Мир лабиринта и костей

Ещё одна стрела врезалась в барьер, и Иснан, наконец, заметил, откуда та прилетела — с крыши полуразрушенного здания в конце улицы. Туда же метнулся Маракс, и там же вспыхнул фиолетовый свет. По телу Иснана побежали мурашки.

Он чувствовал их здесь, в Лабиринте. Троих сальваторов, которые подобрались слишком близко и теперь окружали его. Тонкие нити связи, которую Ренольд старательно подавлял так долго, постепенно становились ощутимее. Одна из них тянулась к месту, где был Маракс, и вспышки фиолетового подтверждали — это Николас, Четвёртый, который когда-то помешал Иснану забрать Пайпер и то и дело закрывал бреши, которые Иснан какое-то время прятал. Другая нить вела в сторону переулка, который ещё недавно был весь в крови. Иснан никак не мог понять, кого именно он чувствует, Первую или Третьего. Ощущение сальваторской магии было общим, иррациональный страх возрастал, мешая ему, и Лабиринт, кажется, мог в любой момент перестроиться, запутать его.

Иснан не понимал, почему боится.

Король демонов на его стороне. Он, в отличие от сальваторов, использует не только магию, но и первозданный хаос. Карстарс и Маракс, одни из сильнейших тёмных созданий, на его стороне. Как бы сильно он ни действовал им на нервы, они не бросят его на произвол судьбы, не отдадут в руки сальваторам, лишь бы спастись самим. Они нуждались в Иснане так же, как он — в них.

Ещё одна стрела врезалась в барьер, но уже с другой стороны. Иснан вздрогнул от испуга, поразившись самому себе, и вскинул руку, посылая волну хаоса. Четвёртый слишком хорошо скрывал того, кто стрелял, и Иснану это не нравилось. Было в этих стрелах что-то знакомое и чужое одновременно, что-то, из-за чего по его коже бежали мурашки, а Ренольд, казалось бы, начинал беспокойно шевелиться.

«Ты посмел забыть?!» — отчаянно закричал сакри — Иснан впервые слышал, чтобы тот повышал голос. Ренольд всегда говорил спокойно, сдержанно, очень редко показывал раздражение или разочарование. Если и появлялся на какой-нибудь зеркальной поверхности, то и вовсе не открывал рта, предпочитая общаться мысленно. Такой раздражённый тон совсем не в духе его слабовольного сакри.

Иснан отвёл одну руку за спину и сжал кулак, надеясь открыть портал. Ему одному против двух сальваторов не выстоять, а Карстарс когда-то уже проиграл. К тому же, Иснан слабо верил, что сальваторы пришли одни. Четвёртый защищал кого-то, значит, и они…

«Думаешь, если поймёшь, скольких людей скрывает их магия, станет лучше? — не унимался Ренольд. — Тебе бы сейчас головы не лишиться, идиот!»

«Тогда сделай всё возможное, чтобы защитить меня!» — мысленно огрызнулся Иснан.

«Ты хочешь, чтобы я сражался против смертных, которые пострадали из-за тебя? Не я убил его сестру. Не я использовал её кровь, чтобы отравить хаосом тело. Ты заставил меня сделать это».

«Ты принадлежишь мне, — упрямо продолжил Иснан, всё ещё пытаясь стянуть магию в одну точку. Ренольд не может быть настолько сильным, чтобы мешать ему, просто не может. Не здесь, где Хайбарус всячески подпитывает его хаосом, а сам Лабиринт, казалось бы, благоволит любому его действию. — И ты будешь делать всё, что я прикажу!»

«Глупый мальчишка. Ты дал мне обещание, которому я поверил, и посмотри, к чему это привело. Мы оба умрём, если ты не перестанешь отрицать свою память».

Иснан стиснул зубы, изо всех сил стараясь притянуть как можно больше магии. Ему нужно понять, где прячутся сальваторы на самом деле и скольких людей скрывает их магия. Нужно получить преимущество и предоставить Карстарсу возможность напасть. Нужно сделать всё возможное, чтобы не умереть от рук глупых смертных людей.

Он был сальватором, связанным с сакрификумом, и был близок к богам, как никто другой. Он, фактически, и был богом.

