Свет в океане

Глава 13 — «Брунгильда Ваблатски»

9 февраля

В последние дни дела Наземникуса пошли в гору. За интервью в «Ежедневном пророке» в его карман упала приличная сумма, но, учитывая выплату за съёмное жильё у прижимистого гоблина в Косом переулке и разнообразные долги, которые пришлось отдавать каждому знакомому, выписывающему магическую прессу, скопить на собственное дельце пока не удавалось. А идеи у Наземникуса были. Хорошие такие идеи, прибыльные, хоть и не совсем законные. Но однажды на Флетчера снизошло озарение. Это был поистине славный день!

Он сидел за расшатанным столиком в своей квартирке над лавкой ароматических свечей, из-за которых его одежда теперь всегда вкусно пахла, потягивал шнапс и дожёвывал сэндвич с вяленым угрем из картонной коробки с эмблемой рыбной фермы «Малышки» Агаты. За окном накрапывал дождь, оставлявший в снегу на карнизе мелкую сеточку дырок, а колдоприёмник заполнял кухню голосом Ли Джордана — самого популярного ведущего станции «Колдун в шляпе».

Тогда, уронив взгляд на страницу с гороскопом из «Ведьминого досуга», на которую рядками укладывались рыбьи косточки, Флетчера осенило. Вот же он — лёгкий заработок! Прямо перед глазами. На следующий же день Наземникус отправил сову Трелони — своей давней приятельнице, для которой он пару раз доставал курительные травы и кое-что поинтереснее.

Сивилла благодушно приняла его у себя, показала коллекцию хрустальных шаров, сервиз для гадания на кофейной гуще и сонник, который заполняли её ученицы, тренируя свой третий глаз. Вскоре редакция «Ведьминого досуга» получила письмо с предложением о сотрудничестве от потомственной провидицы — двоюродной внучки Кассандры Ваблатски, мир её праху. С той поры проблема с деньгами исчезла из жизни Наземникуса — вернее, некой выдуманной им Брунгильды Ваблатски. Вечерами, подкрепив богатую фантазию глотком медовухи, он принимался за работу. Его гороскопы были полны загадочных высказываний и обнадёживающих посулов. Иногда он и сам приходил в восторг от особенно удачной фразочки. Со своей новой паствой (так он про себя окрестил читательниц, которые присылали в редакцию вопросы для госпожи провидицы) Флетчер общался исключительно через страницы «Досуга». Даже выпускающий редактор, перенаправляющий ему корреспонденцию (иногда вместе с перьями и совиным пухом), ни разу с ним не встречался.

Наземникус впервые открыл счёт в банке, став гордым обладателем маленького ключика от ячейки, к которой его проводил угрюмый гоблин. Поди, он-то и растрезвонил своему жадному собрату, что у Земника завелись кое-какие деньжата, так как вскоре хозяин прибавил к арендной плате за жильё десяток кнатов. Жульё.

Набив руку на гороскопах, Флетчер готовился к взятию новых вершин. «Придира» предложил покупать его «пророчества» с тем условием, что в них не будет ни слова о политике. Лавгуд знатно перетрусил после похищения дочурки два года назад и сильно сдал позиции. Его журнал всё чаще покупали лишь из ностальгической симпатии. Кому ещё на полном серьёзе будут интересны бредни Ксено? Спрос рождает предложение, так что Флетчер погрузился в муки творчества, готовя целую серию занятных «пророчеств» и абсурдных статеек для Лавгудов.

Освоение ниши шло гладко. Наземникус хранил свои писательские подвиги в строжайшей тайне. Англичане — нация сплетников, ему ли не знать. Он долгое время зарабатывал на вовремя подслушанных секретах. Поэтому даже в компании старых приятелей — братьев Бэгменов — держал язык за зубами.

