Чертополох и золотая пряжа

2.9 Страшиться сидов - в лес не ходить

Долго правитель Семи островов не хотел признавать очевидное. Румпелю не стать королем. Ни один из колдунов за все это время не сказал больше, чем старая сида. А шарлатанов, обещавших снять проклятье посредством приготовления панацеи[1], Николас вешал вдоль дороги, ведущей в замок. Да так успешно, что иначе, как «Миля Мудрецов», ее нынче никто и не звал. Однако вера в то, что истинное имя ребенка будет названо, таяла с каждым днем, а уродство рвало сердце в клочья. Много раз стареющий король представлял, как мог бы выглядеть его сын без проклятья, но мечты эти разбивались о неумолимую реальность. И не спасали положение тренировки и изнуряющие занятия, коими нагружал Николас своего отпрыска.

— Ваше величество, — сказал в один из ветреных дней лэрд Конна, — так дальше продолжаться не может. Вы не молодеете, и вопрос наследия престола так и не решен. Неужели вы позволите распре разорвать государство на части?

— И как ты это себе представляешь, Льял? – Николас с грохотом опустил кубок на стол. – Неужели тебе не страшно привозить в этот Хегговый замок даму благородных кровей? Или я, по-твоему, похож на чудовище, способное поставить жизнь своей жены под угрозу? Что, если она случайно встретится с Румпелем?

Первый советник сжал кулаки. Перстни на руках зловеще блеснули. Разговор этот поднимался не первый раз и вновь не приносил никакого результата. Притом лэрд Конна был не единственный, кто желал упрочить свое положение за счет правильного наследника. Предложения найти жену равно, как и отправить проклятого принца куда подальше на юг, сыпались, словно из Дагдова котла, но вызвали у короля лишь приступы ярости.

— Насколько я знаю, в Восточной башне, без вреда для собственного здоровья, отирается девчонка. Быть может, и молодую супругу минует несчастье, – аккуратно продолжил лэрд гнуть свою линию.

— Я не намерен рисковать и ждать, когда моя борода из седой станет синей! А сейдкона на то и ведьма, чтоб уметь обходить проклятье. Ты думаешь, я не спрашивал, как она это делает? Но ответ един – безопасность в ее естестве, и точка. Нет ни зелья, ни порошка, ни слова.

— Закрыть бы девку в подземелье и допросить с особой тщательностью. Она явно знает больше, чем говорит.

— Тронешь сейдкону хоть пальцем, — прорычал Николас, — и я тебя на ремни пущу!

Лэрд Конна замолчал, пережидая бурю. Но не отступил.

— Тогда нужно взять невесту из опального рода, — наконец придумал он, как повернуть разговор в нужное русло. – Чтоб жалко не было, в случае если она по глупости своей столкнется с тан Румпелем. Думаю, дочь последнего лэрда, правящего островом Мэн, идеально подойдет. Помните, вы разрушили его замок в прошлом году?

— Конечно, я помню твоего брата, — раздраженно бросил Николас. — Только из-за уважения к тебе я так долго терпел его выходки.

— Все верно, — лэрд Конна состроил страдальческую гримасу, — так вот, у его дочери этой весной пошла кровь. Призвав ее к себе, вы усмирите буйный нрав моего братца, получите невесту из древнего знатного рода и в случае, если она внезапно скончается, уж точно жалеть никто не будет. Ведь главное, чтобы она успела родить вам ребенка. Даже неважно, девочка это будет или мальчик. Люд примет любого из рода Хредель.

— Вот как. Значит, время пришло… — задумчиво протянул Николас и откинулся на резную спинку стула. Как бы ни старался король оттянуть неизбежное, судьба дышала ему в спину. Стоило наконец развернуться и взглянуть ей в лицо.

— Что ж, Льял, давай, вези свою племянницу, посмотрю, насколько она любит своего короля.

Гинерву Мэнскую ко встрече с правителем первый советник готовил лично. Он ревниво осмотрел богато украшенное платье из тончайшей шерсти и шелка и недовольно бросил сопровождавшим ее нянькам:

— Это никуда не годится. Вы ее что, совсем на своем острове не кормили?! Она на ребенка похожа, а не на женщину.

