Мир лабиринта и костей

Глава 18. Ведь пока тебе есть куда

— Что это ты читаешь?

Эйкен вскрикнул и попытался прикрыть книгу руками, но алые всполохи магии остановили его, заставили замереть на месте. Шерая, обойдя стол, взяла книгу и скептически уточнила:

— Ты уверен, что это то, что тебе нужно?

— Да, госпожа Мур, — пролепетал покрасневший Эйкен.

— С каких пор ты интересуешься древнесигридским?

Он неопределённо пожал плечами и посмотрел на неё исподлобья. Шерая, выдохнул, опустилась за стол.

— Как ваше самочувствие? — невинно хлопая глазами, уточнил Эйкен.

— Не переводи тему, — строго сказала Шерая. — Зачем тебе древнесигридский? Да ещё и легенды о том, что было до сотворения миров?

— А вы… не будете ругаться, если скажу?

Шерая едва не рассмеялась.

— Почему я должна ругаться?

— Мало ли…

Шерая и впрямь не понимала, с чего ей ругаться. Эйкен не сделал ничего противозаконного, разве что сам решил отправить тени за Минервой и тем самым поставил себя под удар. Если бы Минерва обнаружила его тени, если бы нашла способ отследить их перемещения, она бы вышла на Эйкена, в этом Шерая не сомневалась — как и в том, что на самом деле Данталион не приказывал ему, а лишь решил выгородить Эйкена перед королевой фей.

Всего за пару дней, которые Шерая потратила, чтобы вернуться в строй, произошло так много, что теперь она чувствовала себя потерянной. Казалось бы, всего лишь лишилась пальца, едва не убила себя, исчерпав магия до дна… Мелочи. Она же жива. Но из-за того, что она позволила ранить себя и истощила, она не могла помочь искателям тогда, когда любая капля магии не была лишней.

— Вы уже говорили с Андером? — спустя непродолжительную тишину спросил Эйкен, вновь посмотрев на неё исподлобья. Будто боялся.

— Нет, он не хочет меня видеть. Говорит, что не знает меня, значит, нам не о чем разговаривать.

— Он говорит только со мной и Эйсом, — пролепетал Эйкен. — Ну, знаете… Магия, связывающая кровь, говорит, что мы родственники, но я как-то слабо в это верю. Эйс обратился к господину Бергенсену, чтобы найти все архивы, которые связаны с его семьёй, но сейчас…

Шерая кивнула, показывая, что прекрасно поняла его. Пусть даже Саул и был одним из старших искателей, сейчас ему было не до помощи Эйсу. Похороны Кристин Гривелли были только вчера, и вряд ли Саул успел вернуться к привычному ритму жизни.

— Ищешь доказательства родства? — уточнила Шерая.

— Нет. Королева сказала, что эта магия никогда не врёт, но я… В общем, сомневаюсь. Но доказательства ищет Эйс, а я пытаюсь понять, что такое иллумэ барал.

Шерая насторожилась. Древнисигридский, говорят, использовался ещё элементалями, а уже после стал сигридским — и хотя у них было больше схожестей, чем отличий, Мур потребовалось время, чтобы перевести сказанное Эйкеном.

— Бесконечное знание?

— Андер сказал, что Махатс любит собирать диковинки и изучает их, надеясь отыскать хотя бы частицу иллумэ барал, но я совершенно не понимаю, что это значит. В смысле, какая-то всеобщая мудрость? Тайны всех миров? Я думал, что если изучу происхождение этих слов, найду какую-то связь, а потом…

Эйкен вдруг затих, побарабанил пальцами по столу и даже отпустил Змею, которая кольцами обвила его руку.

— Эйкен.

— Андер сказал ещё что-то, — нервно протараторил он. — Какое-то слово, и я точно запомнил его, но сейчас… Ничего не понимаю. Не могу вспомнить.

— Почему не спросишь у Андера?

— Спрашивал, но он не отвечал. Сказал, что если я не понимаю, значит, время ещё не пришло, а цепи не спали.

— Цепи? — настороженно повторила Шерая. — Случайно не цепи, которыми сковали богов?

— Не знаю. Мы не говорили Андеру, где сальваторы, и он не спрашивал. К тому же, королева запретила.

