Константин Киба. Сборник

* * *

Время 17:54

— Извините, вы Костя Киба?

— Константин, — поправляю я, приоткрываю один глаз.

Вдо-о-о-ох…

Шум, гомон, топот. За пределами раздевалки за считанные минуты будто вырос вулкан. Или два вулкана, изрыгающие учеников.

Беляк очень низкого роста стоит неуверенно:

— Там… вас ждут… в яме…

Дверь с грохотом открывается, заходят двое высоченных и статных парня в очень дорогих одеждах. Один из них Стас:

— Костя Киба, — вскидывает он руки. — Привет. Как дела?

Беляк что-то бубнит, быстро сваливает. Морщу лоб, отвечаю:

— Теперь плохо.

— А ты чего тут сидишь? Да еще и… йогой занимаешься?

— Типа того. Ты чего хотел, Стас?

Второй парень обходит раздевалку, выгоняет всех, кто тут присутствует. Даже без трусов. И никто не возмущается.

— Мне? Да, в принципе, немного. Может, сломать тебе руку.

Усмехаюсь:

— Брешешь. Куча народу видела, как вы сюда зашли. Если я выйду избитым, то это плохо скажется на репутации вашего господина.

Стас меняется в лице:

— Он не наш господин.

Пожимаю плечами:

— Как знаешь.

— Я пришел тебя предупредить.

— Дай угадаю. Это мой последний шанс публично извиниться?

Недолгая тишина.

— Вовсе нет. Предупредить тебя о последствиях. Если медиокрис Патрик Эдвайс потеряет лицо в этом… поединке, то виноват в этом будешь только ты и никто другой.

— А, вот оно что.

— Именно так, Костик. Просто подумай, насколько все будет плохо для тебя и твое с…

ВШИИИИХ!!!

Стас стремителен и молниеносен. Я еле успеваю разглядеть, как он выхватывает свой огромный меч из-за спины и отбивает кунай. Лезвие его меча покрывается льдом и… начинает таять, будто моя остаточная сумма не справляется.

Еще одно мимолетное движение, и Стас замахивается…

— Нет! — кричит второй прихвостень Патрика.

Меч замирает совсем недалеко от моей груди. Растягиваю улыбку. Если он меня убьет за пару минут до боя, то это будет как пощечина авторитету Патрика. Да и убийство в школе хоть и не запрещено, но очень не одобряется.

Разминаю шею, медленно спускаюсь с лавки. Мы с Стасом почти одного роста. Он нервно улыбается, я же серьезен:

— Однажды одна собачонка мне уже угрожала. Потом вторая. И третья… Я выслушал тебя и понял, что ты хочешь донести до меня. Прислушайся же теперь и ты. И пойми, Стас. Никогда. Не. Угрожай. Мне. Близкими.

Пафосно, но что поделать. У меня есть один пунктик по этому поводу. И он не так сентиментален, как звучит.

Кунай с огромной скоростью возвращается мне в руку. Выхожу, оставив Стаса стоять на месте. Отлично…

Просто отлично…

Открываю дверь. Прохожу коридор и… выхожу. Яркий свет бьет по глазам.

— А-а-а-а-а! — встречает меня толпа таким ором, что я едва удерживаю на лице невозмутимое выражение.

Глаза не сразу привыкают к ярким огням, будто на концертном зале.

— ВОТ ОН!!! — орет диктор. На этот раз какой-то другой. Не та серьезная женщина, которая вела мой поединок с Сэмом. — КОНСТАНТИ-И-И-И-И-Н КИ-И-И-И-ИБА!!!

Как мне и говорили, чем значимее бой, тем лучше к нему готовятся. Смотрю на трибуны. Почти все забитые. Некоторые что… с попкорном и напитками? Даже с плакатами?! Воу, такого я не ожидал.

Тут и там беляки машут баннерами с призывами и поддержкой!

«КК БЕЙ УБИВАЙ!!» — громче всех орут бывшие силачи во главе с Терновым. Вижу Яру. Она в миниюбке и топике. Увидела, что я смотрю в ее сторону, задрала его, оголяя грудь из разряда «весьма и весьма недурно».

Расшумелись. Ну что за детский ад. Именно, что ад.

