Сила способная изменить мир. Предназначение

Это движение. И следующее. И ещё одно за ним. Каждое отдаётся ударом сердца в груди. Быстрее, ближе, жестче. Напряжение нарастает, скручивается тугим узлом внизу живота и с финальным рывком разрывается, перекатываясь по всему телу судорогой наслаждения. Он вжимает женщину в стол, утыкаясь лицом её в шею. Дышит поверхностно и рвано, отдаваясь этому ощущению и её близости. Джана пахнет морем и ромом. А ещё страстью.

Переведя дух, Карлос подхватывает женщину под ягодицы, поднимаясь с ней вместе. Джана что-то лениво бурчит, но не сопротивляется, обнимая его руками и ногами. Он относит её на диван, устраивая у себя на груди и накрывает пледом. Джана нежно целует его и устраивается поудобнее, засыпая практически сразу. Им не нужно разговаривать. Они, итак, всё знают. Слова только всё испортят. Он перебирает пряди её волос и тоже засыпает.

Перед рассветом она уходит. Джана тихо встаёт, а он разжимает ладонь, отпуская, и делает вид что спит. Наверное, он мог бы предложить ей остаться, но она не сможет жить жизнью хозяйки поместья и жены губернатора. Наверное, она могла бы позвать его с собой, но он не может бросить Форт Роял и свою работу, не может бросить свою страну. Поэтому она не зовёт, а он не просит остаться. Она ускользает в окно, ещё до того, как первые лучи нового дня осветят дорогу. Лишь тонкий запах страсти, моря и рома, да разбросанная по полу его одежда и бумаги напоминаю о том, что здесь было ночью.

Он лежит и смотрит в потолок. В голове абсолютное и глухое ничего. Наверное, потому, что эта наглая пиратка украла кусок от него. Разорвала грудную клетку, вырвала сердце и унесла с собой. А он ей позволил. Хочется выпить, желательно что покрепче…

На рассвете приходит Альбертно, вкатывая в кабинет дребезжащую тележку с завтраком и умывальными принадлежностями. Запах моря вытесняется ароматом чёрного чая и овсянки. Дворецкий неодобрительно качает головой и принимается собирать с пола бумаги. Карлос поднимается с дивана, подбирая с пола одежду и приводя себя в порядок. Объясняться он не станет – не мальчишка ведь.

– Погубит тебя она, мой мальчик, – Альберто неодобрительно качает головой.

– Не понимаю о чём ты, – равнодушно отвечает Калос, с выражением напускного равнодушия на лице.

– О Чернозубке, – дворецкий протягивает ему одну из тех тонких аньшуйских палочек, которыми пиратка скрепляет волосы в пучок. – Вы с ней живёте в разных мирах. Там, где плавает она, вода слишком мутная и неспокойная. Ты с ней пропадёшь, Карлос, пойдёшь ко дну и не вынырнешь. Я на могиле твоих родителей клялся, что позабочусь о тебе.

– Не переживай попусту, старый друг, – он забрал забытую вещь, пряча этот неожиданный сувенир в ящик стола. – У меня всё под контролем. Ты нашёл мне художника? Я ещё вчера просил.

***

Всё шло своим чередом. В Форт Роял приходили и уходили корабли. Торговцы, послы, рыбаки. Медленно отстраивался королевский флот. В городе царила привычная суета. Карлос Альваро, чеканя шаг, делал свой утренний обход.

Всё было идеально. Торговцы вовсю расхваливали свой товар, горожане и гости города прохаживались мимо лотков, торговались и покупали. Стражники несли службу, следя за порядком. На доске объявлений висели плакаты о розыске. С самого большого из них улыбалась нежной улыбкой красивая черноволосая женщина с выразительными глазами. Подпись гласила: «Джана Чернозубка. Доставить живой и невредимой. Награда двести золотых.» Весьма щедрое вознаграждение. Никто и не посмеет упрекнуть губернатора в том, что он попустительски относится к угрозе пиратства в водах Лютерии.

Карлос блаженно улыбался, глядя на её портрет. Почти такая же, как в жизни. Он тогда довёл художника до нервного срыва, но не успокоился, пока не получил максимально похожее изображение. Один из таких плакатов лежал у него в ящике стола, рядом с той самой палочкой-заколкой, что он оставил себе на память.

Его окно по-прежнему всё время открыто. Она по-прежнему гуляет по миру, словно ветер, изредка заходя в гости, даря ему жаркие ночи и рассказывая о том, что видела.

У его любви привкус рома и морской соли.