— Есть ещё что-то, что показалось тебе странным?

— Ну-у… Моё проклятие, — смущённо пробубнил Эйкен себе под нос, вжав голову в плечи.

— Что с ним?

— Недавно оно стало сильнее. Будто вернулось к моменту, когда я обрёл его, и я видел женщину с белыми волосами и что-то красное, похожее на реку. Андер сказал, что, вероятнее всего, это из-за повышенной концентрации хаоса, которую использовал демон, проклявший меня. А потом…

В голове Шераи будто щёлкнуло.

— Ситри прокляла тебя, — выдохнула она.

— Если верить тому, что сказали Зельда и господин Иллард. Она проводила какой-то ритуал, призвала так много хаоса, а я почувствовал это и… Она к чему-то готовится. Зачем-то копит хаос, и я думаю, что рано или поздно, но я снова почувствую её. А я не хочу, — жалобно добавил Эйкен, шмыгнув носов. — Не хочу быть связан с ней через проклятие. Мои тени — только мои…

Тихо выдохнув, Шерая поднялась, подошла к Эйкену и аккуратно приобняла его, погладив по волосам. Гилберту это всегда помогало, и Шерая искренне надеялась, что Эйкен не станет её отталкивать. Она пообещала Фортинбрасу и Марселин, что позаботиться о нём, и уже допустила ошибку, позволив ему участвовать в поисках места, где могли держать Андера. Пусть даже Минерва не обнаружила его, риск был слишком велик. Больше Шерая не позволит Эйкену ставить себя под удар.

— Если бы Ситри хотела, она бы уже обнаружила тебя.

— Это-то меня и пугает, — пролепетал Эйкен, когда Шерая немного отстранилась. Он не поднял на неё глаза, только тихо продолжил: — Если я сумел почувствовать, значит, она меня — тоже. Так почему она медлит? Она может узнать, где я, и напасть.

— Ты сказал, что она проводила ритуал, верно?

— Да… И Зельда с господином Иллардом сказали, что видели тело и огромный бассейн крови. Может, я видел его часть, вот и подумал, что это река. Но зачем ей столько крови? И почему она отпустила их, а госпожу Гривелли…

Эйкен замолчал, опустив голову, и быстро провёл ладонью по лицу.

— Не знаю, что делать, — признался он, начав теребить рукава тёмного свитера. — Что, если пока я тут голову ломаю, Ситри готовит демонов к нападению? Или проводит ещё один жуткий ритуал? Я не хочу, чтобы ещё кто-нибудь погиб.

Эйкен поднял на неё глаза, и у Шераи сжалось сердце: точно так же на неё смотрел Гилберт, когда только начинал участвовать в делах коалиции. Он не понимал, что происходит, отчаянно брался за всё сразу и ничего не мог довести до конца. Паниковал, если встречал преграду, и чувствовал себя бесполезным. Даже с поддержкой Шераи он едва справлялся с давлением, а Эйкен только сейчас позволил себе признаться в этом, причём даже не полностью. Он всё ещё не доверял Шерае достаточно, ведь она служила Гилберту, а тот требовал смерти Фортинбраса.

— Возможно, твоя связь с Ситри намного слабее, чем ты думаешь, — наконец сказала Шерая, стараясь звучать мягко, но уверенно. — И тогда ты почувствовал её лишь из-за ритуала. Я постараюсь узнать всё, что можно, а ты лучше помоги Эйсу. Попросите Сиония, если нужно. С Саулом я как-нибудь договорюсь.

— Но я…

— Не бери на себя слишком много, особенно то, с чем не справишься и чего не понимаешь. Договорились?

Эйкен поджал губы и покраснел, и Шерая не поняла — то ли он злился, но не мог сказать об этом, то ли чувствовал стыд. Тем не менее он, достаточно быстро взяв себя в руки, покорно кивнул.

***

Рокси проснулась из-за крика и глухого удара о стену. Она соскочила на пол, едва не придавив хвост Салем, растянувшейся на ковре, и пулей вылетела в коридор. Алекс, застывший на другом конце, поднял брови, а после указал на дверь, из-за которой был слышен шум. И как бы сильно Рокси ни любила Себастьяна, она не была готова первой стучаться к нему.

