Бабуля-суперопекун

Глава одиннадцатая

Мы снова встретились с ним в библиотеке в присутствии мисс Мегеры. Я не была готова принять его у себя дома, но совершенно не хотела придумывать отговорки.

— Не слишком утомительно было добираться из Нантвича? — спросила я, когда мы уселись в углу кабинета.

Он снял рюкзак и запихал его под стол.

— Как только сдам экзамены, куплю микру, мама обещала, что войдет со мной в долю. А сейчас она довезла меня до Крю, а там я сел на проходящий поезд. Да, кстати, кажется, я единственный, кто сошел в Бэнк Топ. А поезд вроде бы до Блекпула. Хочу туда как-нибудь махнуть. Я там никогда не был. А ты?

— До десяти лет — ни разу. Мой папа много ездил в поисках восковых фигур. Кажется, там была хорошая экспозиция.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, восковая копия руки, покрытой сыпью от кори, нога с гангреной, различной тяжести ожоги на теле. Туда пускали только после восемнадцати, но он спокойно проходил, когда ему было гораздо меньше, и никто его ни разу не остановил.

Полл говорила мне, что Роджер захотел стать врачом, насмотревшись на восковые экспонаты:

— «Он всегда так пристально рассматривал все эти признаки различных болезней, — сказала она. — Остальные дети хотели посмотреть на знаменитых убийц, но только не мой Роджер».

Там также были представлены ужасные венерические заболевания. Именно от Полл я узнала, что сифилис может совсем уничтожить нос и привести к безумию. Но она не сказала, что от этого лечат. Секс опасен, он разбивает сердце и приносит унижения, говорила она. «Для женщин это пустая трата времени. Подумай над этим».

— Расскажи мне о нем, Кэт.

— О ком, об отце?

— Да. Он кажется мне очень интересным человеком.

— Но я о нем почти ничего тебе не говорила.

— Его история так трагична. И потом меня интересуют все члены семейства.

Он улыбнулся мне, как Эррол Флинн улыбался Оливии де Хэвиленд в «Капитане Бладе». Я никогда не видела у мужчин таких ресниц.

На противоположной стороне зала пожилая дама с увлечением читала журнал, а ее внук вытаскивал содержимое из ее сумочки и запихивал под ближайший шкаф. Мисс Мышь ставила на вертящийся стенд у двери видеокассеты и каждые пять секунд смотрела на стенные часы.

— Ты, кажется, хотел взглянуть на фото моей матери? — сказала я, вытаскивая карточку из сумки. — Я засунула ее между страницами моей Эмили Дикинсон.

— Да, хотел. Передай ее мне.

Я бросила ее через стол. Карточка скользнула по полированной поверхности, он поймал ее кончиками пальцев и перевернул. Эффект был неожиданным.

Сначала он пристально взглянул на фото, покачал головой и взглянул снова. Потом он повернул фото, чтобы рассмотреть, нет ли чего на обратной стороне, но там было пусто. Он опять перевернул его, и я увидела, как его взгляд изучающе скользит по бумаге. Он наклонился, всматриваясь во что-то, а когда поднял голову, его щеки пылали.

— Разве ты раньше не видел фото своей тети? — спросила я, удивленная таким странным волнением.

Несколько мгновений он молчал.

— Это твоя мать?

— Ну да, — сказала я. — Это фото лежало между страниц отцовского учебника. Вот почему оно уцелело. Полл выбросила остальные снимки моей мамы после того, как та уехала. А этот просто не заметила.

— Понятно, — сказал Кэллум. Его лицо немного побледнело. — Только это огромное потрясение для меня. Увидеть ее после стольких лет. Дотронуться до ее лица.

Мне показалось, что его рука, держащая фото, дрожит. Он положил снимок на стол, широко улыбнулся и откинулся на спинку стула.

— Она похожа на твою маму? — Я вытянула шею, чтобы посмотреть на фото, несмотря на то, что за эти годы оно и так врезалось в мою память. Правда, здесь, в этой обстановке, впечатление изменилось.

— Ммм… немного, — широкая улыбка все еще бродила по его лицу. — Как хорошо, что я нашел и тебя, и эту ветвь нашего семейства. Ты понимаешь? Всегда нас было только двое, я и мама, и так здорово найти еще кого-нибудь из нашего рода.

— Я понимаю. — Маленькая бледная женщина по-прежнему стояла, опираясь на ярко-красное «Metro» и неловко сложив руки на огромном животе. — Должно быть, я унаследовала темные волосы от отца, хотя Полл говорит, что я была блондинкой при рождении и потемнела потом. Так бывает. Интересно, на каком она здесь месяце? Как странно, что обе наши мамы, две сестры, попали так одинаково. За исключением того, что у твоей мамы появился такой тип, как ты.

— Ну да, и у нас обоих нет отцов. Мы как будто чем-то связаны. — Он потер руками лицо, потом запустил пальцы в свою шевелюру. — Послушай, Кэт, я знаю, что не могу взять его…

Он держал фото между большим и указательным пальцами. Мне показалось, что его взгляд сейчас прожжет бумагу.

— Это мое единственное фото, — быстро проговорила я. — У меня нет ни негатива, ничего.

— Ну да, конечно. Но, поскольку мы в библиотеке, может быть, можно снять копию? Черно-белую.

