Бабуля-суперопекун

* * *

Этой ночью я не могла заснуть. Через стенку Полл спала крепким сном человека, у которого нет совести. После чая у нас произошла еще одна шумная ссора. Поводов было несколько. Во-первых, я уже месяц не навещала тетю Кисси. Во-вторых, вместо того, чтобы выслушать захватывающую историю об опасной болезни соседки дочери мясника, в выходные поевшей кальмаров, мне захотелось читать. Прежде чем она поднялась к себе, я как бы между прочим завела разговор о том, что хорошо бы купить мне что-нибудь из одежды, может, на деньги, подаренные ко дню рождения. Стоя на лестнице, она смерила меня взглядом.

— Да, ты немного пообносилась, это правда. — Она нахмурилась. — Джемпер растянут, потому что не умеешь его носить и таскаешь в карманах бог знает что. Ладно, я посоветуюсь с Дикки. Он говорит, что ожидается привоз секонд-хенда от «Маркс & Спенсер» на следующей неделе в магазин Манвера. Манвер сказал ему, что Дикки может посмотреть все первым.

— И что же привезут?

— Не знаю. Трикотаж, должно быть. Обычно он продает именно его. — Она отвернулась и потащилась вверх по ступенькам. За ее спиной я высунула язык. — В прошлый раз у него были симпатичные джемперы с вышивкой, помнишь? Но они были не твоего размера. Я попрошу Дикки сказать, когда их привезут снова.

— А нельзя мне иметь что-нибудь немного… немного более молодежное? Ну, я не знаю, например брючный костюм?

— Брючный костюм? — Она замедлила шаги и полуобернулась ко мне, схватившись за перила веснушчатой рукой. — Для чего тебе брючный костюм? Ты и так выглядишь громоздкой, как стена дома, причем задняя. Так что тебе лучше носить юбки. Брючный костюм! Может, тебе еще джинсы купить?! И как ты будешь во всем этом выглядеть? Надо знать, что тебе идет, а не подражать толпе.

Да, черт возьми, именно этого я и хочу, подумала я.

— Брюки «палаццо» вполне подходят полным.

— Брюки «палаццо»? Это что, такие длинные брюки, на края которых постоянно наступаешь и которые вечно пачкаются? У тебя их не будет, потому что ты их тут же разорвешь, а у меня нет денег на…

— Да нет, послушай, они просто широкие…

— Знаю, знаю, похожие брюки носят в армии и на них чуть не сто маленьких карманчиков во всяких удобных местах и складках…

— Да нет же, это просто широкие брюки…

— Ну да, они должны быть очень широкими, чтобы на тебя налезть…

Вот мерзавка! Мне захотелось заорать на нее, но я задохнулась на мгновение, как бывает в кошмарных снах.

— Ты никогда не позволяла мне носить то, что хочется, — с трудом выдавила я и бросилась из кухни.

— Тебе надо трезво смотреть на вещи, сколько можно повторять! — крикнула Полл мне вслед. — Ты не сможешь выйти на улицу в таких нарядах, если не хочешь, чтобы над тобой смеялись. Забыла, что случилось, когда ты надела обтягивающий трикотажный топ? Тогда ты была тоньше, чем сейчас. Помнишь, как ты плакала? А ведь я тебя предупреждала.

Пауза.

Чтоб тебе сдохнуть, старая ведьма. Прямо сейчас. Чтоб тебе потерять равновесие и трахнуться башкой о гладильную доску. Полежи тут немножко, вопя о помощи.

Скрип-скрип вверх по лестнице.

Я стояла в лунном свете и вся горела. В такие мгновения помогает, если изо всех сил нажать пальцами на собственный скальп. В один прекрасный день я надавлю так сильно, что пальцы вопьются в мозг.

Отдаленный звук льющейся воды в туалете. Гудение труб. Я представила отца, сидящего за кухонным столом и с сочувствием глядящего на меня.

— Это был не настоящий топ, вот почему все смеялись, — проговорила я, и он ободряюще взглянул на меня, как смотрит с одной из фотографий. — Полл заставила меня надеть под него теплую майку, хотя был июль. Она сказала: «Ты долго будешь на улице, когда вы пойдете смотреть зверей. Перестань хныкать. Когда я была маленькой, нас никуда не водили с классом».

Я представила себе, как папа улыбается. Он-то знал, какой она может быть.

