Огненная дева для ледяного дракона

ГЛАВА 24

— Раз уж мы здесь все собрались, то объясните мне еще кое-что. Что вообще происходит? Почему меня то сторонятся, то зазывают на мероприятия, на которых меня точно быть недолжно?

Первой догадалась Цуна. Ее чуть было не сложило пополам от смеха, но она сдерживалась, прикрывая нижнюю половину лица руками. До мужчин доходило дольше, но и до них дошло. Лорд Хельмуд вспыхнул как помидор, Эхон отвел взгляд в сторону, а Ликтор разозлился при упоминании «мероприятия, на котором меня быть не должно».

— Ты дракон, — как нечто само собой разумеющееся, заявил Эхон. Он совершенно точно был уверен в том, что собирался сказать, а я в принципе догадывалась, что он сейчас скажет. — Драконами могут стать только мужчины. По крайней мере, в наше время.

— Чушь! — поспорила я. — Я знаю как минимум одну, с учетом меня две, девушки, которые могут превратится в дракона! Просто не умеют. Вы ж девочек не учите. Поэтому и «не бывает» женщин с магией.

Мои слова стали огромным открытием для присутствующих мужчин, так и не заметивших инея на ресницах Цуны. Снег растаял из-за горячего чая и блинов.

— А сколько девушек-дракониц из тех, с кем мне повстречаться не удалось? Сколько из них потенциальных огненных, которых мужчины, можно сказать, «гнобили» как минимум последнюю сотню лет? А то и полторы?

Цуна больше не смеялась. Она сидела ни жива ни мертва. С одной стороны она мечтала о признании ее магических талантов, а с другой боялась этого больше всего на свете. Со дня, когда я пообещала поговорить о ней и ее обучении с Ликтором, прошло немало времени, но она ни разу после моего возвращения в замок не напомнила мне о моем обещании помочь.

— Я подумаю об этом.

Ликтор как всегда краток. Вряд ли обвинение, что в своих холодных бедах они виноваты сами, понравилось ему. Если я правильно понимала, то у пары драконов с одинаковыми стихиями ребенок мог родиться с совершенно иной стихией. Учитывая исторический исход, можно было бы предположить, что среди огненных драконов превалировали женщины.

«Пять седьмых от всех огненных драконов были женщины, — шокировано рассказал Кейн. Кажется раньше он совершенно не задумывался об этом. — Но в мое время не было запрета девочкам обучаться магии! У всех, у кого была хотя бы маленькая искра, брали в первичное обучение!»

«Это лишь означает, что были еще причины» — уверенно подметила я и озвучила вслух информацию про пять седьмых. Это же свыше семидесяти процентов огненных драконов были женщинами! Неудивительно, что с появлением запрета огненные драконы вымерли.

— Как много людей обладают магией, но не могут превращаться в драконов? — спросила я, отчего-то заранее ожидая полного недоумения от своих сотрапезников. Что, в прочем, и произошло. — Не у всех от рождения достаточно магических сил, чтобы превратится. Но это не значит, что они не имеют права овладеть своими способностями.

Чай в моей чашке оставался на донышке совсем холодным, и я долила еще немного горячего. Носик самовара несколько раз фыркнул, наполовинив чашку, и заглох. Чай кончился. Молчание продолжалось.

— Я правильно понимаю, что уже родители ваших родителей родились с мыслью, что только некоторые мужчины могут иметь магические способности, и они обязаны когда-нибудь превратиться в дракона? А если не получается, то они просто плохо стараются?

Мне снова не ответили. Молчание — знак согласия. Все еще хуже, чем могло бы быть. И оттого страшнее, что же творилось в Урбемонте, и как жили, а точнее выживали, его жители. Зато теперь мне все больше и больше становилось понятно, почему Веселица не вызвала никакого веселья.

— Мы собирались на ярмарку, — напомнила я. — Так что лично я собираюсь переодеться, заплести волосы и пойти веселиться, даже если никто веселиться не хочет!

— Хорошо, собираемся и идем. Цуна, ты идешь с нами., — решил Ликтор. Впрочем он мне вчера об этом говорил. — Повеселиться особо не получится, а вот купить что-нибудь новое, обязательно купим. На ярмарке будут выставки мастеров и швей. Хельмуд, Эхон, вы как хотите. Сопровождать нас необязательно.

Допив чай, мы разошлись, оставив проснувшимся слугам наказ прибраться. Точнее Ликтор сейчас кого-нибудь найдет и оставит. Все давно остыло, так что никто меня бы не раскрыл, и никакие слухи бы не поползли. Помимо тех, что уже были. Так что с Цуной стоило поговорить, раз уж все равно мы шли в одном направлении.

— А теперь рассказывай, что это за история? Меня все парнем считали?

— Не просто парнем, а парнем-извращенцем, предпочитающем выглядеть и наряжаться как девушка. Я слышала, некоторые драконы строили планы, как сделать из тебя «нормального мужика».

Восхитительно. То есть местное население настолько уверено, что только мужчины могут быть драконами, что даже явную девушку считали переодевшимся парнем. У меня в голове не укладывалось, как такое возможно?

— Я что похожа на переодетого парня? — спросила я у Цуны тревожно. — Разве я недостаточно женственна?

— Почему ты спрашиваешь меня об этом? — не поняла девочка. — Не правильнее ли спросить, они настолько тупые, что не могут отличить девушку от парня?

И правда… чего это я? В этот момент мы как раз поднялись по лестнице, и пришло время расходиться по разные стороны в свои комнаты.