Магия откликнулась, будто препятствие, которое стояло у неё на пути, исчезло в одном мгновение. Иснан развёл пальцы в стороны, открывая портал, и быстро шагнул назад, потащив Карстарса за собой.

Иснан убеждал себя, что это не бегство. Ему нужно было изучить территорию, понять, где прячутся сальваторы и как именно их магия ощущается практически всюду, создать хотя бы мало-мальскую возможность для неожиданной атаки. Он, конечно, не Четвёртый, не умеет прыгать из одной точки пространства в другую, но умеет открывать порталы и знает, что в состоянии использовать даже столь ограниченный способ перемещения. Иснан был уверен, что откроет портал и проведёт их на пару улиц дальше, туда, где стрелы не достанут их, что Карстарс сразу возьмёт хаос под контроль, а сам Иснан сосредоточится на ощущении сальваторской магии.

Но он ступил на другую улицу и сразу же напрягся, когда магия внутри него едва не взвыла. Портал закрылся, и в десяти метрах от них оказалась Первая вместе с двумя людьми, которые тут же наставили на них оружие.

Карстарс, в отличие от него, расслабленно повёл плечами и с улыбкой сказал:

— Здравствуй, Первая. Желаешь закончить то, что мы начали ещё в Башне?

***

Никто, кроме сальваторов, не понимал сути их магии. Даже Иснан, будучи Вторым, многого не знал — поэтому, наверное, и выглядел таким удивлённым, когда портал привёл его прямо к Первой. Карстарс предположил, что всё дело в магии, которую Лабиринт пытался украсть, в его попытках свести всех сальваторов вместе и постоянным внутренним изменениям. Но если Иснан, судя по его лицу, собирался вновь открыть портал и сбежать, как трусливый щенок, то Карстарс намеревался воспользоваться подвернувшейся возможностью.

Он прекрасно помнил, как сильно Первая портила ему всё веселье: как ломала барьеры Уалтара и печати из хаоса, наложенные Карстарсом; как развеивала морок и разбивала зеркала Гасион; как сжигала Уалтара и как отрубала ему голову. Не будь девчонка такой упрямой, Карстарс бы позаботился о том, чтобы обратить её в тёмное создание. Её Сила, стремление и чистый гнев, который он с наслаждением вдыхал прямо сейчас, могли стать чрезвычайно ценным ресурсом.

Карстарс, возможно, и попытался бы склонить её на их сторону, если бы Гасион не начала мучить её раньше срока и не перегнула палку. Хорошо хоть, в первый раз госпожа не подпустила её к сальватору. Над Иснаном работали только трое: Ситри, Маракс и сам Карстарс, успевший изучить каждый уголок его сознания.

Но этого оказалось недостаточно. Карстарса заперли в чужом мире, Маракс был растворён в хаосе, а Иснан остался под надзором госпожи. Как именно она воздействовала на него? Что делала, что говорила? Предполагали ли, что когда-нибудь он окажется в Лабиринте, из-за которого его изменённое сознание начнёт восстанавливаться?

Карстарс не мог этого допустить. Даже если он ослаб из-за Третьего, едва не убившего его, он всё ещё был в состоянии сильно усложнить жизнь Первой. Запутать её, напугать. Показать то, что её ожидало, и сделать это реальным. Не позволить Иснану вмешаться раньше срока.

Карстарс медленно вдохнул, чувствуя привкус клубящегося в воздухе хаоса и магии, которой Иснан отчаянно ограждал их от людей, и улыбнулся, показав клыки.

— В чём дело, Первая? — ласково спросил он, когда девушка вскинула руки, вены на которых тут же засветились золотым. — Ты не рада меня видеть? Но ведь это вы искали нас.

Он услышал, как нервно сглотнул человек, бывший на шаг позади сальватора: щуплый на вид, перепуганный. Смертный. В его жилах, должно быть, от страха застыла кровь. Карстарс впервые его видел и понятия не имел, есть ли у него имя. Может, он был лишь псом для Первой, как ноктисы — для него. Может, он сломается даже быстрее, чем Карстарс успеет проникнуть в его разум.