В автобусе никто не сел рядом со мной, поэтому я открыла книжку и притворилась, что читаю, в то время как другие девочки угощали друг друга всякими вкусностями. Джули Берри перегнулась со своего места и болтала с Клер Гринхолф, которая сидела сзади, а миссис Киртлэн постоянно поворачивалась и орала на нее, чтобы она села как надо и пристегнула ремень. Все рисовали сердечки на окнах, а потом стирали их, болтали и веселились. Одна моя половинка очень хотела присоединиться к ним, но я уткнулась в книгу и делала вид, что настолько захвачена сюжетом, что мне нет дела до остальных.

— Я и сам так делал, — молча сказал папа.

— И тогда меня поразило, откуда люди знают, что им надевать? Потому что, когда я оглянулась вокруг, все девочки, казалось, были соучастницами одного великого заговора: у всех были одинаковые браслеты, две маленькие косички, спадающие на лицо, и подвернутые джинсы. Этого требовал этикет. И если я на следующее утро отваживалась появиться, имея в наличии хоть один из этих аксессуаров, оказывалось, что он вышел из моды вечером предыдущего дня.

— Гораздо проще быть мужчиной, — сказал папа.

— У всех девчонок были эти топы, даже у Салли Ральфс, которая была второй толстухой в классе и по правилам тоже должна была стать мишенью для насмешек. Теперь у нее появился бойфренд, я видела их на автобусной остановке перед Рождеством.

— У тебя тоже будет бойфренд.

— Не очень-то и хочется. От них одни неприятности. В общем, на полпути к зоопарку, когда мне было до смерти жарко, я подумала, что хорошо бы снять джемпер и обвязать его вокруг талии. Я подумала, что смогу так выйти из положения.

— Ты просто раньше начала развиваться, чем другие девочки, еще в десять. Наверное, они тебе завидуют.

— Нет, наверное, они просто решили подразнить меня. Еще это дурацкое теплое белье. Они так кричали и улюлюкали, что миссис Киртлэн пришлось свистеть в свой свисток.

— Я бы с ними разобрался.

Я вообразила, как папа стучит кулаком по столу и хмурит брови.

Наверху в комнате Полл хлопнула дверь, и папа исчез. Я открыла стенной шкаф над раковиной, вынула коробку с хлопьями «Фростикс» и съела дюжину пригоршней. Лунный свет, проникая в окно, чертил на линолеуме серебристые параллелограммы. Я думала о больших руках Салли Ральф.

Когда всё в доме затихло и закончились сладости, я поднялась на цыпочках наверх, подошла к двери Полл и стала прислушиваться. Потом прокралась в свою комнату, подперла стулом ручку двери, как это делают в кино, и вытащила шуршащий полиэтиленовый пакет из глубины платяного шкафа.

Было так приятно снова достать всю эту одежду и рассматривать каждый предмет в деталях, как рождественский подарок. Свитер и юбка были явно новыми, потому что на них болтались ярлыки, и мне пришлось отрезать их щипчиками для ногтей. Мне показалось, что блузку в обтяжку уже носили, потому что у нее на вороте был маленький черный бант, который немного обвис. Я просто отхватила его щипчиками, и вырез стал еще лучше.

Потом я приступила к примерке всех нарядов, одного за другим. Вещи выглядели просто фантастически. Моя глупая физиономия, торчавшая сверху, немного портила впечатление.

Я собрала в пучок свои длинные волосы, как это делает Эстер в «Холодном доме», когда смотрит в зеркало после ужасного несчастного случая, обезобразившего ее внешность. С любопытством разглядывая себя через падающие пряди волос, я подумала, что выгляжу не так уж плохо. Ну да, я большая, но пропорциональная, у меня есть талия и тело довольно упругое. У Полл руки тонкие, но нет никаких мускулов, и все болтается и свисает — довольно неприглядное зрелище. Некоторым мужчинам нравятся крупные девушки (например, Собачнику).

Я опьянела от возможных предположений. А вдруг у меня есть поклонник? Тайный влюбленный издалека разглядел мои достоинства и оставил мне эту одежду в подарок. Интересно, какая обувь подошла бы к этим нарядам? Уж точно не те коричневые сандалии, которые на мне. Матери знают о таких вещах, но у меня ведь нет матери.

Мне так был нужен отец. Красивый, умный, сидящий на кровати; я его почти видела. С которым я могла поговорить о своих планах, своем отъезде, а он дал бы мне совет. Я хотела новой жизни, соответствующей этой одежде.

Почему вместо нормального живого отца у меня есть только этот мертвец?