Несмотря на подобные мысли, по телу проходит холодок и мурашки. Волосы на коже встают дыбом, а на голове будто электризуются. Атмосфера тут не только развлекательная. Но и напряженная до предела. Воздух звенит, гудит, кроет эмоциями.

Смотрю на правую трибуну. Там сидят более сдержанные представители. Учителя, ученики — члены кланов. Желтые пиджачки Новусы, среди которых и Сэм, Джуны в своих кимоно. Не более десятка Велтешефт в черно-белых вычурных пиджаках и…

… среди них Аннета. Чертов Тернов, я же сказал ему присмотреть за ней. Эх, надо было оставить девчонку дома. Думал пригодится чуть позже, но нет… Произошло то, чего я не приемлю.

Гниль Подземная… Похоже, против системы он не смог попереть. Члены клана должны быть в стае, а не среди буйствующих беляков с плакатами.

Замечаю знакомые лица приспешников Патрика. Они… окружили Аннету? Вроде бы просто сидят, но нет. Ровно те лица, которые я часто видел в окружении медиокрисса расположились со всех сторон от Аннеты.

Отворачиваюсь, иду по коридору, между трибунами. Меня освещает десяток прожекторов…

Не вижу самого Патрика? Где он?…

Тук! Тук! Тук!

Несмотря на все тренировки, местная атмосфера давит… Толпа. Эмоции. Свет. Тут не место теням…

Резко сворачиваю на трибуну для элиты. Огромный зал чуть затихает!

— ПОХОЖЕ КОНСТАНТИН КИБА ОШИБСЯ АДРЕСОМ!!! И МЕДИОКРИС ПАТРИК ЭДВАЙС ВЫИГРАЕТ НЕ ЗАХОДЯ В ЯМУ!!!

Кто-то угорает, кто-то хихикает и поддакивает. Но все эти голоса слышатся из рядов элиты. Но не тех, мимо которых я прохожу.

Я направляюсь к ним… тем, кто окружил мою новоиспеченную супругу. Ту, на которую я возлагаю больше надежд, чем она сама догадывается.

Из рукавов вырываются кунаи прямо в ладони. Крепко их сжимаю…

Кхр! Крх!

Металл куная разряжается электрической статикой.

Кто-то поблизости посчитал правильным пересесть от меня чуть в сторону, якобы там удобнее.

Подхожу ближе к Вальтам, еще ближе… Краем глаза замечаю, как со всех сторон юрко стягиваются Стражи. Они замечают мое не самое дружелюбное поступление к мировой элите.

Шаг… Второй… Третий…

Останавливаюсь в трех шагах от членов самого влиятельного клана мира. От самых сильных.

— Ты направлением не ошибся, парень? — улыбается огненноволосая девушка в черно-белом платье.

Внутри меня все содрогается, трясется. Пот градом стекает по спине. Но не от страха. А от неприязни к тем, кто пользуется такими средствами. Как же меня бесят некоторые моменты этого мира. Прогнивший, уставший мир. Где якобы сильный прикрывается слабым.

Не обращаю на девку никакого внимания, обвожу взглядом каждого из элиты. Запоминаю их, впитываю знания о каждом из них. Их ухмылки, мимику.

— К… ки… — пытается сказать Аннета. Видно, что она не в своей тарелке.

— Тихо, Аннета, — перебивает ее мулат сидящий впереди. — Тебе слово не давали.

Поднимаю руку, тычу кунаем в мулата и у того дергается губа от моей наглости.

Кхр! — искрит кунай. Странно, не замечал в себе таких способностей к предметной электризации.

— Приветствую, сильных мира сего, — легкий кивок. — Возможно, вы сделаете вид, что не знаете меня, но вы точно знаете мою супругу, которую вы дружно окружили, — обвожу кунаем всех сидящих. — А я теперь знаю каждого из вас, что для меня совсем не честь. Но я пришел не знакомиться, я пришел попросить вас передать пару слов глупцам, которые хотят попробовать использовать Аннету Гвидиче или других моих подопечных, чтобы как-то повлиять на исход поединка. Скажите им, — спокойный голос становится еще тише, я слегка улыбаюсь, говорю чуть ли не с нежностью. — что одной вилкой они не отделаются. Я вырву этим наглецам языки, выколю глаза, отрежу уши с корнем и надрежу двигательные нервы.

