Чертополох и золотая пряжа

3.3 Хранитель замка Бренмар

Взять себя в руки Румпелю оказалось на удивление легко. Маяком во тьме безысходности горел алый рубин на кольце. И этот свет заставил подняться и попытаться пробить проход в замок.

Закрыто.

«Неужели огонь очага очнулся от долгого сна и признал в Айлин хозяйку? Как не вовремя. Да и с чего вдруг? Она же отказалась связывать свою жизнь с Гарольдом. Теперь ни один свадебный обряд не пройдет как должно, даже если она передумает», — Румпель стиснул зубы и снова начертил руну переноса. Пусто. Даже воздух рябью не пошел.

«Так не может быть», — Румпель зашагал к дому. Не выходит попасть при помощи магии, значит, получится пойти другим путем. Благо одна из дверей выходит в Бренмар, а там и до замка рукой подать. Ворота его всегда пропустят. Как-никак он старший из рода Хредель, да и хранителем замок так и не обзавелся.

Воспоминание о грогане отозвались старой ноющей болью.

«Не хватает мне тебя, друг. Тебя и твоей мудрости. Сейчас твой совет пришелся бы как нельзя кстати».

Но вместо ответа за спиной послышались торопливые шаги. Румпель обернулся и обнаружил непривычно хмурого келпи.

— Ты похож на то, что кошка притащила, – произнес вместо приветствия Калдер, не замедляя шага. — Что у тебя стряслось?

Румпель отвернулся. Хотел бы он сам дать себе ответ на этот вопрос. Но по привычке даже думать себе запрещал в том направлении. Признать, что любим? Что был слеп и глух, а потому потерял то, что не смел обрести? Поверить в то, что проклятье не помеха. Снять с сердца броню и позволить ему биться в такт с чужим дыханием. Слишком много стряслось и слишком мало из этого понятно. Так ради чего воздух сотрясать?

— В Бренмар мне надо.

— А, так ты уже знаешь, что твой пустоголовый брат решил вырубить Бернамский лес?

— Он что, окончательно из ума выжил?! Сначала охотится в Самхейн, теперь это… – Маг резко остановился. — Это же прямое нарушение договора отца с сидами.

— Вот-вот, а еще в дне пути от Бренмара видели Наклави. И Гарольд решил идти с ним сражаться. Сам.

— Опять? И так далеко от моря? – Румпель потемнел лицом. – Надо поднять свои старые записи, не просто так демон из морских глубин поднялся. Его что-то вновь потревожило… Понять бы что. Как не вовремя все…

— Так это не все вести, — не унимался Калдер, — невеста Гарольда отказалась становиться его женой. Представляешь какова! Но вот тут я не удивлен. Пряха из Фортгала самому Лесному царю внучкой приходится. Уж точно, твоему братцу нечета девица. Жилы тонки такую на ложе брать. Хотя для чего она игру с золотой пряжей затеяла, я так и не понял, да и разузнать не успел. Только начал служаночку ее расспрашивать, так Хозяйка дорог из тумана соткалась да к тебе отправила. — Калдер сам не заметил, как погладил шаперон. Ему никто раньше не делал подарков. Все только требовали: богатств со дна озера, силы да магии. А тут такая вещица чудная греет не только снаружи, но и внутри.

Румпель недоуменно поглядел на друга и привычным жестом растер покореженную часть лица. Надо же! Айлин - внучка Ноденса. Дочь того самого дитя, которым его отец расплатился за право сесть на трон. Как сплелось то все воедино. Может, потому ее замок и принял? Интересно, как так вышло, что за все то время, что он живет в Бернамском лесу, они с Хозяйкой дорог так и не пересеклись ни разу? Хотя та же Кайлех покоя не дает. Сначала проникла в дом в виде кошки и душила кошмарами, потом, когда проход ей туда закрыли, завалила колодец огромным тяжелым камнем, а вместе с ним закрылись и все двери в доме. Тогда если бы не Калдер и его умение передвигаться в любой стоячей воде, умерли бы с голоду. Рунная магия без связи с внешним миром оказалась совершенно бесполезной. А прошлой зимой сестрица и вовсе заманила его в ловушку да натравила диких зверей. Хорошо в этот раз он ее ослабил так, что она всю темную часть года Сид покинуть не сможет, а там глядишь, Йоль пройдет, и снова спокойно в лесу станет.

