Без срока давности

Почему сердится Левков?

На рынок Аверьянов пришел вместе с Савиным, который махнул на отгульный день, предвидя что-то интригующее.

Уже не молодой среднего роста мужчина в фартуке и высоком белом колпаке раскладывал на прилавке порции мяса. У Аверьянова создалось впечатление, что вызвать его на откровенность будет трудно. Но вот хозяин прилавка поднял черные живые глаза, посмотрел на Аверьянова, учтиво спросил:

— Затрудняетесь в выборе? Могу дать некоторые советы, совершенно необходимые для нас, мужчин. — Он добродушно улыбнулся.

Аверьянов представился, коротко объяснил суть дела, после чего рот продавца моментально закрылся, погасив улыбку.

Левков пригласил работников розыска в помещение.

Аверьянов огляделся. Хорошее, чего не скажешь по внешнему виду, довольно просторное помещение. Полки устланы клеенкой, стены обтянуты целлофаном. На полках — вычищенные до блеска ножи, большие вилки с крепкой рукояткой и двумя изогнутыми зубьями. У прилавка — чурбаки для обвалки туш, у стены стационарное холодильное устройство. Аверьянов похвалил отменную чистоту, завел разговор о погоде, рыночных ценах на мясо и фрукты, о госторговле, которую надо совершенствовать. Постепенно направляя разговор в нужное русло, спросил:

— Григорий Ефимович, что является основным рабочим инструментом в вашей профессии?

Не задумываясь, Левков ответил:

— Прежде всего — ножи и топоры.

— Покажите.

— На двух я поставил самодельные ручки из пластмассы. Так гигиеничнее.

Левков подвел Савина к чурке, усыпанной солью.

Николай взял покрытый тонким слоем жира нож с крепкой пластмассовой ручкой.

— Много у вас таких?

— Один. Есть еще четыре, но у тех полотна поуже и сталь не ахти какая...

— Вы ежедневно им пользуетесь?

— Да. Это основной рабочий нож.

На вопросы Левков отвечал все громче, не подымая на Аверьянова глаз, а наоборот, упершись взглядом в большие, тяжелые, чуть припухшие руки, которые он скрестил перед собой на груди.

У прилавка появились покупатели, и Савин предложил закрыться на «переучет»...

Левков заколебался.

Аверьянов успокоил его:

— Это не надолго... Если мы попросим у вас нож, скажем, на недельку. Как, перебьетесь?

— Безвыходных ситуаций нет: сбегаю к соседям... Я их не раз выручал...

— На прошлой неделе вы говорили с неким Романом Шибаевым.

Левков кивнул.

Аверьянов попросил вспомнить, о чем был разговор.

— Хорошо, — согласился Левков без колебаний. — Шибаев приехал с друзьями... Я видел их впервые...

— Дело касалось работы?

— Не совсем, — покачал головой Левков.

— Чего же? — нетерпеливо спросил Аверьянов.

— Точно не знаю, а сочинять нет резона...

— Постойте. Зачем ходить вокруг да около... Вас в тот день оторвали от работы, затеяли перебранку. Вы на чем свет стоит ругали своего друга, хотя это, насколько нам известно, не в вашем характере, а сегодня пытаетесь убедить нас в том, что ничего особенного не произошло.

— Боюсь, разочаруетесь... Шибаев, как это бывает, просил взаймы...

— Много?

— Десять рублей.

— Выходит, из-за десятки весь сыр-бор?

Левков покачал головой. Выражение его лица становилось все более кислым.

— Я бы на вашем месте согласился на более откровенный разговор, — Аверьянов не сводил глаз с Левкова.

— Явился Роман после полудня. Я решил, станет клянчить на пиво, а он попросил... нож. Сказал, на пару минут. Ждал я до закрытия... Не работал — мучился.

— Шибаев сказал, зачем ему нож?

— Нет.

— Припомните получше, это очень важно...

— Нет, — повторил Левков, подумав, — об этом Шибаев не заикался.

— Ну, а вы? Неужели не спросили?

— Спросил, а он отшутился: сервировка стола — дело серьезное... Что-то в таком духе... Я напомнил ему еще раз, что нож может понадобиться в любую минуту. Не трясись, сказал он, верну в момент... А затянул на сутки.