— Не молчи, Первая, — промурлыкал он, сделав шаг вперёд. Сальватор не сдвинулась, зато Иснан зашипел на него, требуя остановиться. Карстарс его проигнорировал. — Я скучал по твоему сознанию.

Удар достиг цели: девчонка вздрогнула и едва не опустила руки, но в последнюю секунду лишь крепче стиснула кулаки. Воздух вокруг неё слабо замерцал — магия ограждала двух смертных защитными барьерами, отделяла от неё, чтобы Карстарс не мог до них добраться.

Прекрасно. Карстарс любил, когда ему немного сопротивлялись.

И всё же, он старался быть осторожным. Лабиринт принимал их короля и Иснана, но всё ещё присматривался к Карстарсу и Мараксу. Неизвестно, что будет, если он надавит слишком сильно: может, мир вокруг вновь изменится? Может, Лабиринт убьёт его, ведь сальваторы — его добыча?

Карстарс не мог заходить слишком далеко, хотя очень хотел. Маракс будто невзначай как-то бросил, что кровь сальватора по вкусу напоминает кровь уранионов. Сила, власть, знания, вечность — всё это было в одной капле, и Карстарса душил голод. Он слишком давно пробовал кровь Третьего и едва не поплатился за это жизнью, но, несмотря на все доводы разума, желал зайти слишком далеко.

Ему нужна кровь Первой. Он хотел вонзить клыки в её шею и выпить досуха. Хотел сломать её хрупкое тело, медленно снять кожу, слыша, как она умоляет его остановиться. Третий не умолял, но Первая наверняка начнёт. Она упрямая, но она человек. Люди — лишь пыль, их жизни коротки и пусты. Даже если сакрификиум выбрала её и одарила Силой, Карстарс имел опыт в истязании сальваторов и знал, с чего начать.

— Ну же, Первая, — мягко повторил Карстарс, сделав ещё один шаг назад. — Я так надеялся, что ты сдашься там, в Ба…

Она вскинула руку и метнула в него сгусток магии, длинный, тонкий и острый, как нож. Карстарс увернулся, услышал, зарычал Иснан, попавший под удар, и ринулся вперёд. Двое смертных — не помеха, лишь пыль под его ногами, но Первая — другой разговор.

В ней кипела магия, и Карстарс хотел поглотить её.

Хаос взметнулся, расколов землю, врезался в барьеры, ограждавшие двух смертных. Карстарс увернулся от ещё одного выпада и набросился на Первую. Звук, с которым её затылок врезался в землю, едва не привёл Карстарса в экстаз.

Он может сломать её. Может проникнуть в разум, вытащить на поверхность все страхи и потайные желания, извратить их настолько, что Первую начнёт тошнить от себя. Может снять с неё кожу, разрезать мышцы и раскрошить кости. Может превратить её во что-то лучшее, ведь то, какой она была сейчас… Это настоящее расточительство и издевательство. Такая мощь не должна была достаться смертной девчонке. Тёмные создания были достойны Силы, и Карстарс с радостью вырвет Лерайе из тела сальватора и преподнесёт своему королю как подарок.

Поэтому он вжимал тело Первой в землю, отбивался от её неуклюжих атак и терпел жар, расплывавшийся по её коже. Карстарс чувствовал, что ещё немного, и золотой огонь, который погубил Уалтара, вспыхнет, начнёт поглощать его, но не отступал. Бил, не замечая никого вокруг, получал удары в ответ, кусался и рычал, когда ногти Первой царапали его костяную маску. От этого гнев Карстарса только распалялся и подавлял разум.

Первая развеяла морок Башни. Первая разбила зеркала Гасион. Первая убила Уалтара. Первая едва не сожгла его и навечно оставила на его лице шрамы, которые не смогло убрать даже Слово.

Первая, Первая, Первая.

Карстарсу она надоела, и он хотел её сломать.

Она ударила его в шею, точно туда, где ещё минуты назад зияла рана от стрелы, и золотистое пламя сорвалось с её пальцев. Карстарс отпрянул, пригнулся, приготовившись к удару, но сзади на него кто-то прыгнул и повалил на землю. Пахло кровью, старыми ранами и миром, которого он даже не знал.