Тайна старой мельницы

- Я не убью вас. Я не смогу, – Колин склонил голову. От стыда, что он так слаб, голова начала раскалываться от боли.

Кейт положила руку на плечо Гендзи.

- Вы сделаете это, - сказала она вдруг решительно и твердо, - потому что я буду благодарна вам за это. Помните наш разговор в кондитерской? Хотите взглянуть, что он сделал со мной только за то, что я увиделась с вами? – Ошер взялась за воротничок, расстегнула пуговку, потом еще несколько, оголяя синяки на шее, выдававшие отпечаток руки, потом грудь с жуткими длинными запекшимися ранами, перехлестывавшими друг друга. – Пожалуйста, пообещайте мне... что не позволите мне остаться с ним.

Колину показалось, что в глазах у него потемнело. Но эти пятна пугали, эти шрамы выглядели ужасно. Да, многие говорили, что герцог Коуэл способен убить, но чтобы сотворить такое с невинной девушкой...

- Он хотел вас убить?

- Нет, - горько усмехнулась Ошер, – всего лишь наказать слегка. Теперь вы понимаете, что он сделает со мной после того, что сегодня случилось, если я снова окажусь в его руках?

Гендзи даже и представить не мог, но в голове сами собой возникали вопросы.

- Не понимаю. Но я не хочу, чтобы он вас мучил.

- Мучил? - Кейт тихо рассмеялась - только веселья в ее смехе не было ни капли. – Нет, это кошек в подворотнях мальчишки мучают, а Эрик... Эрик ломает, уничтожает, унижает и убивает. Рядом с ним я умираю каждую ночь и каждое утро. Ночью от наслаждений и разврата, утром - от сожалений, боли и стыда.

- Вам нравится то, что он делает? – Колин был поражен своей догадке и опустошен ей. Коуэл добился того, чтобы заполучить тело Ошер, и теперь та неосознанно рвалась в лапы чудовища.

Кейт вдруг стала серьезна, как никогда, и нахмурилась, поджимая чувственные губы так, что они сложились в тонкую нить.

- Что за глупости? – спросила сердито. - Он заставляет меня - колдовством. Если бы мне нравилось - я бы не плакала дни напролет, не боялась темноты, не шарахалась от собственной тени в глухих переулках. Как вам такое в голову пришло? Почему?

- Не знаю, - зашептал Колин. – Я ничего уже не понимаю. Я думаю иногда, что схожу с ума. И это происшествие в церкви тоже лишь подтверждает, что я не сведущ в мистике. И если я его сын... Китти... – Гендзи внимательно всматривался в Ошер. - Разве вы можете мне теперь доверять, когда я тоже Коуэл?

- Вы никогда не поступите так со мной, - уверенно произнесла девушка, а потом немного растерянно и тише добавила: - Мне так кажется. Вы не унизите меня по-настoящему. - Ошер снова стала застегивать платье, представила себе, что Гендзи вдруг изнасилует или изобьет ее - и сразу же грудь пронзила горящая боль, от одной только мысли - да так, что девушка едва не вскрикнула. Дыхание сбилось,и она еще некоторое время не могла ни на чем сосредоточиться. – Вы не такой, как Коуэл.

- Кейт, - позвал полковник. - Кейт! Вы уверены, что я не такой? Я уже и сам не знаю, какой я могу стать. Я так сильно вас желаю. Мне сложно бороться со своей любовью. Я рядом с вами становлюсь бешеным.

- Ρазве вы способны к принуждению? - изумилась Ошер. Голова совершенно пошла кругом. - Нет, я не верю! Помните наш разговор в машине? Когда вы пытались давить на меня, когда ваш напор меня пугал? Но я сказала вам о насильнике - и вы просили у меня прощения, вы поняли мои страхи, мою боль и одумались. Именно тогда я поняла, что вы другой, и это все изменило: моё отношение к вам, наши отношения. Эрик тысячу раз говорил мне, что любит меня, но ни разу я не поверила ему, потому что он всегда приходил и брал, наплевав на то, каково мне будет после. Но вам же не наплевать, верно?

Гендзи опустил голову совсем.

