Путь под лазурным небом

— Ох, не говори глупостей, мальчик мой, — он негромко засмеялся. — Я не такой уж значимый человек в этой стране. Лучше скажи, как тебе живётся у родственников? Какие у вас сложились отношения?

— Всё хорошо, директор. У нас прекрасные отношения. Я знаю, что тётушка не очень хорошо относилась к магии, особенно после выходки моего отца, но это никак не повлияло на её отношение ко мне. А уж после того, как Дадли тоже оказался одарённым, её неприязнь и вовсе исчезла. Ну, я так думаю. Более того, я не особо доставлял семье проблем с детскими выбросами. Насколько я помню, их было всего три.

— Да, ребёнок смог исполнить мечту юной Петунии, ничего и не сделав толком, — покивал он, — Но, говоришь, всего три детских выброса? — спросил Дамблдор. Его глаза слегка сузились.

— Да. По крайней мере, я не припомню ничего более. Два из них были безобидными, просто починил тарелку да вазу, а на третий раз я чуть не разнёс хозяйственное помещение, когда на нас напали… Отморозки? Да, пусть будут отморозки, — я кивнул сам себе. — Три раза — это мало?

— Да, Гарри. Обычно у детей спонтанное волшебство возникает минимум пару раз в месяц. Не всегда это что-то явное. Возможно, ты просто не помнишь или не заметил. Детская магия подчинена желаниям ребёнка и действует непредсказуемо. Иногда это самые глубокие мысли, которые ребёнок даже не замечает и не думает о них. Хотя, учитывая что один выброс был такой силы, их вполне могло быть намного меньше, ведь магия просто не успевала накапливаться в больших количествах после этого.

Я задумался над этим.

— Конечно, у меня есть и другое объяснение, — продолжил он. — Исходя из твоих слов, ты не хотел доставлять проблем семье. Вполне возможно, что ты сознательно подавлял в себе магию. Это не хорошо, но кажется, с тобой всё хорошо, раз ты не подавил её полностью. Но не будем об этом, тема эта опасна. Возможно, у тебя была любимая игрушка? Порой, игрушки детей-магов становятся слабыми и недолговечными артефактами без выраженных свойств. Просто вещи, наполненные энергией.

В голове пронеслось несколько догадок после объяснений директора, но я решил их не озвучивать. Зачем ему знать, что у меня дома на полке стоит любимый танк, который я собрал собственноручно? Вот именно, что ему не нужно знать, что ещё в прошлой жизни я увлекался моделированием и очень часто играл «Черчиллем» (п.а. Танк времён Второй Мировой).

— Может быть и так, — согласился я с Дамблдором. — Но раз уж речь зашла о моей семье, то почему вы отдали меня именно Дурслям? Как я узнал, ещё остались члены моего рода в Британии.

Вид директора после моего вопроса приобрёл серьёзность, хотя тёплые огоньки не ушли из его взгляда. Он казался более собранным, но в то же время всё ещё достаточно расслабленным.

— Не знаю, поймёшь ли ты меня, но на это есть две причины. Первая — это политика.

— Политика? — переспросил я.

— Да, Гарри. Я мог отдать тебя на воспитание остаткам Блэков, Поттерам из Мидлендса и даже Малфоям. Но постарайся, что для каждой из этих семей означало бы воспитание героя? Поттеры непременно попытались бы выйти из тени славы твоего деда Карлуса и его отца, Малфои вернуть себе репутацию и создать влияние на политические блоки внутри Министерства. Лишь Блэки, возможно, просто воспитали тебя как обычного ребёнка, пусть и в собственных традициях.

— Почему? — удивился я, припоминая, кто такие Блэки.

— Для них всё кончено, — отрезал Директор со сталью в голосе, от чего по спине прошли мурашки.

У Дамблдора явно не задалось с носителями чёрной фамилии, но выяснять сейчас почему было бы не лучшим решением, если судить по таким резким проявлениям эмоций.

— Если честно, я не задумывался об этом. Наверное, это даже к лучшему, что я вырос в обычном мире. Пускай у меня и нет поддержки таких сил, но и у них нет влияния на меня, — пришёл я к выводу, на что Дамблдор одобрительно кивнул. — Но это только первая причина, ведь так?

— Лили Поттер, твоя мама, была способной волшебницей. Способной, но уж очень правильной. Однако, охота Волан-де-Морта на тебя заставила её отсупиться от собственных принципов и изучить сомнительного содержания, с точки Министерства, книги.

— Что-то на подобии чёрной магии?

— Нет, конечно нет. Просто эти знание слишком специфичны, — он с грустью вздохнул. — В момент смерти она наложила на тебя Кровную Защиту, которая и защитила тебя. Но защита должна подпитываться силой крови наложившего её, и единственным вариантом была Петуния. И я рад что она смогла преодолеть собственные предубеждения.

Передо мной появилась наполненная чашка. На этот раз отказываться от чая я не стал и пригубил напиток. Повисла тишина, пока мы пили. Чай, к слову, был очень вкусным. Что-то подобное я пил, кажется, ещё в той жизни.

— Разрешите последний вопрос, директор Дамблдор?

— Конечно, мальчик мой. Ты можешь спрашивать всё, что хочешь.

— Во время посещения банка, я спросил про сейфы моего рода. Гоблины рекомендовали спросить это у моего опекуна, то есть вас.

— Как я понимаю, ты имеешь ввиду титул Поттеров? — я кивнул, подтверждая его выводы. — Честно говоря, я не интересовался этим вопросом. После смерти твоего отца, информация о титуле нигде не всплывала, и я не знаю, что с ним сейчас. Мне неизвестно, принимал ли Джеймс титул полностью, и являешься ли ты первым наследником. Вполне вероятно, что он никому не принадлежит сейчас, но кто же знает.

— И как мне выяснить это?

— Я мог бы послать письмо на правах твоего опекуна в Палату Лордов и выяснить, задействованы ли голоса фамилии, но у меня есть предложение получше. Думаю, тебе было интересно выяснить об этом самому, не так ли? У меня есть свободные дни на рождественских каникулах, и, если у тебя не намечено никаких планов, мы могли бы посетить Часовую Башню.

— Часовую Башню? — переспросил я.

— Да. Это часть королевской администрации, действующая в Магической Британии помимо Министерства. Она тесно работает с магическим дворянством и находится под прямой юрисдикцией Королевы. Там ты смог выяснить все связанные вопросы и получить полную информацию по всем делам. Так что?

— С удовольствием, директор. Я полностью свободен на каникулах.

— Вот и договорились. Ближе к рождеству, я сообщу тебе точную дату. Сорбет? — на его лице снова заиграла добродушная улыбка.

Ждать ужина мой желудок уже отказывался, и мне пришлось согласиться.