Свет в океане

Глава 26 — Гермиона

20 февраля, утро

Живоглот встретил её сердитым мяуканьем. Стрельнув в Гермиону глазами, эта пушистая задница протопала на кухню и уселась возле пустой миски.

— Ты слопал всё, что я тебе оставила, за один присест? — поразилась Гермиона. — И что? Хвастаешься, что такой проглот, или выражаешь претензию, что тебя недокармливают? — она достала лёд и хлопнула дверкой холодильника.

Живоглот, прекрасно осведомлённый, как бережно Гермиона обычно относилась к маггловской технике, быстро смекнул, что хозяйка вернулась в дурном расположении духа, и лучше её не злить. Он замурчал, потёршись о её ногу.

— Уйди, подлиза, — шикнула Гермиона, налив стакан воды и бросив туда три кубика льда. У Живоглота с Гарри было кое-что общее: на них не удавалось подолгу обижаться. Она подхватила кота на руки, позволив ему ткнуться влажным носом ей под подбородок, подошла к зеркалу в ванной комнате и, нахмурившись, уставилась на своё отражение.

Когда этим утром она спустилась на первый этаж «Дырявого котла», Гарри уже сидел за столиком, конспектируя за Невиллом, излагающим десять способов использования в зельях цветов фиалки «Тисдейл» и шесть видов нарезки лирного корня. Мальчики оторвались от занятия и посмотрели на Гермиону.

— Ну и ну, — с улыбкой сказал Гарри, — не знал, что твои волосы могут выглядеть так п...

— Так — это как? — прошипела Гермиона, садясь за стол рядом.

— Пышно.

— Я плохо спала, всю ночь проворочалась на подушках.

— На новом месте всегда так, — Невилл сочувственно улыбнулся. Класс! Теперь ей было стыдно, что минувшей ночью она его обманула.

Второпях закинув в рот несколько ломтиков поджаренного хлеба, Гермиона извинилась перед друзьями и, сославшись на дела, покинула гостиницу. Бессонная ночь плохо на ней отразилась: вместо того, чтобы выйти в маггловскую часть города, Гермиона перепутала двери и вышла в Косой переулок. Утренний воздух был холоден. Лужи сверкали там и тут. Торговля только начиналась. Молоденький курьер на парящем в паре дюймов над землёй велосипеде, рекламировал свежую прессу.

— «Ежедневный пророк»! Хотите номер «Пророка», мисс? — паренёк затормозил перед Гермионой и заметно растерялся, бросив взгляд на её волосы.

— Да, пожалуйста, — буркнула она, отсчитав несколько кнатов.

На первой полосе набирающая популярность последовательница Скитер в красках расписывала подробности операции Аврората по задержанию подельников Скабиора. Примечательно не это — поимка очередных бывших охотников за головами, промышляющих подпольным сбытом яда акромантулов, не стала бы новостью дня, если бы среди них не было Питера Петтигрю. Гермиона нашла глазами колдографию. На снимке авроры уводили куда-то низенького всклокоченного мужчину с крысиными чертами лица. Вот это да! Попался! Гермиона не сдержала радостный возглас, чем привлекла внимание прохожих и владельцев ближайших лавочек, только-только открывших двери для посетителей. Одним их них оказался младший Криви. Гермиона как раз стояла неподалёку от кофейни. Она чуть ли не бегом подлетела к Деннису.

— Привет! Ты уже видел? — она зашуршала газетой, смяв её так, чтобы продемонстрировать ему заголовок.

Деннис, ошарашенный её действиями, опустил взгляд на передовицу.

— Нет, я ещё не успел… э-эм… наклониться за выпуском.

Свежий выпуск лежал на крыльце кофейни — там, где его оставил курьер.

— Смотри-ка, даже не намокла. В «Пророке» догадались наложить водоотталкивающие чары…

— Прости, я не смогла совладать с эмоциями, — широко улыбнувшись, сказала Гермиона. — Не верится, что Хвоста наконец-то поймали! Гарри будет сам не свой, когда узнает!

— Он, наверное, тоже доволен, — подобрав газету, отрешённо откликнулся Деннис.