Элита пялится на меня. Моргает. Моргает еще. Я не дожидаюсь, пока мне вякнут что-нибудь едкое. Препираться с мастерами ораторами у меня нет желания. Так можно весь бой пропустить. Пусть как хотят, так и реагируют на мои слова. Между собой они, конечно, посмеются, поприкалываются, но я уверен… Каждый из них для себя все взвесит и поставит небольшую галочку в голове. И галочка эта будет расти в зависимости от того, как я поставлю себя в бою. Если Патрик будет таскать меня за уши по Яме, и его подчиненные поймут, что у меня нет шансов, то… Аннете может не поздоровиться.

Патрик предупреждал меня, что мое поражение будет очень унизительным. И как еще можно меня унизить, кроме поражения? Клубом, подчинёнными… женой.

Если я покажу слабость в Яме, то этим сразу же станут пользоваться. Бой для меня начнется не только в Яме. Он будет везде. Даже на трибунах, где в заложниках держат еще многих, кроме Аннеты.

Еще на входе, я заметил, что многие из моих людей окружены личностями, которых я не знаю. Кевин, Лика, несколько особо ярых беляков. Рядом с ними сидят незримые стражи, готовые начать действовать. Вот только что они смогут сделать…

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Не успеваю отойти подальше, как за спиной слышатся овации. Особенно четкие, выделяющиеся среди гула толпы и криков.

Предчувствие надвигающего кабздеца обостряется. Я не почувствовал там, за шайкой элиты никого. Даже не слышал.

Оборачиваюсь.

Позади элиты, в тенях, на кожаных диванчиках сидят двое. Заместитель директора и человек в белом неопределенного возраста. Казалось, что белое в нем абсолютно все. Начиная от обуви и смокинга, заканчивая длинными волосами и крашеными ногтями.

— Вы можете себя выделить в толпе, это точно.

Очень тяжело описать этот голос. Он будто благоухает сладостным пафосом и режет змеиными иглами одновременно. При этом тяжело представить более умиротворенную и спокойную ритмику.

Присматриваюсь. У дивана трость. Единственное, что не белое, а наоборот — черное, как самая густая подземная гниль Варгона. Навершие из дерева. Голова какой-то птицы. Орла? Ястреба?

Не отвечаю, смотрю на заместителя директора. Он смотрит на меня… и резко двигает глазами вправо-влево, что может означать лишь «не нарывайся».

Не больно-то и хотелось. Неизвестные люди в белом вызывают у меня настороженность. Это не выращенные деньгами и властью сопляки, называющие себя элитой общества.

Слегка кланяюсь:

— Я предпочел бы в ней затеряться, хм… простите, не узнаю вас в тенях.

— В тенях… — будто пробует на вкус слова неизвестный. — Имя мое сэр Монтано Эдвайс. Я дядя того, с кем вам придется вступить в неравный бой.

Замечаю, что «элита» заметно нервничает от каждого слова, произнесенного за их спинами Монтаной. Жду продолжения диалога.

И дожидаюсь:

— Скажите, а ваши предупреждения направлены на всех или только вот на этих? — трость взлетает в воздух мгновенно, указывает на кучку Вальтов.

Должен признать. Сдержать трепет перед странной атмосферой тяжело в теле мальчишки. Я бы не отказался расправить плечи своим настоящим телом перед этим… человеком. Интересное чувство. Будто я неофит, впервые увидевший мастерство магистра. А ведь ничего не произошло. Этот Монтано просто… сидит.

Заместитель директора поднимает бокал, и я замечаю мелкую дрожь в его руке. Видимо, он тоже это видит и быстро опускает бокал обратно, скрещивает руки в замок на животе:

— Удивлен вашей заинтересованностью в Константине Кибе, сэр Монтано. Хотя, как и этим поединком. Вряд ли вы увидите что-то стоящее внимание Магнара.

Лицо Монтано Эдвайса скрыто тенями. Я не могу увидеть его выражения:

— Прошу вас, Георгий Александрович, давайте без этих титулов. Не они делают человека человеком, это точно. Правду я говорю, Юлиан?

Мулат, с которым у нас была короткая перепалка, резко встает, разворачивается, низко кланяется: