Огненная дева для ледяного дракона

ГЛАВА 9

Оранжевый… в комнате, что сейчас была изнутри покрыта толстым слоем льда, были персиковые обои из ненатурального шелка или какой-то другой ткани, похожей на шелк. Спать мне больше негде. Чудовищно.

Ликтор встал, не выпуская меня из рук, перехватил поудобнее, позволив обнять руками его за шею, и отнес в свои покои, положив на кровать под белоснежное меховое покрывало.

— Виктор, — прошептала я, беспомощно прячась в под покрывалом. — Мне жаль, что так получилось.

Мужчина пододвинул банкетку к изголовью и сел рядом со мной.

— Такое уже случалось раньше?

— Печь была неисправна. Забитый дымоход. Хозяева дома обвинили меня, сказав что я вытащила горящие дрова из топки.

— Дом… сгорел?

— Да. Были жертвы. Праздник был. Много алкоголя, который, как известно, хорошо горит. Во всем обвинили меня, потому что я была рядом с печкой. Потому что я заворожено смотрела на огонь. Пироманка, убийца… как меня только не называли. Отец отказался от меня. “Убийца” было последним, что я услышала от него. Мама умерла уже после того, как все наконец-то разрешилось спустя много лет…

Не все. Просто я стала самостоятельной, выйдя из-под ее иждивения. Никаких физических ограничений и болей не было, но… шрамы оставались со мной, уничтожая всякую надежду на нормальную жизнь. Все-таки внешность слишком много значит.

Когда я замолчала, повисла напряженная тишина. Воспоминания дались мне нелегко, но когда я выговорилась, стало значительно легче. Как тяжелый груз прошлого скинула с хрупких плеч.

— Это все в прошлом. Я принесу тебе другую одежду, а вечером представлю тебя прислуге. Судя по всему, Лира так и не явилась к тебе.

— Нет, я… никого не видела.

То, что совсем никого, я уточнять не стала. С меня хватило того, что выделанная для меня спальня сгорела. Задел ли огонь гостиную неизвестно. Пока я думала о плохом, Ликтор кинул чистую рубашку на банкетку, чтобы я переоделась. В пожаре платье должно было пострадать.

— Отдыхай, — напоследок сказал Ликтор и вышел из бело-серебристой спальни.

Он даже не наорал на меня за устроенный пожар. Если в детстве я у тому огню не имела никакого отношения, то сегодня огонь в камине разожгла я. Это я не проверила, все ли в порядке с каминной системой. Это я вовремя не затушила огонь, когда дым пошел не на улицу, а в комнату. Это я… я, но обошлось без жертв.

Откинув меховое покрывало в ноги, я медленно села на кровати и оценила, во что превратилось дорогое голубое платье, которое я надела не позднее чем два часа назад. Не получалось прикинуть, сколько именно прошло времени. Из одежды мне была предоставлена только мужская рубашка размера так семидесятого по грудному взъему, и я в ней утонула.

Голубое платье было жалко. Мягкая легкая ткань приятно лежала в руках. Такое платье в брендовом магазине стоило бы тысяч пятьдесят-шестьдесят, не меньше. И меня за порчу имущества не наказали никак. Или еще накажут?

Дверь приоткрылась, и спиной в комнату вошла молодая женщина в платье служанки с подносом в руках. Она развернулась лицом, увидела меня и, взвизгнув, обронила поднос с вином и фруктами. Ее лицо исказилось в гримасе ненависти, и субъектом ее ненависти была даже не я, а несчастная мужская рубашка.

Насчет «не я» я погорячилась. Бешеная темноволосая фурия накинулась на меня. Я только ее кудряшки успела заметить. От неожиданности и шока я впала в ступор и пропустила первую царапину на щеке. Ногти сумасшедшей служанки были короткими, но острыми, как когти зверя.

Я пнула ее куда-то в корпус, не глядя, и вывела из боя буквально на несколько секунд. Я только вздохнуть успела, как она с криком «Он — мой!» снова кинулась на меня. Кто конкретно «он» я догадалась сразу, но легче от знания не стало. Сумасшедшая девица явно вознамерилась меня придушить!

Единственным подручным оружием стала для меня огромная подушка, и я безжалостно со всей дури ударила ею потерявшую всякую человечность соперницу. Заколки в ее волосах подрали ткань наволочки и саму подушку. Целый ворох перьев взметнулось словно фейерверк.

Молодая женщина упала назад, приземлившись попой на ковер, а я схватила вторую подушку и, выставив ее как оружие, пригрозила новыми тумаками, если она немедленно не угомониться. Видимо что-то щелкнуло у служанки в голове, раз она прекратила сопротивление.

— Успокоилась? — спросила я тем же тоном, что и Ликтор, когда он задал мне тот же вопрос.

— Ты дальняя родственница Ликтора? — спросила молодая женщина с надеждой в голосе и во взгляде, прибирая выбившиеся из прически вьющиеся локоны.

Мне бы хотелось ей соврать и ответить «да», чтобы ничего подобного больше никогда не происходило, но я не могла. Во-первых, я в чужом доме и все такое. Во-вторых, после разговора в купальне и тех чувств, что всколыхнулись во мне, когда я разглядывала его идеальное тело… нет, так к родственнику не относятся. Поэтому я просто промолчала.

— Он уже несколько дней не обращает на меня внимание! — пожаловалась служанка, а я мысленно хмыкнула, припоминая, как именно он ее не замечал. Я все слышала с самого начала и до конца.