— Конечно! Гарри столько…

— Я говорю не о Гарри, — перебил её Криви. — Питер Петтигрю? — он наморщил лоб и немного помолчал, вызывая образ в памяти. — Это ведь он убил Диггори? Думаю, отец Седрика доволен.

— О, — Гермиона смутилась.

— Теперь убийца его сына получит по заслугам. Это хорошо. Я очень рад за него. Очень. Колин брал у них интервью для школьной газеты.

— Я помню. Он говорил со всеми участниками турнира.

— Знаешь, во время битвы за Хогвартс мы с ним были у фонтана, когда налетели дементоры, и испытали весь ужас их нападения. Я подумал, что умру. Меня ударило заклятием — чей-то рикошет, и я потерял сознание, а когда очнулся, всё было кончено. Если бы я знал, кто виновен в смерти Колина, возможно, когда-нибудь бы тоже порадовался. Меня не было с ним, когда всё случилось.

Гермиона оступилась на крыльце, но устояла. Вот оно — чувство, которое захватывало её рядом с Роном, — снова шевельнулось за рёбрами и болезненно сжало грудную клетку. Те же слова, та же горечь. Рон говорил ровно то же самое, когда речь заходила о Джордже — о мёртвом Джордже Уизли, о рыжеволосом шутнике, погибшем на глазах Гермионы. Тайна его последних минут жгла ей язык, сердце, лёгкие. Может ли быть, что этот страшный секрет стал одной из причин, почему у них с Роном так и не сложилось? Одной из многих, но далеко не последней.

Деннис неожиданно улыбнулся и посмотрел на Гермиону.

— Хочешь кофе?

— Я…

— За счёт заведения. Не отказывайся. Судя по твоему виду, тебе просто необходим глоток фирменного чаркофе семьи Криви. Я работаю уже несколько месяцев, а вас с Гарри сюда не заманить.

Ну как тут отказать?

Деннис показал ей кофейню, рассказывая, что Дин Томас лично расписал её стены.

— Мы произвели обмен. Бартер. Дин может заказать любой вид чаркофе совершенно бесплатно, но не более десяти стаканчиков за раз…

— Так ты останешься без прибыли, — отозвалась Гермиона, присаживаясь за стойку. Ей никак не удавалось избавиться от мыслей, подброшенных младшим Криви. У него было чудесное кафе: тёплые тона, красивые скатерти, просто, но со вкусом сложенные салфетки. Дин тоже постарался на славу с оформлением. Однако Гермиона чувствовала себя неуютно.

Аккуратный стаканчик в красно-золотую полоску приземлился перед ней, напоминая о цветах родного факультета.

Гермиона отхлебнула.

— Неплохо.

— С сушёными яблочными дольками ещё лучше, — Деннис придвинул тарелку с фруктовыми чипсами. — Молоко и яблоки свои. Я сам забираю у папы с утра пораньше. Он у меня молочник. Попробуй, этот вкус ни с чем не спутать. Наша ферма недалеко от реки, и трава там самая сочная. А что ещё надо коровам для счастья?

— Да, молочник, я помню, — Гермиона постаралась скинуть напряжение и получить удовольствие от горячего напитка. Отправив в рот хрустящий ломтик, она снова уткнулась в «Пророк», следуя по строчкам глазами.

Писали, что после падения Волдеморта и пожара в Малфой-мэноре Петтигрю скрылся в заповедниках Уилтшира, потом вышел на шайку Скабиора и выполнял мелкие поручения. Аврорат давно планировал нанести удар.

Гарри ничего ей не говорил. Вероятно, сам не был в курсе, раз всё держалось в строжайшем секрете.

Минувшей ночью Питер Петтигрю убил одного из авроров и чуть было не скрылся, приняв облик крысы, но был атакован загадочным волшебником — вероятно, любимцем Магической Британии, по прозвищу «Молчаливый». Ему удалось наложить на Петтигрю чары и снять анимагическую форму. По словам очевидцев, в ходе короткой дуэли оба волшебника были ранены, но вовремя подоспевшие авроры сумели захватить беглого преступника. Таким образом, доблестные стражи магического правопорядка арестовали опасного Пожирателя смерти, причастного к гибели Лили и Джеймса Поттеров… Дальше шёл перечень злодеяний Хвоста и обещание скорого интервью с главой Аврората.