— Давай ты, — сказала Рокси, когда они с Алексом замерли напротив его двери.

Алекс поджал губы, но, кивнув, осторожно постучался. Рокси заметила, как дрожали его пальцы, как он нервно покусывал нижнюю губу и слегка притоптывал ногой. Он и выглядел неважно — с растрёпанными волосами, в мятых футболке и штанах и с тёмными кругами под глазами. Рокси, должно быть, выглядела не лучше, но ей хотя бы удалось заснуть на пару часов, в отличие от Алекса. Она знала это, потому что ночью Салем специально пробралась к нему и почти час не возвращалась, а когда всё же вернулась, через свой особый язык общения рассказала, что Алекс даже не ложился.

Должно быть, Себастьян — тоже. Вчера вечером, сразу после того, как они вернулись с похорон, он ушёл к себе и больше не спускался. Когда Салем пробралась к нему, Себастьян выставил её за дверь. Когда Рокси спросила, не хочет ли он выпить с ней какао, сказал, что слишком устал.

Алекс собирался постучаться ещё раз, когда дверь резко открылась. Алекс вздрогнул и едва не постучался по лбу Себастьяна, который мгновенно окинул их быстрым взглядом и выпалил:

— Книга упала.

— А по звуку, целый шкаф, — заметила Рокси. У неё не было привычки заглядывать в чужие комнаты, но сейчас она просто не могла удержаться: привстала на носочках, пытаясь выглянуть из-за плечо Себастьяна, но тот резко повернулся, закрывая ей обзор. — Ну Себ!

— Книга упала, — повторил он, собрав руки на груди. — Если уже проснулись, идите умываться и ждите, пока я приготовлю завтрак.

Алекс подозрительно сощурился.

— С каких пор ты готовишь завтрак?

— С тех пор, как Рокси начинает ныть, что хочет свои любимые вафли.

Рокси вспыхнула.

— Никогда такого не было! Просто…

Просто вчера, когда пустой гроб опустили в землю, Рокси, не сдержавшись, заплакала, а Себастьян сказал, что приготовит вафли, если она не будет плакать.

Это ведь нормально, да? Плакать, когда близкий человек уходит. Знать, что ничего нельзя исправить. И нормально, что Себастьян пытался её поддержать. Он не умел иначе, хотя за последние месяцы не раз показывал, что старается стать более открытым. Может, так на него влияла Зельда. Рокси понятия не имела — она не видела её уже несколько дней и не могла спросить, правда ли это.

— Так мне не готовить завтрак? — уточнил Себастьян.

— Ну-у… — неуверенно протянул Алекс, уставившись на Рокси.

— Эй! Мне не пять лет, не надо со мной нянчиться.

— Жаль, я ведь действительно думал приготовить твои любимые. Со сливками и яблоками.

— Это нечестно, — пробормотала она, всплеснув руками.

— Ты сама отказалась.

Рокси развернулась, отошла на два шага и, выждав секунду, ринулась обратно, протолкнулась мимо Себастьян и сразу же наткнулась на то, из-за чего был такой шум. Разбитая настольная лампа лежала на полу, стол был сдвинут, а несколько книг и впрямь упали с полок. Рокси, обернувшись к Себастьяну, наткнулась на его недовольный взгляд.

— Салем мешала спать, — сказал он прежде, чем она успела открыть рот.

— Она всю ночь была со мной.

— Боги, — выдохнул Алекс, замерев на пороге. — Ты что, сам устроил этот погром?

Себастьян, издав какой-то странный звук, — то ли фырканье, то ли рычание, то ли вовсе вздох разочарования, — всплеснув руками.

— Хорошо, ладно. Да, это я. Довольны?

— Не то чтобы, — пробормотал Алекс, тогда как Рокси зло выпалила:

— Нет! Зачем ты…

Она осеклась, заметив, как Алекс, стоящий за спиной Себастьяна, отрицательно мотает головой.

— Мы, вообще-то, в соседних комнатах, — не слишком уверенно продолжила Рокси, смотря на Алекса, который тут же начал медленно кивать. — Так что, если нужно…