- Кейт, вы слишком высоко меня цените. Но я обещаю вам, что никогда вас не трону без вашего желания.

Теплые чуть дрожащие руки обняли лицо Колина - и Кейт, еще прежде, чем почувствовала, как сердце сладко тает от нежности, склонилась и застенчиво прижалась губами к губам Гендзи. И, чувствуя их вкус и сухость, Ошер осознала, что и в самом деле очень нравится целовать Колина, и что хочется пойти дальше... с ним, только с ним.

Полковник не ожидал, что они вновь будут целоваться, но сладостно притянул Ошер ближе, взял из кресла и уже вскоре держал в тесных объятиях, забыв обо всех глупостях, которые думал и чувствовал.

Леди не противилась - в этих объятиях было так уютно, так теплo, что забывалось все самое плохое. Εсли уж смерть придет скоро - отчего не позволить себе хотя бы немного побыть по-настоящему счастливым, сейчас, с возлюбленной. Скоро Ошер уже лежала на полу и жарко обнимала Колина за шею. Они целовались как обезумевшие, когда зазвонил колокольчик - сигнал о том, чтo нужно переодеться к ужину.

Эти двое забыли и о бегстве, и об опасности, забыли о существовании пресловутого господина Коуэла, который мог объявиться в любую минуту.

- Я не хочу есть, – Гендзи не выпустил девушку и провел языком по ее шее. - Пойдем ко мне. Или ... нет... такое безрассудство ждать, когда герцог ударит. Но я хотел бы навсегда остаться с тобой рядом.

- Не вспоминай Коуэла сейчас... прошу, - леди снова целовала Гендзи, выпрашивая его поцелуи мягкими беглыми прикосновениями, хотя понимала, что к ужину спуститься придется, да и дедушку не стоило оставлять надолго без присмотра, пусть даже в обществе заботливой миссис Гендзи. – Еще несколько минут... плевать на все.

- Ты права, - полковник вновь терял голову, вновь целовал девушку, пил с ее губ нектар, вкушал ее сладость и ее беспомощность, а потом тонул в серых глазах. Даже во время короткого ужина скрывать нежность удавалось с большим трудом. Лорд Бьерт почти сразу попросился отдыхать, а Колин и Кейт смогли наконец вновь уединиться и продолжить оставленное в комнате, только теперь у них было время... или даже ночь.

Девушка весь вечер размышляла над тем, чем они с Гендзи займутся, когда все лягут спать, слуги погасят в доме свет и закроют ставни всех окон на первом этаже; мысли эти сладко волновали ее - точно невесту перед первой брачной ночью, и она даже ненадолго позабыла о разъярённом Эрике, который убил сегодня человека. Ошер лежала на расправленной чистой кровати Колина, халат сполз с ее обнаженного плеча, открыв наполовину грудь и раны на ней. Кейт было стыдно за них, но объятия Гендзи успокаивали любую боль.

- Мне никогда не было так хорошо, как сейчас, - признался леди. - Это преступление - быть счастливой, когда кругом опасность,и эта трагедия в церкви, но... я сейчас будто с крыльями. Ничего не могу поделать с собой.

- Признаюсь, мне тоже часто бывает стыдно испытывать счастье, – Колин целовал девушку в шею, смотря, как постепенно в комнате темнеет и совершенно не думая о том, что Коуэл может явиться в его дом и заставить отдать девушку. Сейчас его волновала лишь близость их тел, их душ и возможность говорить, целовать, чувствовать кончиками пальцев.

- Вы сейчас счастливы? Здесь, со мной? - Кейт млела, прикрыв глаза и наслаждаясь любовью - настоящей, сильной и трепетной, какую испытывал Гендзи.

- Да, – коротко ответил Колин. Он никогда ещё не был таким искренним, никогда еще не был так сильно влюблен.

- Тогда я хочу провести эту ночь с вами, - девушка смущенно улыбнулась, вглядываясь в глаза Колина - такие же, как и у Эрика,только теплые, ласковые. - Не знаю, получится ли у нас хоть что-то, но я хочу.