Когда в кармане весело звенели сикли, то и самому хотелось веселья. «У дедули» Наземникуса знали как облупленного, и заговорёнными картами там уже никого не удивишь и не надуришь. Новички туда почти не захаживали, так что Флетчер передислоцировался в «Белую виверну» — заведение серьёзное. Раньше Земник наведывался туда лишь по особым случаям, и по праздникам Блетчли, гордившийся тем, что его непотопляемый трактир выстоит в любую «бурю», даже угощал его стаканчиком отменного Огденского. Золотые денёчки! Сейчас же Флетчер мог себе позволить заглядывать в таверну почаще, да вот Блетчли так и не простил ему пропавшее серебро, глядел на Земника волком из-за стойки. И не объяснишь ведь, что Наземникус тут не при делах. Лепреконова серебра не бывает, чтобы оно в воздухе таяло. Кто-то его украл — с вора и спрос.

Публика в «Виверне» — не чета тому сброду, что собирался вечерами «У дедули». Тут тебе и завсегдатаи посолиднее, и авроры, бывало, захаживали. Только миловидных ведьмочек явно не хватало, хотя бы фей под потолком. «У дедули» всё же симпатичные водились — глаз радовался. И ни одного вонючего гоблина на несколько ярдов вокруг, слава Мерлину, и да простит его Агата!

Здесь никто беспорядочно не толпился в очереди за напитком. Играла лёгкая музыка, и свечи не коптили. А вот на напитках Блетчли экономил. Его пиво только с закуской и шло, а медовуха горчила. Всем известно, что за хорошей медовухой надо к Розмерте или в «Кабанью голову» к Аберфорту, который скупал у неё остатки за неделю.

Наземникус с радостью увидел за одним из столиков Тома Аббота. Этот пройдоха приходил сюда играть в шаффлборд,(28) потому что его племянница, заправляющая сейчас в «Дырявом котле», запретила азартные игры под своей крышей.

— Том, старина!

— Земник, — расплывшись в улыбке, приветствовал Аббот. — Присаживайся.

— Сегодня непривычно тихо, — заметил Флетчер, осмотревшись.

Том молча кивнул в сторону углового столика.

— Да вон же! Долиша тут каждый знает, лица остальных мне незнакомы, но по выправке понятно — авроры.

Наземникус почесал макушку и из-под локтя покосился на ту компанию.

— А чего сидят? Ловят кого?

— Почём мне знать. Может, и ловят. В последние дни у них всё работы поменьше. Говорят, в Лютном переулке объявился какой-то странный тип... Никто его толком не видел — уж больно ловок и скрытен.

— Да-да, я слышал, — закивал Флетчер. — «Молчаливый». Разве это серьёзно?

— Серьёзно или нет, но до Скабиора он пока не добрался, только мелкую шушеру на чистую воду вывел.

Эльф пронёс мимо них поднос, полный еды, и зашагал по спиральной лестнице на второй этаж. Там, в закрытых кабинетах, всегда собиралась самая важная публика. Флетчер никогда там не бывал, но раньше не раз замечал, как Люциус Малфой или бывший министерский палач Макнейр поднимались туда в компании таинственных личностей. Им Блетчли подавал всё самое лучшее. Может, там и феи остались под потолком. Кто знает?

— Всё моей Ханне будет поспокойнее, — продолжал Аббот, жестом предложив Наземникусу угоститься клёцками. — В наш «Котёл» кто только не заходит. Сам понимаешь, местоположение обязывает.

Ханна Аббот доводилась Тому внучатой племянницей. Наземникус не был в восторге от смены владельца «Дырявого котла», ведь Аббот с лёгкостью соглашался записать ужин-другой в долг, а потом про этот самый долг забыть. Племяшка его такой щедростью не отличалась. По правде сказать, у Тома не было выбора. После войны многие волшебники ополчились против него, дескать, он обслуживал прихвостней Пия, кормил охотников за головами и никогда не отказывался поставить им по кружке пенного за счёт заведения. Уже тогда местные стали косо посматривать на Тома.

— Пока магглорождённые волшебники гниют в Азкабане, в «Дырявом котле» подают утку под винным соусом — умасливают поганых палачей, — проворчал как-то старьёвщик, у которого Флетчер сбывал кое-какие вещички. Похожие речи раздавались из магазина котлов и аптеки в северной части переулка.