— Виктор хотя бы обещал жениться на тебе? — спросила я, не подумав, что этим самым вопросом наживу себе кровного врага.

Сначала она взбесилась, видимо совершенно не понимая, что в средневековом мироустройстве служанка главе города, до есть аристократу, вообще не пара, но снова нападать не стала. Видимо призадумалась, а кто же я такая? И не получит ли она леща за то, то напала на меня? А спросила она почему-то совершенно другое.

— Виктор? Ты даже не знаешь, как зовут Ликтора и посмела попытаться увести его у меня?!

Ой, все… дуры мы обе: она по понятной причине, а я потому что не могу выучить его имя. Я подала ей руку, надеясь на примирение, и помогла встать с ковра. После кивком показала в сторону двери в гостиную, и мы молча вышли из спальни, где меня поджидал большой сюрприз. У порога лежали две сумки с вещами. Судя по тому, что из маленького кармана одной из них торчала туфля, которая на ногу Ликтора явно не залезет, вещи в сумках принадлежали служанке.

— Это твои вещи, я права? — все же уточнила я, предчувствуя беду. Если здесь ее вещи, то она явно собиралась переезжать. Вот только Ликтор сказал, что никаких посторонних людей в его комнате больше не будет. И он сказал это после того, как я застала его с любовницей. То есть он мне прямо сказал, что именно ее в его комнате больше не будет, а значит пригласить ее жить к себе он никак не мог!

— Ликтор позвал меня, чтобы переселить в покои жены! — гордо ответила молодая женщина, и я поняла, что нормальных отношений между нами не будет. Как минимум потому, что выходит я сожгла покои жены. А Ликтор их после этого заморозил. Спать в той комнате с дырой между спальней и балконом человеку без огня внутри невозможно.

— Тебя случаем не Лира зовут?

Если слабоумная девица окажется той самой, которую Ликтор позвал прислуживать мне, то можно сказать, я сорвала джекпот невезучести.

— Лира, — согласилась любовница Ликтора, и я сдержалась, чтобы не зафейспалмить. — А тебя Агнеша? Мне тетушка Сарта рассказала, как ты смешно чистила рыбу для лорда Хельмуда!

Улыбка вышла кривоватой. Мы сели в кресла друг напротив друга, и я совершенно не знала, как мне выйти из такой щекотливой ситуации. Оставалось порадоваться, что Ликтора сейчас здесь не было, иначе он бы точно все испортил. Мужчины обычно нечувствительны к надвигающейся буре и не могут предотвратить катастрофическую ссору, а то и объявление войны. Особенно когда победитель получает ценный приз — настоящего принца.

Я забыла, что Ликтор обещал занести мне новую одежду взамен сгоревшей. Лично. Он появился в самый неподходящий момент с атласным синим свертком в руках, который я идентифицировала как платье. И не только я. Лира заулыбалась, раскраснелась и довольно поднялась с кресла, продефилировав к любовнику.

— Ликтор, ты чудо… — прошептала Лира, протягивая руки к переливающейся ткани. Мужчина развернулся ко мне лицом, отодвинув руки с платьем подальше от служанки, что ввело ее в ступор.

«…вище» — продолжила я мысленно, предвидя собственную смерть. Ликтор сделал несколько шагов ко мне и положил платье мне на колени.

— Вот, переоденься. То, что осталось от голубого платья, можешь выкинуть.

Будь я на месте Лиры, я бы заинтересовалась, что именно случилось с голубым платьем, раз уж оно пришло в негодность… почему подозрительная девушка осталась отчего-то именно в спальне Ликтора и в его рубашке… да еще и на фоне его отстраненности в последние дни…

Ликтор вырыл мне могилу. Подготовил гроб.

— …пока в соседней комнате будет ремонт, поживешь здесь…

И даже кинул первую горсть земли.

— …Лира позаботится о тебе и расскажет обо всем в замке. Она отлично справляется с работой горничной. Теперь она будет прислуживать лично тебе.

Меня же в гроб уложит эта курица. Заживо похоронит! Мне было страшно разворачивать голову в ее сторону и смотреть на ее реакцию, потому что слова Ликтора всколыхнули во мне все живое. Не потому что я против личной служанки. Кто в здравом уме будет против? Я против, чтобы ею была его любовница!

— А где тогда будете спать вы?

Это была моя последняя робкая попытка залатать дыры в тонущем дне корабля под названием «Моя Короткая Жизнь». Безуспешная попытка, потому как Ликтор оказался мужчиной совершенно бесхитростным.

— Вот на том диване. — Он кивнул на диван у бутафорского камина. Точно такого же, как уничтоженных покоях жены, только симметрично развернутого. Видимо у них одна общая труба… где-то не очень хорошо заделанная, раз уж дым просочился в покои мужа, и Ликтор узнал о пожаре, почувствовав запах горелого.

— Понятно, — сказала я скорее сама себе, нервно сжимая связку ключей на веревочке, спрятанную под рубашкой.

Я физически ощущала бешенство Лиры, которое она весьма успешно скрывала от ничего не замечавшего Ликтора. Он вообще не чувствовал эмоциональной обстановки и считал, что все делает и говорит правильно. Не стань я причиной его внезапных растрат на ремонт, я бы потребовала сменить служанку немедленно. Но я и так серьезно провинилась, так что права голоса не имела. Не стоило наглеть.