Огненная дева для ледяного дракона

ГЛАВА 1

Зимний лес глух к беде несчастной попаданки. Я сидела на стволе бурелома и грела руки у небольшого костра.

— Как я могла так влипнуть? — спросила я сама у себя с горечью и тенью недоумения.

Мой парень выкинул меня в окно. Бывший парень, — поправила я сама себя. У него были временные трудности, и я пустила его к себе в квартиру, на диван, на несколько дней… а потом застала в своей постели с другой.

Мотнув головой, я отбросила неприятные воспоминания. Что бы ни произошло, я теперь не имела никакого отношения к тому миру. Если я в мире мертвых, то так тому и быть, потому что среди живых мне не было места.

В качестве подтверждения моей теории иномирного визита выступала я сама. Точнее мое тело. Раньше оно было испещрено шрамами-ожогами, оставшимся от сгубившего много жизней пожара, но пощадившего меня.

Сейчас от ожогов не осталось ни следа, а кончики моих пальцев нежно лизали языки пламени. Огонь, всю жизнь бывший моим заклятым врагом, сейчас защищал меня от голодной смерти в заснеженном лесу.

Чудом пойманная рыбка размером с мою ладонь показалась мне готовой, и я отняла ее от огня. Жареная рыба в походных условиях была лучше, чем ничего. Я могла разве что порадоваться, что у меня не было аллергии.

Маленькая пещерка надежно укрывала меня от холодного ветра и не позволяла теплу костра распыляться. Рядом лежала еще одна рыбинка, которую мне предстояло почистить, но я брезгливая. А голоду плевать на мою брезгливость.

Вдруг до меня донеслись еще очень тихие мужские голоса, и я решилась выйти к ним. Столкнуться с незнакомыми мужчинами в лесу было страшно, но оставаться здесь еще страшнее, поэтому я вышла из пещеры, оставив огонь. Если что сам потухнет.

Среди деревьев мелькало пятно, которое я не сразу разглядела на фоне снега, разбушевавшейся метели и белых стволов деревьев, совершенно не похожих на березы. Пятно приближалось, и я поняла, что это была девушка в белоснежном платье, прилегающем к телу.

Ее гнали, как оленя на охоте, и я не могла не вмешаться. Она запнулась и рухнула наземь, уткнувшись лицом в снег. И все равно она пыталась встать, не оставляла попыток спастись, не сдавалась.

Мужчин было больше, чем двое — минимум трое — и мне было бы безопаснее укрыться в пещерке и затушить огонь, но я не задумываясь подбежала к девушке и помогла встать.

В первое мгновение не просто девушка, а фактически ребенок, попыталась оттолкнуть меня, но ее силы были на исходе. И все равно она сопротивлялась, как могла.

— Идем со мной, — тихо попросила я. Девочка сразу же перестала вырываться, услышав женский голос. — Здесь недалеко есть укрытие. Они не найдут тебя.

Девочка навалилась на меня почти всем своим весом. Она была настолько маленькая и субтильная, что мне казалось, ее платье весило не меньше, чем она сама. Мы шли к входу в пещеру, а наши следы на снегу лизал подвластный моей воле огонь. Метель покрывала потухшую огненную дорожку покрывалом, словно здесь давно никого не было.

Наконец мы вошли в тепло, и поняла, что девочка потеряла сознание. То есть я уже минуту тащила ее. Точнее ее тяжелое платье, расшитое золотыми и алыми нитями, украшенное драгоценными камнями.

“В жертву ее что ли собирались принести? — подумала я. — Вырядили-то как!”

Моих сил хватило только уложить ее неподалеку от костра. Что с ней делать дальше я не знала. Только осмотрела, насколько позволяло длинное узкое платье, не ранена ли она. Рукава закатывались только до запястий, ворот до ключиц, а юбка до колен.

— Как ты смогла бежать в таком платье? — спросила я у самой себя и поняла, что случайно озвучила свои мысли.

Злые голоса мужчин звучали уже громче, и я даже порадовалась, что девочка в отключке. Вряд ли она смогла бы адекватно себя вести при их приближении.

Идею выйти к ним я отмела как негодную. То были плохие люди, раз гонялись за ребенком. Про мир, в который я попала, лучше расспросить у девочки. В мире мертвых ничего такого, как мне казалось, быть не должно.

Голоса начали стихать, и девочка наконец стала подавать признаки жизни. Ее раскрасневшееся от снега лицо и окоченевшие кисти рук приняли естественный цвет. Я поспешила поправить старую накидку, чтобы спрятать лицо и длинные волосы. Все равно кроме этой накидки у меня ничего не было, и я спряталась в ней словно в халате до пят.

— Кто ты? — спросила у меня девочка пугливо, приоткрыв один глаз. Я не была похожа на похитителей, а потому вызывала у нее недоумение.

— Не важно, кто я такая. Важно, что делаешь здесь ты, малышка? — Я постаралась “состарить” голос как можно сильнее, чтобы сойти за полоумную старуху. За лесную ведьму или еще кого-нибудь. Не зря же у меня появилась способность контролировать огонь!

— Я не малышка! — возмутилась девочка, медленно поднимая голову. Я не помогала ей сесть. Мне не хотелось раскрывать перед ней, кто я такая. — Мне уже пятнадцать лет! По древнему закону я уже невеста… — последнее она произнесла не так бойко. Как-то даже болезненно.

— Сейчас не древность, — заметила я, и девочка мне кивнула.

— Вот только лорду Санхельму плевать. Брат был против. Он отказал лорду Санхельму. Сказал, чтобы минимум три-четыре года даже думать не смел обо мне… и меня выкрали.