— Может быть. — Я подумала, правильно ли давать ему копию фото, о котором больше не знает никто в мире. — Для тебя это так важно?

— Это моя семья, — сказал он просто. — Я хочу знать свои корни. И я действительно понятия не имею, где сейчас твоя мама, если у тебя возникла такая мысль. Ты должна доверять мне, я не собираюсь ее разыскивать. Если только…

— Что?

Он наклонился ко мне и тихо сказал:

— Если ты сама этого не захочешь. Я могу попытаться это сделать. Избирательные списки, Интернет. Так я нашел твою бабушку. Я не могу ничего обещать, но есть веб-сайты, где люди оставляют сообщения…

Внезапно я почувствовала такое же смятение, как тогда, когда Кэллум сказал мне, кто он такой. Неужели это возможно — задавать ей вопросы, рассказывать о себе, просто смотреть на нее… Но тут волна гнева поднялась во мне, как раскаленная лава, и заслонила остальные чувства. Так бывало всегда. Моя мать — это гнев. Напомнить о ее существовании и о том, что она для меня сделала, значит вызвать во мне ненависть.

— Боже, нет, не надо! Она бросила меня, зачем мне ее разыскивать? Мне все равно, где она сейчас. Она перестала существовать для меня в тот день, когда ушла.

Я помолчала, потом понизила голос до нормального, приемлемого для библиотеки.

— Извини. Мне на самом деле это все равно, для меня она — ничто. Я храню это фото назло Полл. Ты хочешь сделать две копии, одну для твоей мамы? Или не собираешься ей его показывать?

— Я еще не решил, — сказал он, беря свой рюкзак. — Там видно будет.

Никому не позволено лишний раз подходить к ксероксу, находящемуся в библиотеке Бэнк Топ, тем более поднимать крышку и нажимать на красную кнопку. Произойдет сокрушительная катастрофа, если какой-нибудь посетитель осмелится сделать копию сам. Кроме того, это стоит пять пенсов за страницу, а мисс Мегера никому не разрешает обманывать государство. Она предпочитает находиться рядом, чтобы сосчитать все правильно. В данный момент мисс Мегера сидела за компьютером, помогая молодому человеку напечатать заявление. Мы подошли и застыли в ожидании, но она была им совершенно поглощена. Тогда мы отправились на поиски мисс Мыши и обнаружили ее в кабинете.

— Надо постучать? — спросил Кэллум.

— Я думаю, не стоит. Может, перерыв на ланч.

— Ах, этот ланч, — сказал Кэллум, заглядывая в дверное стекло. — А вот это довольно любопытно. Ой! Отойди скорей.

— Почему? Дай мне посмотреть.

— Нет, пошли отсюда.

Я позволила ему увести себя к ксероксу.

— В чем дело?

— Она заметила, как я заглянул, и очень смутилась. Ты когда-нибудь видела, чтобы банан ели ложечкой?

— Ложечкой?

— Ну да, отрезали крошечные кусочки и аккуратно брали их с кончика ложки, изысканно, как на приеме. Ей же, наверное, ужасно жарко. Такая духота, а она в свитере с длинными рукавами.

Да, действительно, даже на мне была блузка.

— Я никогда не видела ее ни в чем другом, кроме мешковатых жакетов и длинных юбок. У меня такое впечатление, что для нее это как панцирь для черепахи, и она туда прячется в случае опасности. Может, она лучше себя чувствует, когда закутана во все это…

Внезапно я замолчала, потому что рядом возникла мисс Мегера с искаженным от злобы лицом. Неужели это мы так ее рассердили?

— Мне бы хотелось, чтобы вы не подсматривали за моими сотрудниками, когда у них перерыв, — резко проговорила она тем неприятным голосом, каким обычно разговаривает с посетителями. — Что это вам понадобилось так срочно?

— Фотокопию.

Кэллум попытался разрядить обстановку ослепительной улыбкой, но она не обратила на это никакого внимания и, резко подняв крышку аппарата, бросила фото лицом вниз.

— Два экземпляра, пожалуйста, — почти прошептала я.

Она тяжело вздохнула и нажала на кнопку повтора. Устройство зажужжало, потом внутри зажглась лампочка, и в протянутую руку Кэллума скользнуло два листка. Засмотревшись на полную леди, он не глядя протянул десятипенсовик мисс Мегере. Она схватила монетку с его ладони и направилась к кассе.

— Это было ужасно, — сказала я.

Почему-то мне было очень неприятно. Полл могла ворчать на меня круглосуточно, мне это по фигу, но с мисс Мегерой все было по-другому.

Она никогда так сердито со мной не разговаривала. Почему все изменилось?

Кэллум не придал значения поведению мисс Мегеры.

— Она просто старая перечница. Не обращай внимания. При климаксе всегда портится характер.

Он аккуратно свернул листки, чтобы не помять фотографию, и положил их в карман своего рюкзака.

— Ладно, пошли, мне здесь уже надоело. Перестань хандрить, лучше скажи, где можно выпить чашку приличного кофе. Ты же собиралась рассказать мне о своем отце, если помнишь.

— Разве? — спросила я уныло. — Мне надо взять свою сумку.

— Хорошо. А теперь делаем ноги.