Школа на краю империи
- Автор: Ян Бадевский
- Жанр: Попаданцы / Фэнтези
Читать книгу "Школа на краю империи"
Глава 5
Обтекаемый стальной паровоз высотой с трёхэтажный дом мчался сквозь город, оглашая предгорья механическим гулом. Эта штуковина смахивала на утюг, раздувшийся до невообразимых размеров. В верхней части, прямо во лбу монстра, разместился цилиндр фонаря. Труба была утоплена в корпус, оттуда валил чёрный дым. Из-за этого поезд смахивал на кита, разогнавшегося до сорока километров в час.
Я не сразу заметил окошко кабины машиниста. Совсем крохотное, оно притаилось над исполинской фонарной шайбой. По бокам я увидел колёса в человеческий рост и нечто, отдалённо смахивающее на радиаторные решётки. За локомотивом тянулась вереница обтекаемых пассажирских вагонов — многоярусных, с футуристическими входными люками и ангарными воротами, в которые можно загнать целый вездеход. Мне показалось, что эта махина вылезла из реликтовых болот, чтобы жрать людей, гудеть и грохотать.
Когда поезд поравнялся с моим домом, я оценил его величие в полной мере. Идеально ровные стыки, три ряда окон, оранжевое покрытие и круглая эмблема на одном из вагонов. Двуглавый орёл, удерживающий в лапах гаечный ключ и молоток. Под эмблемой выделялись буквы: «РЖД». В середине состава обнаружились новые символы: «ТКЛ-125». Последний вагон оказался техническим, с выпирающими по бокам турбинами. Со своего наблюдательного пункта я видел только одну турбину, о существовании второй лишь догадывался...
Поезд взвыл, врубая турботягу.
Мне заложило уши.
Внезапно вся эта махина ускорилась, за несколько секунд превысив сотню... и унеслась в неведомые дали, продолжая разгоняться.
— Нагорная по ту сторону железной дороги, — сказал домоморф. Видишь серую пятиэтажку?
Я всмотрелся в скопление развалюх, напоминающее трущобный квартал. Все здания были одинаково серыми и неприглядными.
— Допустим.
— Это сорок пятый дом.
— А мы где?
— Станционный переулок. Между семнадцатым и девятнадцатым домами. Здесь был небольшой пустырь, я создал временный адрес.
— Что? — вырвалось у меня.
— Переулок Станционный, дом семнадцать дробь два. Табличка будет висеть на стене.
— Хочешь сказать, мы живём по несуществующему адресу? Его же не отыщешь на картах.
— Конечно, — с гордостью подтвердил Бродяга. — В этом вся прелесть.
О да.
Лучше не придумаешь для профессионального киллера, выбирающего век за веком одно и то же ремесло. Ускользающий дом-артефакт, отсутствие родни, никаких друзей и знакомых. Хотя... знакомые у этого тела вполне могут быть. Я просто их не помню.
— Мне надо прогуляться. Сделай дверь на первом этаже.
— Готово.
На сборы у меня ушло совсем немного времени. Тетради, учебники, спортивную форму и кастет я выложил, оставив рюкзак пустым. Если на меня и нападут, оружие я достать не успею. А портфель пригодится, раз уж в ночлежке остались мои вещи. От формы шёл не очень приятный запах, и я решил, что надо бы её постирать. Займусь этим позже. Хоть бы местные жители додумались до стиральных машин...
Поразмыслив, я решил не надевать туфли.
В матерчатом пакете обнаружились не то кеды, не то мокасины... что-то лёгкое, матерчатое и невероятно удобное. Ногам сразу стало легче. Рубашку я не стал заправлять — в жару это лишнее. Футболки или майки у меня нет...
Бродяга врезал в стену вполне приличную металлическую дверь с глазком и кнопкой электрического звонка снаружи. Ключ лежал на тумбочке в свежеиспечённой прихожей.
Крыльца не было.
Дверь вела прямо на тротуар пропылённой шумной улочки. Здесь ездили в основном раздолбанные рыдваны и грузовики, причём фуры были настолько эпичны, что заслуживали особого упоминания. Каждая — произведение фантасмагорического искусства. Мощный тягач с турбинами, колёса в половину моего роста, лесенка в кабину и чадящая выхлопная труба на уровне второго этажа. Ну, и кузов с полуприцепом. В два раза больше всего, к чему я привык в старом мире. Тут вообще производители техники страдают гигантоманией, как я погляжу.