«И он молчал!» — возмущению Гермионы не было предела. Регулус сражался с Питером Петтигрю — с человеком, из-за которого Сириус двенадцать лет провёл в Азкабане, и даже словом не обмолвился об этом ночью!

Она молниеносно расквиталась с яблочными чипсами, поблагодарила Денниса и покинула кофейню.

В субботнее утро большинство местных жителей ещё нежилось в постелях дома. Гермиона не стала возвращаться в «Дырявый котёл». Поговорить с Гарри она всегда успеет, а вот выяснить правду по свежим следам не мешало. Она дошла до почтового отделения и, пройдя сквозь зачарованную стену, очутилась в крохотном дворике в маггловской части столицы. В футе от стены стояла ржавая будка для афиш, обклеенная постерами фильма «Звёздные врата». Таким образом Министерство давало понять, что здесь можно свободно аппарировать, что Гермиона немедленно и проделала.

Ноги коснулись знакомых серых ступеней. Лампочка на потолке разразилась искрами и лопнула. Миссис Поппинс будет недовольна и снова станет винить пробки, но тут ничего не попишешь. Так Гермиона очутилась дома и предстала перед родным ворчливым зеркалом. Оно не преминуло отчитать её за растрёпанность.

Гермиона не могла отвести взгляд от своих глаз в отражении — так они воинственно блестели.

Выпив воды со льдом и наполнив Живоглоту миску, она привела волосы в порядок: заплела французскую косу и спустила её с правой стороны на шею, задержавшись пальцами там, куда ночью страстно прижимались мужские губы. Гермиона вздёрнула подбородок.

— Веди себя хорошо, — строго наказала Гермиона, заглянув на кухню.

Живоглот поднял морду, оторвавшись от еды.

— Предупреждаю на всякий случай, так как не знаю, в каком я вернусь настроении, — с этими словами она крутанулась на месте и аппарировала.

* * *

В Бери было тепло. Небо приобрело восхитительный оттенок — бескрайняя чистая синь.

Гермиона ощутила, как по телу побежали мурашки, когда она перешагнула незримую границу защитного барьера, окружавшего владения Блэков. Кто-то усилил защиту дома, но оставил ей возможность беспрепятственно её обойти. Гермиона вышла на главную аллею. Особняк высился впереди, приветливо сверкая окнами на солнце.

Женщина в широкополой шляпе, резиновых сапогах и защитных перчатках двигалась навстречу Гермионе. Возле неё вышагивал Кричер, неся в руках закутанные в пергамент саженцы. Садовый инвентарь тянулся за ними по воздуху стройной колонной.

— Миссис Тонкс? — Гермиона чуть не рассмеялась, узнав «загадочную» садовницу. — Не ожидала встретить вас в таком виде! Доброе утро!

— Гермиона! — Андромеда поравнялась с ней и приподняла шляпу. — Мы с Кричером взялись за посадки.

— Доброе утро, мисс, — отозвался эльф и уставился на гостью в упор.

— Не рано? Всё-таки конец февраля.

— Я разбила теплицу, несколько парников, наложила согревающие чары, так что не беспокойся. Я твёрдо знаю, что делаю.

Гермиона в очередной раз восхитилась духом матери Доры. В ней было столько нерастраченной любви, и часть её миссис Тонкс решила посвятить своим цветам и садовым деревьям, волшебным и маггловским.

— Взгляни, — она погладила веточку саженца, словно ручку ребёнка. — Этот сорт миндаля я вывела сама ещё в Монпелье и привезла сюда, чтобы возродить парк. Мне удалось скрестить два сорта: «Снега Уимуры» и «Белый парус». Первый славится тем, что расцветает раньше остальных, а второй — великолепным чисто белым цветом лепестков. Жду не дождусь, когда деревца зацветут. Листьев ещё нет, ты смотришь на розово-белую кипень и вдыхаешь самый сладкий запах на свете, когда остальной мир ещё не отошёл от зимы.