— Знаю, – бросил маг, открывая дверь в дом, — потому мне надо в Бренмар попасть. Как бы брат не учинил чего, получив отказ от Айлин.

Келпи удивленно приподнял бровь. Он ведь не называл имя пряхи из Фортгала. Откуда Румпель тогда его знает и чего хмурый, словно туча грозовая? Уж не связано ли одно с другим? Помнится, десять лет назад мага именно в Фортгал притягивало чуть ли не каждую ночь.

«Ох, не кончится все это добром», — Калдер хмуро наблюдал за тем, как Румпель открывает одну из дверей и выходит в грязный проулок Бренмара. Как накидывает на голову капюшон и, чеканя шаг, идет в сторону торговой площади. Как замирает каменной статуей, услышав глашатая:

— …а потому отныне перед богами они считаются мужем и женой. В честь сего его величество король Гарольд отдал приказ выкатить из подвала двести бочек вина.

Собравшийся народ радостно загудел. Выкрики с пожеланиями, сначала разрозненные, постепенно обрели силу штормовой волны. Затопили городские улицы.

Калдер схватил ближайшего мужика за локоть и легонько тряхнул.

— Кто с кем нынче сочетался а, любезнейший?

Мужик пожелал было возмутиться, но приметил серебряные пуговицы да золотое шитье на дублете и передумал.

— Так, как же ж вы прослушали, ваша милость? Наш славный король Гарольд женился сегодня на этой, как ее, тан Киркоул, тьфу ты, язык сломаешь! Говорят, девка простая, из народа, да только красоты невиданной, вот и не устоял государь.

— Но этого не может быть! – едва слышно произнес Румпель. — Она же поклялась! Да и… — маг бросил мимолетный взгляд на кольцо. Убедился, что оно не потускнело, — или Гарольд ее силой взял? – Жуткая догадка пробила током не хуже тех пластин, что он собирал недавно. Распихивая ликующих горожан, маг поспешил в сторону замка. Но стоило ему ступить на мост, как он словно налетел на невидимую стену. Остановился, недоуменно глядя по сторонам. Дотронулся рукой до плотного воздуха.

«Похоже, у замка сменился хозяин, и он не имеет никакого отношения к королевскому роду. Всеотец, что ж там творится?»

Румпель присел и прям на земле начертил руну хагалл. Незримая стена осталась нетронутой, а вот мост затрясся, в воду полетели камни. Стража на воротах отреагировала молниеносно. Послышались крики, ругань и топот множества ног.

— Эй, ты чего творишь? – Калдер дернул друга за руку. – Приди в себя! Ты что, снова к Гинерве в подземелье захотел? – Келпи утянул Румпеля в толпу. – Прекрати неистовствовать! Хочешь попасть в замок, тогда остынь и вспомни, что у тебя на плечах голова, а не медный котел.

К огромной радости келпи Румпель позволил себя увлечь подальше от стражи.

— Мне надо попасть внутрь и узнать, какого Нидхегга там творится. Ты можешь проникнуть в замок? – Голос мага, излишне спокойный, собранный, но лишенный привычного налета насмешливости, пробрал келпи до костей. Новый Румпель его пугал.

— Нет, — Калдер отрицательно покачал головой. — Ты ж знаешь, я как всякий дух без приглашения в чужой дом войти не могу. Вчера я принял облик лесничего и получил разрешение, но оно перестало действовать, когда обернулся собой.

Румпель коротко кивнул и, не произнеся больше ни слова, отправился домой. В Бренмаре ему больше нечего было делать.

«Нужно найти способ поговорить с Айлин. Я хочу знать, по своей воле она за Гарольда вышла или нет. Пусть скажет мне в глаза, как можно ночью клясться огнем, а утром нарушить данное слово. И если мне для этого разговора придется взять замок штурмом, так тому и быть».

