру возмущаться.

— В жизни не встречала более самонадеянного типа! Я не заигрываю с тобой, а защищаюсь. Думаешь легко общаться с человеком, от которого исходит столько негатива?! Уверена, мысленно ты постоянно подстраиваешь мне какие-то козни, а то и просто убиваешь, как того незадачливого насильника.

Морщинка на его переносице стала ещё глубже.

— Вот видишь, я угадала. Нужны железные нервы, чтобы общаться с тобой без таких вот шуточно-лирических отступлений. Мне это пока не по плечу. Так что терпи!

— Боюсь, я не настолько терпелив, — холодно проворчал спортсмен. — Ну и что дальше? Возвращаемся?

Вот непонятливый, я ведь только что обозначила очередной пункт назначения. Ладно, попробуем ещё раз:

— Э… ты ведь живёшь в Москве, в свободное от охоты на меня время?

Он традиционно поморщился, не оценив моих лексических оборотов:

— Допустим.

— Это примерно в двух с половиной часах езды отсюда?

— В трёх по хорошей дороге.

— А сейчас дорога хорошая?

Алан продолжал хмуриться. Интересно, он вообще улыбаться умеет?

— Так! Чего ты от меня хочешь?

— Как же долго до тебя доходит, это, наверное, из-за роста. Я ведь уже сказала: Муромовы знают, что именно произошло с Ларисой на самом деле. Мне нужно с ними увидеться.