— Но леди определенно женщина, ей уже пятнадцать, и Индех Мэнский прислал рубаху в подтверждение того, что кровь уже шла.

Лэрд Конна поморщился.

— Мне мало это интересно, а королю и вовсе будет все равно. Давайте, — он покрутил рукой над головой Гинервы, — конус этого жуткого убора сделайте повыше, а вуаль сверху пожестче. Камни с пояса перенесите на лиф и привяжите ей, ради всех богов, паттены[2] к ботинкам. Она мне в пояс дышит, что о Николасе говорить!

Пока дамы колдовали над нарядом племянницы, советник еще раз внимательно посмотрел на нее, словно сомневаясь, стоит ли тратить время на разговоры, но все же, поразмыслив, решил, что некоторые наставления надлежит дать.

— Слушайте меня внимательно, леди. Сегодня вас представят королю. Надеюсь, вы достаточно хорошо обучены и понимаете, что это значит для вашего отца, меня и, в конце концов, вас лично. Так вот основная и единственная ваша задача - понравиться его величеству. Поэтому улыбайтесь и молчите, если вас не спрашивают, смотрите в пол, будьте милы и покорны. Если боги будут на вашей стороне, то вы вскоре станете королевой и родите наследника. Большего и не нужно…пока.

— А потом? – Гинерва подняла глаза. Платье оттягивало плечи, камни давили на ребра, а еду последний раз ей приносили вчера днем.

— Похлебка с котом! – рявкнул лэрд Конна. — Выполните хотя бы это. И запомните: вы должны быть послушны. Не смейте перечить и своевольничать. Я не потерплю скандала.

— А супруг? Супруг что должен своей жене? – прошептала Гинерва.

— Ничего! – Хлесткая пощёчина обожгла щеку. — Неужто вы настолько глупы, что не способны понять даже этого? Будьте добры, впредь избавьте меня от подобных вопросов!

Платье привели в порядок, и Гинерва Мэнская тем же вечером предстала перед правителем Семи островов. Николас удостоил ее лишь мимолетным взглядом.

— Это и есть та самая невеста?

— Да, сир.

— И вас не смущает, что она явно младше, чем моя старшая дочь?

— Не смущает, — лэрд бросил на племянницу равнодушный взгляд, — главное, она из древнего рода и способна родить наследника.

— Что ж, — протянул Николас, — хочется в это верить.

Свадьба состоялась через месяц. В покои, где ждала его молодая супруга, король заявился вусмерть пьяным.

— Сколько раз я смотрел смерти в глаза, но вот ложе делю с ней впервые, — сказал он и захрапел.

В ту ночь Гинерва глотала горькие слезы: ведь с главным своим обязательством – зачать наследника - она не справилась, и страх перед гневом дяди захлестывал с головой.

На следующий день Николас приказал Румпелю перебраться в Западную башню, освободив для супруги Восточную.

— Тут жили мои предыдущие жены, а значит, и вам понравится. Вы можете устроить все по своему желанию. Содержание я вам выделил достойное, хватит на все женские глупости, но, если понадобится сверх того, обратитесь к казначею. Он даст. Люд исправно платит налоги.

— Но, сир! – Гинерва вскинулась, но, испугавшись собственной смелости, сжалась под пристальным взглядом короля. – Может, вы не будете переселять сына и дадите мне Западную башню? Право слово, совершенно не обязательно селить меня в Восточной.

— Вы перечите мне, леди? – с едва заметной угрозой произнес король. – Восточная башня находится в женском крыле, и обе королевы занимали ее. Так почему вы не желаете? И вот еще что. Запомните, ради вашей безопасности вам запрещено без сопровождения покидать женскую половину замка и тем более посещать Западную башню, а также видеться с тан Румпелем. Вы поняли меня?