— Ты сбежала, — снова вклинилась в рассказ я, пребывая чуть ли не в шоке. Девочке от силы можно было дать тринадцать-четырнадцать лет. По ее внешности я бы полных пятнадцать точно не дала!

— Вы же не отдадите меня? — взмолилась девочка, пристально глядя мне в глаза. Я не смогла сопротивляться небесной голубизне ее глаз, в которых плескалась мольба.

— Нужно найти твоего брата, — решила я. — А пока… — живот девочки свело судорогой и урчанием. — Простите. Я боялась что-то есть в плену, поэтому ничего не ела уже несколько дней.

— У меня есть рыба, — я потянулась за второй рыбкой, которую планировала съесть сама. И вздохнула. — Я поделюсь с тобой, Цунамия.

Ее имя всплыло у меня в голове, когда я посмотрела в глубину огня. Магия, — поняла я. — Научиться бы понимать силу, которой я овладела.

Цунамия заворожено смотрела на огонь, положив окоченевшие ладони на колени. Она выглядела спокойной и собранной. Бесстрашной. Ей было всего лишь пятнадцать, и я восхищалась ее стойкостью.

Преодолевая брезгливость, я почистила и пожарила единственную рыбку, с тоской глядя на потроха и оставшиеся от первой кости. Даже голод не мог вынудить меня съесть потроха. Это. Я не могла пересилить омерзение и тошноту.

— Спасибо, — поблагодарила меня Цунамия, с трудом поднимая холодные руки к протянутой рыбе.

Я вздохнула.

— Сядь ближе к огню. Погрейся. Я покормлю тебя. Не обижу. Обещаю.

Девочка неуверенно кивнула, и я пересела поближе к ней. Отрывая по маленькому кусочку, я подносила рыбу ко рту. Цунамия сказала про брата, умолчав о родителях. То есть они либо отдали ее педофилу, либо они мертвы. И скорее всего второе, раз “брат был против”. Огонь тоже молчал.

Только скормив половину маленькой рыбки, я поняла, что не раз и не два показывала девочке свои руки — руки не старухи, а молодой женщины. То есть притворятся старухой не было смысла.

— Спи. — Я погладила Цунамию по голове, видя насколько сильно она устала. — Спи, малышка.

— Дева-хранительница, прошу тебя, передай моему брату, что я его очень сильно люблю!

Цунамия утерла выступившие в уголках ее не просто небесно-голубых, а серебристо-голубых глаз слезы. Я не знала, о какой хранительнице она говорила, но все равно кивнула. Ей нужно поспать и восстановить силы. А потом она закрыла глаза и послушно легла у огня точно также, как я положила ее до этого.

На костлявом хвосте остался съедобный кусочек, и я съела его. Не объедки, а остатки! А Цунамия-то кажется не просто так назвала меня девой-хранительницей? Она тут не собралась помирать часом? Что ж… мне придется ее разочаровать. Умирать ей еще рано.

И мне тоже.

Переждем метель и пойдем искать ее брата. Может быть мне перепадет немного благодарности, и он поможет мне устроиться в городе. Не хотелось бы мне одичать в лесу или по-настоящему стать девой-хранительницей. Что-то мне подсказывало, что этот титул синонимичен смерти с косой.

Около двух недель назад я очнулась в пещере потухшего вулкана, укрытая одной тонкой, но все же шерстяной накидкой. Очень старой, зато без дыр. Очень быстро я нашла пресноводную реку и шла по берегу вниз по течению, надеясь найти цивилизацию. Пока получилось встретить только беженку.

Мне бы тоже поспать, набраться сил перед дорогой. Возможно дальней. Прилегла, чувствуя не только теплый камень, но и запах рыбьих потрохов. Неприятный. Сожгла их и кости, развеяла пепел по ветру и вернулась на воображаемую лежанку.

Метель полностью скрыла вход в пещерку, поэтому я не удивилась, что похитители не нашли нас. Мой огонь уничтожил следы. Без следов во время метели найти маленькую-маленькую пещерку, фактически просторную нору, в скалистой местности, укрытой белоснежными деревьями в снегу… совершенно невозможно.

Уснуть не получилось. Меня дико интересовало, смогу ли я договориться с братом Цунамии или даже поладить. Никаких знакомств в этом мире у меня пока еще не было. Стоило наверстать.

— Покажи мне его, — попросила я огонь, и он, словно живое существо, откликнулся на мой зов.

В пламени показалось довольно четкое изображение. Портрет беловолосого, как Цунамия, мужчины с бесцветными глазами. Его лицо с уже знакомыми чертами лица не выражало никаких эмоций, словно он был ледышкой. Но во взгляде… во взгляде было что-то такое… жесткое, непримиримое, непокорное…

— Ликтор, — прошептала я, озвучивая появившееся в мыслях имя. Цунамия откликнулась на произнесение имени, заворочившись, но так и не проснулась.

Затем огонь показал его в две трети роста и наконец в полный рост. Худосочная Цунамия и рядом с ним не стояла, а если встанет будет что младенец. Огромный, метра два ростом, мужчина имел пропорциональную ширину плеч и разворота рук. Настоящий гигант! Если я встану рядом с ним, то достану ли макушкой хотя бы до сердца?

А потом я заметила в его руке окровавленный нож. Кровь также испачкала его одежду и растеклась лужицей в шаге от Ликтора. Кто был в этой луже, я не знала, но надеялась, что мерзавец, попытавшийся “взять в жены” пятнадцатилетнюю девочку.

Нет, встречаться с Ликтором мне не стоило.