Осматриваюсь.
Несколько домов за двухметровыми каменными заборами. Кто-то обшил столбики клинкерами, а остальное оштукатурил. Кто-то собрал конструктор из доломитовых глыб или установил красивую кованую решётку. Моё жилище смотрелось не лучше и не хуже, чем у соседей, но Бродяга забил болт на приусадебный участок. Тоже вариант — выглядело органично и дорого-богато. Без фанатизма, опять же. Чтобы соседи не обзавидовались. На углу дома и впрямь красовалась табличка: «пер. Станционный, 17/2».
Слева от меня располагался подвальчик с навесом, под которым сидела на складном стуле сонная старуха. Женщина торговала заношенным тряпьём, висящим на стенах и разложенным на импровизированном прилавке из картонных коробок. Справа, через два дома, я увидел скопление машин прямо на тротуаре. Там расплагался ангар автомойки, из которого доносилось характерное шипение. По бетонному скосу текли струйки воды — их путь заканчивался у канализационной решётки.
Я зашагал к автомойке.
Мне надо попасть к железнодорожному переезду, а уж там рукой подать до ночлежки.
В ангаре молодой парнишка лет шестнадцати полировал водной струёй пузатый автомобильчик неизвестной модели. Эмблема, сложенная из молнии и овала, отдалённо напоминала «опель», но я бы не сделал ставку на этого производителя. Хотя бы потому, что молния била сверху вниз...
К моим ногам стекала грязная вода вперемешку с мыльным раствором.
Ещё две тачки дожидались своей очереди.
Обогнув ангар, я перебежал через стрёмную двухполоску и очутился на переезде.
Мимо прогрохотала смесь внедорожника и походной кухни — странная цистерна на колёсах с надписью «КОМСЛУЖБА» по всему кузову.
Семафор горел зелёным.
Очередная перебежка — и я у обшарпанного фасада здания с цифрой «45».
Уличное движение не то чтобы плотное, но какое-то... безбашенное. В прошлой жизни мне доводилось бывать на Кавказе, в Средней Азии и даже в Таиланде, так вот — возникло чувство дежа вю. Водитель всегда прав, пешеход — не человек. Приходится вспоминать былые навыки и лавировать в транспортном потоке. Ну, или просто ждать окна возможностей.
Здание ПСП было обычной панелькой — обшарпанной и неказистой.
Без балконов и лоджий.
С единственным подъездом и столовой на первом этаже.
Всего этажей было пять. Все рамы в окнах деревянные, почерневшие от старости. Между ПСП и соседними домами протянуты тросы, на которых сушится бельё. Ещё одна «сушилка» оборудована на крыше. Там же я заприметил несколько телевизионных антенн.
Дверь подъезда распахнута настежь.
Вхожу и оказываюсь в тесном вестибюле, пропахшем общепитовской едой. Вижу длинный коридор с унылыми голубыми стенами, письменный стол и полную женщину неопределённого возраста, клюющую носом над раскрытой тетрадью в клеточку.
— Добрый день, — поздоровался я.
— Серёженька, — улыбнулась женщина. — На ночёвку?
— Ага, — не стал я спорить. — И покушать бы.
— Конечно-конечно, — женщина потянулась к ручке. — Только запишу тебя. Ты это... постельное уже две недели не сдаёшь. Постирать надо.
— Обязательно, — согласился я.
Сообщать о своём выселении я не хочу. Переезд вызовет нездоровый интерес и кучу дополнительных вопросов. А мне лишнее внимание ни к чему.
На груди женщины красовался бэдж:
Ничипорук
Марфа Игнатьевна
КОМЕНДАНТ
— У тебя там сосед новый, — сообщила женщина, делая пометку о продлении. — Не обижайте там
— Добро, — кивнул я, не сразу уловив подвох.
Комендантша протянула руку к деревянному стенду, сняла ключ с биркой «27» и протянула мне.
— Спасибо, Марфа Игнатьевна.