— Да, сир, но, если у вас есть наследник, зачем вам еще одна жена? — Король открыл было рот, чтобы поставить наглую девицу на место, но Гинерва стушевалась, втянула голову в плечи и залепетала:

— Простите. Ради солнца, простите меня, сир. Это только ваше дело. Я буду рада видеть вас у себя в любое время.

Главные покои Восточной башни оказались поистине огромны. Толстые стены, увешанные гобеленами, пушистые шерстяные ковры, резная мебель, темный камин с кованой решеткой и узкие проемы окон, пропускающие лишь тонкие ниточки света.

Гинерва вместе со служанками разложила свои вещи по сундукам, приказала заменить перину и выбелить стены. Постелила новую льняную постель, разожгла огонь и принялась ждать мужа. Но Николас не пришел в эту ночь, впрочем и ни в какую другую тоже.

Годы шли, смена сезонов соревновалась со сменой фавориток его величества, а для юной королевы все оставалось по-прежнему. Муж не желал делить с ней ложе. Лэрд Конна попрекал за неспособность очаровать мужчину. А придворные и слуги относились как к вещи, забывая порой убрать покои или подать еду в дни отсутствия короля. Однако подслушанный однажды ночью разговор заставил Гинерву пойти на отчаянный шаг.

Глазами и ушами королевы стал личный гроган Кейр Мулах, которого она привезла с острова. Когда Николас разрушил Берфудский замок, принадлежавший ее отцу, дух-хранитель начал чахнуть. Ведь для поддержания жизни гроганам нужны не только эмоции и силы хозяина, но и жар очага. Увы, но простой дом согреть замкового духа был не способен. Однако грогану повезло. Гинерве среди прочего приданного передали и заветную цепь с крюком. Но у Бренмарского замка уже был свой хранитель, много поколений служивший семье короля. Прогнать такого Кейр Мулах даже в свои лучшие годы не смог, а уж, будучи ослабленным, и подавно. Потому вместо силы, дух сделал ставку на хитрость и не прогадал. Сумел приспособиться, выжить, не попасться на глаза истинному хранителю замка, а заодно помочь своей королеве.

— Госпожа! – гроган появился без вызова, это значило лишь одно: беда. – Нужно уходить, бежать!

Гинерва замерла, не в силах пошевелиться. Страх потек по венам. Как в тот раз, когда солдаты короля ворвались в замок.

«Нужно уходить, бежать!» - Крик замкового духа и грохот. Обрушилась северная стена. Отец до последнего не желал выводить семью из замка, надеясь устоять в осаде. Не устоял. Он всегда считал, что бегство не выход. Загнанный зверь дерется насмерть. Может, правда, если речь идет о мужчинах. Она же тогда не дралась и не бежала. Так и застыла статуей, заслонив собой маленького духа и глядя на незнакомца в черненом шлеме с золотыми узорами. С его меча медленно стекала капля крови. Кого он убил минуту назад и кого убьет в следующую?

«Оказывается, у моей смерти голубые глаза, — произнес незнакомец глухо. – Интересно, я мог бы прирезать тебя сейчас...? Хотя провидение все равно сыграет со мной злую шутку, поэтому живи». — Он развернулся и ушел, чтобы потом вернуться в кошмарах.

— Госпожа, ну опомнитесь, очнитесь! Скорее, пойдем. Я знаю выход!

— Что произошло, Кейр Мулах? – Гинерва все же нашла в себе силы спросить.

— Лэрд Конна и леди Исеут замыслили убить вас сегодня ночью. Пойдемте же!

Однако королева не сдвинулась с места.

— Я не понимаю, почему мой дядя и фаворитка сира Николаса решили от меня избавиться? Что я им сделала такого?

Гроган торопливо переступил с ноги на ногу. Время утекало. Магия, которой он окутал стражу Восточной башни, таяла, как снег на солнечной опушке.

— Госпожа, леди Исеут ждет ребенка от короля. Лэрд Конна узнал об этом раньше других, и раз вы не оправдали его надежд, предложил ей сделку. Вы умираете, а она становится королевой и матерью наследника. А он - ее советником и любовником. Нужно спешить, спасаться!