В комнате меня уже ждала Лира, что я посчитала хорошим знаком. Молодая женщина была несколько взволнована, но раз уж она не спешила мне поведать причину своих тревог, то и я лезть в ее душу тоже не буду. Такое вещи должны делаться исключительно по личному приглашению.

— Доброе утро, Агнеша, — склонилась Лира в быстром поклоне. — Я пришла помочь вам собраться на ярмарку.

— Сегодня мне нужно что-нибудь удобное, — согласилась я. — И волосы, наверное, лучше в простую косу заплести, а не в прическу. Все же предполагается увеселительная прогулка, а не светский раут.

Для выхода в Урбемонте (мое самое первое посещение города) было выбрано простое, но элегантное черное платье с белоснежной окантовкой. К шубке оно подойдет дивно. Чтобы не раскрывать своих способностей, шубу мне все-таки предстояло надеть.

Усадив меня перед зеркалом, мрачная Лира, страдающая от каких-то своих проблем (может быть Ликтор с ней все-таки нормально поговорил, и ее состояние — результат их разрыва?) тем не менее четко выполняла свои обязательства. Она туго плела мне косу, даже причиняя небольшую боль. Я морщилась, но не делала замечаний. Тугая коса дольше не развалится. А прическа мне нужна была на весь день.

В некотором роде мне было Лиру жаль. Если ее чувства к Ликтору были настоящими, а не такими, какими их представляла Цуна (продажными), то мое появление в этом мире действительно ударило по Лире больше всех. С остальными у меня было все вроде бы нормально. Даже появлялись какие-то плюсы в жизни каждого (у лорда Хельмуда — горячая еда).

— Прости, — вдруг почему-то сказала я. Мне вроде бы не за что было извиняться, но где-то глубоко в душе я понимала, что стала причиной ее бед, даже не хотя этого.

Мое извинение разозлило Лиру. Она дернула меня за косу и, пользуясь моим замешательством, за пару движений отрезала ее. Она подготовилась заранее! Лишь одна быстрая мысль успела промелькнуть в моей голове, а после мой самый страшный кошмар проявился наяву.

Из отрезанных волос полился бесконечный огонь. Он ударил в Лиру, и та с оглушительным криком побежала на балкон, снеся собой остекление. Ее крики еще некоторое время будоражили слух и замолкли. Либо я перестала их слышать.

Разгорающийся пожар ужасал меня. Из-за страха и шока я не могла пошевелиться. Мои тревоги раскаляли огонь еще сильнее, и из волос с моей головы лился еще более буйный поток, словно раненая артерия, сочащаяся кровью.

Упавшая на пол коса также раскалилась чуть ли не до бела, подтачивая каменный пол под выжженным ковром. Тлеющая дыра в нем расползалась все больше и больше.

Меня сковал толстый слой льда, и все закончилось. Мои ноги, спина, шея и голова, за исключением лица, попали в ледяную ловушку. Жар на затылке рос, волшебный лед таял и нарастал снова и снова, пока из моих глаз не полились слезы. Я отошла от шока, и смогла видеть обгоревшую стену перед собой, а не смотреть в пустоту.

— Что произошло? — Передо мной на корточки присел Ликтор.

— Не знаю, — всхлипнула я. Звон разбивающегося стекла все еще стоял в ушах, и я схватилась за лицо обеими руками. — Я снова урод. Нет. Нет. Нет!

Сколько продлилась истерика, я не знала. Успокоилась только тогда, когда укороченные волосы перестали источать пламя и тем самым плавить волшебный лед. Я подняла голову и посмотрела на испещренное трещинами зеркало, в осколках которых отражалась я. Красная от слез, но не от ожогов, и я почувствовала невероятное облегчение.

Ликтор обнимал меня. Сковывавший меня лед отступал, и я смогла оценить объем нанесенного Лирой ущерба. Мои рыжие волосы укоротились до уровня подбородка. Были до талии, вились, а сейчас…

— Твои волосы! — ахнул Ликтор. Видимо все его внимание было направлено на гашение пожара, и случившегося с моими волосами он заметил только сейчас.

— Лира заплела мне тугую косу и обрезала. Мои волосы нельзя резать без предупреждения. В них тоже огонь. Много огня.

— Поэтому они такого яркого цвета, — согласился Ликтор тихо. — Я все понял. Я отошлю Лиру из замка. И ее родителей тоже, чтобы подобных ситуаций больше не возникало.

Родителей? Двоих? Отец Лиры тоже в замке? Я никогда ничего не слышала о нем. Он ведь не дракон?

«Я предупреждал, что с этой Лирой что-то не так! — проворчал Кейн. — А ты… она милая женщина… добрая… тьфу! Да ей только женой мэра стать хотелось. Плевать ей было на тебя! И прислуживала она тебе только чтобы перед Ликтором повертеться. Смотри, какая я хорошая!»

«Пожалуйста, хватит. Я не хочу этого слышать. Пожалуйста, Кейн.»

— Спасибо. Скажи, меня загнобят за короткую стрижку? Тетушка Сарта говорила, что женщине нельзя ходить с короткими волосами.

— Кто посмеет навредить огненному дракону? — искренне изумился Ликтор, но в его голосе звучало нечто такое… я сразу поняла, что проблемы все-таки будут.

Тем более, что Лира посмела мне навредить. Она стояла слишком близко ко мне, когда огонь вырвался из-под контроля. Она могла очень сильно пострадать. Я ведь слышала ее оглушительные крики.

— Что с Лирой? Ей помогли?

— Я отправил своего помощника позаботиться о ней.

— Эхона?