Несмотря на то, что меня тянуло к арке столовой, я решил сконцентрироваться на главной задаче. У меня есть вещи, их надо забрать. А для этого придётся посетить двадцать седьмую комнату.
Иду по коридору, но меня окликают:
— Ты куда? Живёшь-то на втором этаже.
Демонстративно хлопаю себя по лбу:
— Запамятовал, Марфа Игнатьевна.
Разворачиваюсь к лестничной площадке.
— Замордовали вас в этой гимназии, — пробурчала сердобольная женщина. — Не бьют хоть?
— Не бьют, — заверил я и юркнул в спасительный проём.
Комендантшу явно тянуло на задушевную беседу, а я ни черта не помню из жизни предшественника. Надо забрать вещи, быстренько перекусить и свалить из этого ПСП.
С верхних этажей слетела стайка детворы — всем по десять-двенадцать лет. Выглядели беспризорники вполне прилично — загорелые, в поношенных, но добротных шмотках. Футболки, шорты, сланцы. Ребята перебрасывали друг другу футбольный мяч и явно намеревались провести остаток дня за игрой.
В коридоре второго этажа было шумно. Двери нараспашку, дети и подростки ходят туда-сюда, ржут, задирают друг друга, грызут яблоки, пьют что-то оранжевое из стеклянных бутылок... Стеклянных, Карл! Никакого пластика, меня аж ностальгия проняла.
Останавливаюсь перед комнатой № 27.
Дверь плотно закрыта, внутри слышатся сдавленные крики и возня. Шлепок или удар... Такое ни с чем не спутаешь. Соседи решили выяснить друг с другом отношения.
Я бы и позже зашёл.
Вот только дел у меня по горло.
Прохлаждаться некогда.
Нажимаю ручку. Дверь отворяется, и я вижу неприглядную картину. Грубо оштукатуренные и выкрашенные голубым стены, некогда белый потолок, дощатый пол. Четыре двухъярусных кровати, расставленных вдоль противоположных стен. И распахнутое настежь окно. Вот там, на подоконнике, и происходила дичь, от которой у нормального человека волосы встали бы дыбом.
Пара здоровенных лбов зажали девушку моего возраста у окна с явно недобрыми намерениями. Один, длинноволосый и широкоплечий, прижал девчонку грудью к подоконнику, заломав ей руки за спину и широко раздвинув ноги. Второй, низкорослый и весь какой-то нескладный, пытался снять с несговорчивой подруги шорты, одновременно уклоняясь от пинков. Жертва истошно орала и брыкалась, но силы были неравны.
Я не стал ничего говорить.
Быстро покрыв расстояние, отделявшее меня от придурков, пнул ближайшего носильника по яйцам. Неудачником оказался стягиватель шорт. Бедолагу сразу скрутило, и прыти в нём поубавилось.
— Суукаа, — простонал мой озабоченный сосед.
И сполз на пол.
Я уже бил его приятеля по почкам.
Широкоплечий охнул и наотмашь попытался ударить неведомого обидчика, то есть меня. Девушку волосатый отпустил. Меня бы впечатало в кровать, да только реакция из прежних жизней не подвела. Нырнув под ручищу здоровяка, я рубанул коленом в открытый живот, добавил открытой ладонью в челюсть. И поставил точку этой же ладонью — ложбинкой между большим и указательным пальцами. Прямо в кадык. Не смертельно, но глаза имбецила выпучились, он захрипел и утратил всякую связь с действительностью.
Девушка испуганно обернулась.
— Ты его не убил хоть?
— Минут через десять оклемается, — спокойно сообщил я.
Конечно, ударом по кадыку можно и отправить в мир иной. К счастью, я умею рассчитывать углы и силу, так что несостоявшийся насильник выживет.
Девочка выглядит своеобразно.
Стройная, даже худая. Почти не видно груди. Максимум — первый размер. При этом очень красивые и длинные ноги. Джинсовые шорты, выцветшая красная футболка и обувь, подозрительно напоминающая земные кроссовки. Личико у девушки было очень миловидным. Так сразу и не определишь национальную принадлежность. Турчанка? Арабская кровь? Кожа не просто загорелая, она смуглая от природы. Густые чёрные брови, длинные ресницы, пухлые губы... и восхитительно курносый носик.