Свет в океане

И вот появился он. У него был умный внимательный взгляд раскосых глаз. Ручки не дрожали, когда Руквуд велел ему подойти. «№13» — значилось на его шапочке.

«Это он», — едва взглянув на домовика, поняла Гермиона. Единственное существо на фабрике, не запуганное владельцами до трясучки.

— Как тебя зовут? — приветливо улыбнувшись, спросила Гермиона.

— Этого домовика зовут Пайфтцшо, — прошепелявил эльф. — Этот домовик откликается на номер «тринадцать», мисс.

— Пайцо? — переспросила Гермиона, занеся перо над пергаментом.

— Пайфтцхшо, мисс, — повторил эльф с поклоном.

Переспрашивать ещё раз Гермиона не решилась.

— Сколько ты работаешь здесь? — продолжила она, надеясь, что её поиски увенчались успехом.

— В феврале будет полгода, мисс.

— Тебе нравится то, чем ты занимаешься? Расскажи мне, что входит в твои обязанности на фабрике и за её пределами?

— Пайфтфшо создаёт красивые вещи, мисс. Блестящие, будто пруд в ясный день.

— Как с тобой обращаются?

— Пайфтцхшо не ропщет на жизнь, — бросив едва заметный взгляд на управляющего, ответил домовик. — Раньше недостойный собирал чай и много работал под открытым небом. Пайфтцхшо немного скучает по солнышку, мисс.

Гермиона повернулась к Руквуду и выдавила самую приятную улыбку, на которую была способна. Мама говорила, что улыбка превращает её в красавицу.

— Элвин, верно? Мне кажется, я надышалась стекольной пылью, — она опустила глаза и немного понизила голос, скопировав изящную позу Сирены Забини, которую видела единственный раз в жизни. — В горле совсем пересохло.

— С непривычки такое бывает, мисс Грейнджер, — сочувствующе отозвался управляющий.

— Просто Гермиона. Ни к чему формальности. Мы с вами всего лишь подчинённые и прекрасно понимаем друг друга, — она подалась немного вперёд, к Руквуду. — По секрету поделюсь с вами: мой начальник — настоящий злыдень, только не пикирует.

Руквуд усмехнулся. Гермиона и не надеялась, что старая шутка Рональда выстрелит.

— Наколдовать вам воды?

— А у вас не найдётся чая?

— Я принесу вам чашечку. Зелёный устроит?

— Вы так добры, Элвин! Никогда не забуду. Честно говоря, я не ожидала.

— Буду рад помочь.

— Итак, Тринадцатый, — обратилась Гермиона, когда Руквуд скрылся из вида, — расскажи мне без утайки, это ты направил жалобу в бюро?

Домовик грохнулся на колени.

— Пайфшо учил язык хозяина по газетам и случайно прочитал в одной из них, что Министерство магии в вашей стране принимает обращения даже от недостойных. Пайфтфшо не на что жаловаться, но он всё видит, всё знает. Хозяин дурно обращается со стариками. Так нельзя! Старому Тобби идёт пятьсот девятый год, он плохо видит и стал медленно работать. Тогда хозяин велел наказать старого Тобби волшебными плетьми.

— О-о, — только и смогла вымолвить Гермиона. — Кто из вас Тобби? — спросила она толкущихся неподалёку домовиков.

Эльфы прижали уши и зашушукались, а потом из толпы, заметно прихрамывая, вышел домовик.

* * *

Гермиона негодовала и ликовала одновременно. Полученных сведений хватит ей на составление протокола о грубом обращении с эльфами. Она могла бы прямо сейчас завершить инспекцию на фабрике Пиритса и направиться к Монтроузу. А дальше штрафы, огласка в прессе — первое дело как-никак, прецедент. Или же показать текст протокола Пиритсу и вынудить подписать контракт, после чего его эльфы смогут обратиться в Министерство магии и получить свободу. Всё зависело от того, захочет ли Пиритс замять скандал. Судя по всему, он склонен осторожничать и оставаться в тени.

При этом Гермиона не задумывалась о моральной стороне вопроса. Хитрить и выкручиваться она умела всегда, да и учителя были хорошие. Шантаж так шантаж. Её дело правое.

Элвин проводил её к кабинету Пиритса. Какое-то время он пытался вовлечь Гермиону в разговор о новом кафе в Косом переулке, но так и не преуспел, наткнувшись на лаконичное: «Я не пью кофе!».

Руквуд постучал.

— Мистер Пиритс, к вам можно?

Ответа не последовало.

Гермиона раздражённо выдохнула. В довершение, Пиритс решил помариновать её под дверью.

Руквуд повторил свои действия, виновато заломив руки.

— Возможно, он нас не слышит. Мистер Пиритс иногда, скажем так, ненадолго выпадает из реальности.

«Злоупотребление запрещёнными курительными смесями», — с возросшим азартом констатировала Гермиона. Оттуда и руки в перчатках — по посиневшим ногтям легко распознать волшебников, пристрастившихся к лепреконскому дурману или морочащей траве с холма фейри.

— Эй, — Элвин окликнул домовика, натиравшего внизу зеркальную раму. — Хозяин отлучался из кабинета?

— Нет, мистер управляющий. Сноппи не видел.

Руквуд нахмурился.

— Что стоим? Кого ждём? — Урсула показалась в начале площадки, быстрым шагом приближаясь к Гермионе. — Я вас обыскалась.

— Похоже, владелец фабрики не в состоянии принять нас, — громко произнесла Гермиона, многозначительно переглянувшись с ней, — так как сам кое-что принял.

— Я этого не говорил! — возмутился Элвин и снова постучал. Гораздо настойчивее. Ещё и ещё.

— Мы стоим здесь около пяти минут, — не выдержала Урсула. — Он не откроет. Предлагаю воспользоваться отпирающим заклятием.

— Нет! — отрезал Элвин. — Вы не имеете права, вы даже не авроры.

— Хорошо, — смягчилась Гермиона. — Мы подождём мистера Пиритса внизу. Можете войти сами и растормошить его.

Они с Урсулой отошли к лестнице. Лафкин с сожалением сообщила, что все домовики, с которыми ей довелось пообщаться, оказались немногословны и поголовно довольны подневольной жизнью.

— О Мерлин! — внезапно закричал Руквуд.

Гермиона без промедления достала волшебную палочку и побежала к нему обратно наверх.

Управляющий замер в дверях кабинета и мелко дрожал.

Марвин Пиритс неподвижно сидел за роскошным письменным столом в высоком кресле, обитом бархатом. Вокруг клубился сладкий позолоченный дым лепреконского дурмана, но даже сквозь него Гермиона без труда рассмотрела развороченную грудную клетку бывшего Пожирателя смерти.