Школа на краю империи

...чтобы провалиться в одну из своих инкарнаций.

Бамбуковые заросли, раскисшая земля под ногами, одинокий путник, которого я должен убить. Некогда великий полководец, от одного слова которого трепетали десятки тысяч людей. А теперь — бродяга в рванине и конусовидной соломенной шляпе. Без видимых признаков оружия, но я знал, что этот мужик носит с собой «рога оленя» — страшную силу в умелых руках.

Я планировал разделаться с этим человеком, не вступая в ближний бой.

Для этого у меня были заготовлены бамбуковые копья.

Много копий.

Оружие, знаете ли, можно сделать из чего угодно. Срубил мечом побег бамбука под острым углом, отсёк лишнее — вот тебе и готовый дротик. Поражает человека без доспехов не хуже обычного копья...

Я начинаю метать дротики.

Заострённые палки летят сквозь дождь к зыбкой фигурке... которая неожиданно приходит в движение. Полководец Фэй скользит, уклоняется, отводит побеги руками... Впечатляет, но мне нужно выполнить свою работу.

Бегу по лесу.

Отправляю в полёт ещё пару копий.

Тщетно.

Законы сна неумолимы. Следующий кадр — мы бьёмся с Фэем. У меня короткая синобигатана, у этого выродка — легендарные кастеты. Мы промокли насквозь, и не только от дождя. Я успел зацепить Фэя, да и он пару раз ткнул меня своими железками.

Шум дождя переплетается со звоном стали.

Внезапно с головы противника слетает соломенная шляпа... и я вижу перед собой лицо девушки с чёрными волосами. Насмешливый взгляд, хищная улыбка...

— Скользи, — говорит девушка.

И я вываливаюсь из своих видений в холодную комнату.

Думаю, я проснулся от того, что замёрз. Дожди моментально напоминают, что да, субтропики, но в сырую погоду не помешало бы подумать об отоплении.

— Бродяга, — позвал я.

— Доброе утро, Сергей.

— Когда наступят холода, ты проведёшь в дом тепло? И чем топить будешь, если не секрет?

— В Фазисе нет централизованной отопительной системы, — сообщил артефакт.

— А что есть? Как они выкручиваются?

— Газовые котлы. Печь с дровами. У всех разные решения.

Здорово.

Мы не в состоянии подрубиться к теплотрассе.

— А ты можешь использовать газ из трубы, чтобы создать тепло?

— Конечно. Если мы находимся в черте города, проблемы нет. Я оснащу все этажи газовыми конвекторами, и вы сможете регулировать температуру.

— А если трубы поблизости не окажется?

— Дровяная печь. Но учти, дрова придётся покупать самим — я не могу генерировать их из протоматерии.

— Понятно.

Зевнув, я начал выбираться из-под одеяла.

Окно запотело, снаружи всё было затянуто серой пеленой. Ливень утих, превратившись в монотонную барабанную дробь. Будильник, созданный домоморфом, не успел сработать. Я отключил допотопный механизм нажатием кнопки и выглянул наружу. За стеклом виднелась часть пустыря и прилегающая к таунхаусам улочка, сплошь покрытая лужами.

Дождь продолжал моросить.

Интересно, почему не работают хвалёные тучеразгонители? С другой стороны... в Фазисе много чего не работает. Вчера, например, нам на полдня вырубили электричество.

Бегать по такой погоде не хотелось, и я занялся силовухой. Три подхода отжиманий, планка, бёрпи, приседания. Затем я догадался выпросить у домоморфа турник — и перекладина появилась над дверью в комнату. Чтобы прибавить бодрости, я открыл форточку в спальне и гостиной второго этажа. Потянуло сквозняком, но такие мелочи бешеную собаку не останавливают.

Справившись с основными комплексами, я приступил к растяжке, после чего уселся на деревянном полу, восстановил дыхание и погрузился в медитацию.

Душ оказался в моей безраздельной власти.

Когда я шёл на кухню, то услышал будильник Джан.

Мы выходим на занятия вместе, только школы у нас разные. Морфистка ездит на автобусе в сторону порта, причём выходит за полчаса до меня. Школа у Джан обычная, там не встретишь клановых бойцов и аристо, привыкших нанимать гувернёров и боевых инструкторов за болшьшие деньги. Только низшие слои общества. Образование бесплатное, питание — нет. Собственно, поэтому моя подруга и зависала в ПСП. Раньше.

— Привет, — сказал я.

Волосы у Джан были взъерошены. Ночнушка с медвежатами создавала обманчивый образ домашней девочки, привыкшей слушаться маму и помогать бабуле с закатками.

— Что это ты варишь? — Джан втянула ноздрями воздух.

Сегодня пятница.

А это означает, что я должен отмучиться последний день и на сорок восемь часов забыть об отморозках, жаждущих моей смерти.

— Овсянка, — ухмыльнулся я, помешивая бурду в кастрюльке. — Пища чемпионов.