***

Мари с удовольствием наблюдала, как разгорается огонь в камине. Пламя и хлеб приняли ее клятвы, сделав женой короля Гарольда, а та гора золота, что напряла Айлин, закрыла рот всем недовольным. Служанка, ох нет, уже королева Альбы, подняла взгляд-молнию, осмотрев всех присутствующих. Вельможи застыли с причудливыми гримасами на породистых лицах, от чего Мари казалось, словно она не на королевской свадьбе находится, а посреди уличного театра.

«Все равно, лицедеи, моя маска лучше. Вот только ее надо поскорее научиться носить, чтоб прилипла, как вторая кожа, и не смела спадать».

— О чем, дама грез моих, задумалась?

Мари внимательно посмотрела на Гарольда. Красив, как и положено королю. Молод, огромен, рыжебород и крепок. Задержалась на темно-янтарных глазах, пытаясь в них найти отражение сказанного. Но прямой, твердый взгляд ничего не выражал.

«Вот чему воспротивилась леди Айлин. Не пожелала брака без любви. Но я не столь щепетильна, мне вполне хватит статуса и полного стола. А любовь…пфф, тоже мне центр человеческого мироздания! От отсутствия оной еще никто не умирал, а вот от голода пухнут, да. И от сырости в каменных домах кашляют кровью. Как по мне, главное, чтоб Гарольд был в состоянии сегодня любить меня, а остальное приложится».

— Жду не дождусь, мой король, когда все эти льстецы, окружающие вас, разойдутся, наконец, пить то дорогое ромейское вино, что стоит на столах, а вы меня, словно дракон из сказки, похитите и закроете в собственных покоях.

— Одну? — Гарольд довольно щурился. Он привык получать желаемое, но строптивая пряха походила на книгу, написанную восточной вязью. Вроде бы держишь в руках фолиант и миниатюрами красочными любуешься, а прочесть не можешь. Теперь же вязь начала приобретать знакомые и понятные очертания.

— Я надеюсь, вы не будете столь жестоки и смилостивитесь над вашей супругой? – Мари кокетливо улыбнулась.

— Вы достаточно восстановились для этого? — Король вспомнил комнату, запорошенную пеплом, и бледную невесту, которая едва стояла на ногах. «Я отдала всю свою силу, чтоб выполнить ваше указание, сир», — прошептала она, теряя сознание. В то мгновенье он понял, что собственная алчность сыграла с ним злую шутку. Ему в руки попала настоящая сейдкона, а он так бездарно растратил ее магию. «Ну ничего, кровь детей богини Дану не вода. Такая супруга все равно усилит славный род Хредель. Я желаю много детей. Крепких и здоровых. А если в них еще и магия проснется, так можно будет прибрать земли англов к своим рукам. Все равно они не следят за ними толком».

— Ваша огненная кровь, сир, творит чудеса. Мне стоит коснуться вас, и все внутри горит. Не могу дождаться того момента, когда вы достанете свой меч из ножен. — Мари знала, что говорить мужчинам, как на них смотреть, чтобы удержать и распалить их интерес. Просты, как счет до десяти. К худу ли или к добру, но король оказался из той же плоти и крови, что и любой муж. Вот и сейчас расплылся в довольной улыбке.

Мари, не поднимая ресниц, взглянула на королеву-мать, ежеминутно ожидая какой-нибудь каверзы, но ее величество Гинерва находилась в благодушном настроении. Королева искренне полагала, что ее маневр удался, и нити от всеискусной целиком в ее руках. Осталось их наладить, и кукла сыграет нужную роль. Даже смутное чувство тревоги Гинерва списала на зуд предвкушения.

Наконец, когда пир достиг наивысшей точки веселья, а от танцев подпрыгивали на столе тяжелые серебряные блюда, Гарольд утянул молодую супругу в свои покои.

— Мой конь изнывает от жажды. Он погибнет, если ты не напоишь его водой. Я запру дверь, ты только не бойся. Просто я не хочу, чтоб в нашей опочивальне толклась толпа вельмож. Утром - пожалуйста, а пока пусть пьют, чем стоят тут и раздают советы.