Наземникус признавал, что надо тронуться умом, чтобы противостоять могуществу «системы Яксли», как её прозвали в народе: сети доносчиков, соглядатаев и продажных подхалимов. В конце концов, мадам Малкин точно так же обшивала чиновников и самого Тикнесса, Илопс выхаживал министерских сов, а Киддел мастерил палочки, но их не называли прихлебателями и предателями магии. Они все, пусть и нацепив кислую мину, просто занимались своим ремеслом, но почему-то проклятья сыпались на голову бедняге Тому Абботу. Можно подумать, он должен был насыпать крысиный яд в фирменную похлёбку и перетравить всю шайку Скабиора за один вечер. «Котёл» дважды пытались сжечь, били стёкла, запускали в зал бомбы-вонючки... Да, у Тома не было выбора. Он оставил дела Ханне и переписал на неё заведение. К девушке, участвующей в битве за Хогвартс, вопросов не было. На том и порешили.

Несколько человек за соседними столиками бурно что-то отмечали. Кружки стукнулись, бокалы зазвенели.

— Недолго вашему «Молчаливому» куражиться, — сказал один из посетителей таверны за соседним столиком. — Прихлопнут в подворотне — и поминай как звали. Знавал я Скабиора ещё до того, как он в охотники за головами подался. Уже тогда он осторожничал, но красивые ведьмочки — его слабость.

Наземникус отхлебнул Огденского, прислушиваясь к свежим сплетням. Чем не тема для «забористой» статейки в «Придиру» или сразу в «Досуг»? Да, лучше туда. Женская аудитория примет статью о загадочном борце с преступностью наиболее благодарно. Пара-тройка вкусных заголовков уже крутилась у него на языке.

Кем бы ни оказался загадочный волшебник, любили его далеко не все. Всё-таки тёмные делишки в Лютном проворачивались с незапамятных времён, и тем, кто их проворачивал, «Молчаливый» был что кость в горле. Убрать его с улиц, досадную помеху, жаждали многие.

— Что ещё слышно, Том? — полюбопытствовал Наземникус, по привычке проверив щиколоткой свой чемоданчик под столом — добро на месте.

— Народ особо не распространяется, но шепчут, что в Англию вернулся сынок одной небезызвестной чёрной вдовушки.

— Забини?

— Ага, — принявшись набивать трубку, подтвердил Том. — Спроси об этом своего приятеля Отто. Он для него нелегальный порт-ключ сотворил. Так говорят.

— Кто говорит? Уж не его ли братец Людо?

Том рассмеялся.

— У лавки древностей появился новый владелец — грек. Может, видел?

— Это не новость, Том. Он ещё с осени порядок в помещении наводит.

— У него там настоящие яйца мантикоры! Продаёт за полцены из-под прилавка, но я тебе не говорил.

Наземникус понимающе цыкнул.

— Я с этим завязал.

— А Хагрид уже заинтересовался.

— У Рубеуса опасное хобби. Не детишкам же он будет их показывать?

— Да уж. МакГонагалл не позволит. При ней в Хогвартсе воцарился железный порядок, никому спуска не даёт.

За разговорами и вкусной едой Наземникус потерял счёт времени. Посиделки в хорошей компании всегда его расслабляли, а ещё старина Том любил угощать собеседников. Сокровище, а не человек!

Народ начал медленно расходиться ближе к утру, хотя зимой все рассветы похожи на закаты. Заглотив оставшиеся клёцки, Наземникус тоже засобирался в свою квартирку, как вдруг на втором этаже прямо над головами посетителей трактира что-то нехило громыхнуло. Все подняли лица к потолку, а авроры вскочили со своих мест и кинулись наверх. Раздались крики. Публика в зале заволновалась: люди ещё помнили облавы министерских охотников за головами, волну арестов за использование палочки. Волшебники повалили на выход, и вскочивший из-за столика Флетчер оказался подхвачен толпой. Он грёб в людском море к дверям кабака, оглушённый испугом, но всё же продрался сквозь собственный страх и вспомнил о самом дорогом, что у него было за душой — полном добра чемоданчике! Наземникус принялся расталкивать волшебников, спешащих к выходу, локтями и вскоре очутился у стены трактира. Он двинулся вдоль неё.