— Число помните?

— Последний день месяца... По-моему, в субботу или в воскресенье.

— Он был один?

— Я, признаться, не обратил внимания...

Капитан перестал писать, поднял голову:

— Как объяснил Шибаев задержку ножа?

— Как же еще: выпили, загуляли, забыли... Извинился, конечно, и ходу...

Аверьянов расспрашивал Левкова еще о многом, но так и не нашел ничего, что послужило бы прямой нитью к Бобру, хотя второстепенных фактов становилось все больше.

В приемной капитан сидел вместе с другими сотрудниками, но Самсонов первым принял его.

Аверьянов изложил события последних дней, сообщил о том, что изъятый на рынке нож приобщен к делу и направлен на экспертизу. На Шибаева сделан запрос...

— А что собой представляет Левков?

— Впечатление двойственное... Но, держится он молодцом. Искренне возмущается поступком Шибаева, не очень высокого мнения о достоинствах друга. Настойчиво интересовался, не повредит ли «история с ножом» его репутации. На рынке он человек уважаемый...

— Вы что же, берете показания Левкова под сомнение?

— В определенном смысле — да.

— Что значит — в определенном?

— Поспешность, с какой мясник обрушился на Шибаева, настораживает. Торопится он убедить нас в чем-то...

— Зато новый человек, — сказал Самсонов. — Умно поработать, глядишь, окрепнет ниточка... Не упускаешь ли ты инициативу? Как-никак, а Шибаев владел ножом Левкова в день гибели Белошенко! Где он был на тридцатое? Чем в тот день занимались его друзья из «Тысячи мелочей?» Наконец, пора знакомиться с Бобром.

— Все упомянутые вами направления отрабатываются следственным путем.

— С учетом результатов экспертизы, данных проверки, если оснований будет достаточно, решайте вопрос о задержании Шибаева. И последнее: завтра оперативная группа капитана Трашкова в вашем распоряжении.

Приказ насчет «подопечного» Савин воспринял буквально и выполнял его с упорством, достойным похвалы. Среди множества встреч лейтенант выделил две, с одним и тем же лицом. Первая состоялась в субботу. У «Гастронома», где работал Шибаев, появилась «Волга» под номером 09-90. Развернувшись, машина подкатила к служебному входу. Водитель поставил ее на ручной тормоз, вылез и, оглянувшись по сторонам, скрылся за дверью. Вскоре его мрачное, продубленное ветрами лицо промелькнуло в углу мясного отдела, возле стола упаковки продуктов.

Ждать пришлось не долго. Держа под рукой массивный сверток, перед приезжим появился Шибаев. В очереди кто-то возмутился: куда смотрит дирекция?.. Было видно, что Шибаев и сам недоволен визитером, хотя разговаривал заискивающе. Но лебезя перед владельцем «Волги», он в чем-то не хотел уступать, похоже было, на чем-то настаивал. Сути разговора, при всем старании, Савин уяснить не сумел — приятели беседовали шепотом.

На следующий день все повторилось, что и насторожило Савина. Приезжий принял сверток и, передав Шибаеву деньги, направился к выходу. Уложив покупку в багажник, захлопнул капот и сел в машину. Когда положил руки на руль, Савин заметил серебряный перстень-печатку.

«Волга» резво набрала скорость и скрылась за углом, свернув на улицу Лермонтова. «На безымянном пальце правой руки перстень. Серебряный перстень-печатка...» — вспомнил Савин показания сестры Белошенко.

Лейтенант передал сотрудникам ГАИ номер «Волги» и попросил как можно скорее дать сведения о владельце.

Хозяином «Волги» был Бобров Игорь Моисеевич, экспедитор ликеро-водочного завода. Выписав адрес стоянки автомашины, Савин отправился в городское адресное бюро...

Перечитав рапорт лейтенанта, Аверьянов не удержался от похвалы:

— Все-таки выудил!

— Фирма веников не вяжет, — улыбнулся Савин.

— Как удалось? Через Шибаева?

— Проще...

— Как же?

— С вас, Михаил Алексеевич, причитается за услуги, — еще шире улыбнулся Савин и положил на стол бланк «Горсправки».