От согласия стать еще ближе Гендзи задрожал,то есть у него дрожали руки, и сердце срывалось на бешеный бег, но ведь такое случалось каждый раз, стоило им остаться вместе.

- А я хочу прожить с вами всю жизнь, – шепнул в губы, целуя Ошер глубoко и одновременно нежно,тем самым делая предложение руки и сердца.

Кейт не успела удивиться, распахнула было глаза, но головокружительный поцелуй сорвал ее, как хрупкий листок с ветки дерева и закружил на ветру. Кто осудит за такое прекрасное чувство? Нет, никто не посмеет, даже бог. Тонкие ласковые пальцы вплелись в темные пряди волос на затылке Колина, бережно перебирая, приятно щекоча и словно говоря о сoгласии на все. И Ошер подумала, что вовсе не прочь провести свою жизнь именно так.

Гендзи и раньше лежал рядом с Ошер, но только сегодня понял, как дико и безумно соскучился. Он осторожно потянул с плеч девушки халат, который казался лишней деталью, вновь ловя холод, пробравший позвоночник и стальным жалом пробившийся в голову и между лопаток.

Кейт распалялась все больше - она уже вовсе перестала бояться близости, сама обнимала, оглаживала грудь и плечи Колина - и чего таить греха - у Эрика кое-чему она научилась. Жар разгонял кровь, дышать становилось труднее и слаще, и в этот раз девушка хорoшо ощущала собственное тело, млеющее от страсти.

Такой реакции полковник не ожидал совершенно. Он возбудился, но чтобы Ошер полностью отдалась чувствам? В прошлый раз вялая и тихая, теперь девушка оказалась настоящим дремлющим вулканом.

Колин не удержался, скользнул рукой вниз и проник между ног, чтобы приласкать пальцами лепестки. Услышал сдавленный стон и продолжил более настойчиво. Девушка ухватилась за его плечи и шире развела колени, выгибаясь чуть нaвстречу.

Теперь они не падали вовсе, а поднимались. Над небом и над страданиями, над прошлым, которое лишило их первого взаимопонимания, доверяясь телесным желаниям, которые одновременно приоткрывали завесу для иного удовольcтвия, у которого одно название, но столько граней.

Любить - это все равно что открывать неизведанные страны. Целовать - это как дышать. Видеть - это как рисовать. Нежность захватывала Гендзи с головой.

- Я хочу вас, – краснея от стыда, прошептала Кейт, едва поцелуй прервался. Ошер была абсолютно уверена в том, что говорила, не лгала - только смущалась немного. Пальцы прошлись по щеке Гендзи, а нежный взгляд ласкал лицо. - Я тороплюсь, наверное, да?

О, она совсем не торопилась. Гендзи едва сдерживался, чтобы не навалиться на возлюбленную и не прижать к кровати. Сколько усилий стоило ему, чтобы все сделать как надо. Чтобы быть деликатным и при этoм не выглядеть робким сопляком. Он прижался членом и начал поталкиваться внутрь, тогда как Кейт мяла непослушными пальцами простыни, а дрожащими коленями прижималась к торсу любовника. Ошер впервые прочувствовала по-настоящему, что такое - волшебный миг первого проникновения, когда до безумия восхитительно, когда можно задохнуться от остроты момента и не стыдиться своих бесстыже разведенных ног. Она не боялась Гендзи, она хотела, доверяла, отдавала ему себя. С Эриком все было не так, совсем не так.

И Колин как будто понимал, что девушка открывается ему. Но желание постепенно брало верх над рассудком. И плавные движения, что возбуждали поначалу, обращались почти жарким бредом, в котором стоны и изгибы тела распаляли неимоверно. Гендзи покрылся потом, когда вошел глубоко.

Комната сузилась до кровати, где двое нашли друг друга. И теперь их стоны и их движения слились воедино, рождая настоящий танец любви и поцелуев. До тех пор, пока они не вознеслись к самому краю, чтобы опасть былинками и замереть в жарком оргазме.

- Прости, я совсем не слежу за собой. Я не сделал тебе больно? – запоздало спросил полковник, покрывая лицо Ошер поцелуями и невероятно волнуясь.