Дело кремлевских врачей: как готовилось убийство Сталина

СТРАННОСТИ «ДЕЛА ВРАЧЕЙ»

«Дело врачей» не зря названо провокацией столетия. Как и во всех делах, связанных с убийством Сталина, в «деле врачей» и в ряде параллельно ведущихся дел есть много загадочных моментов. Почему дело развертывалось так медленно? Почему столько времени держали в тюрьме Карпай? Почему там держали Этингера вместо высылки за антисоветские высказывания?

Итак, какова роль дела врачей? По свежим следам ареста кремлевских врачей Франц Боркенау, по одним сведениям один из деятелей Коминтерна, а по-другим — немецкий советолог, высказал догадку: арест личных врачей Сталина означает заговор против него его соратников во главе с Маленковым — они хотят приставить к Сталину своих врачей, чтобы решить его судьбу. Хотя Брент и Наумов и проделали очень большую работу, проанализировав огромное количество документов, но они не увидели всех нестыковок и для объяснения их использовали мифы о тиране Сталине. Нестыковки дела они пытаются объяснить приписывая Сталину все мыслимые и немыслимые патологические черты характера. И хотя Брент и Наумов видят, что дело врачей развивалось странно, но не находят ничего лучшего, как приписать Сталину идиотизм — причем, они сразу берут быка за рога и объявляют в самом начале книги, что Сталин — бяка.

Я согласен с Боркенау. Думается, что дело врачей преследовало две цели: 1. Убрать из окружения Сталина знающих врачей, которые могули бы в случае отравления спасти Сталина, как советский врач спас Амина в Афганистане. 2. Разжечь антисемитизм шпиономанию и под шумок, под крики «Держите вора!» стимулировался отъезд евреев в Израиль и убрать самое ценное в СССР — Сталина. Если же бы не удалось предъявить заболевшего Сталина советским лидерам, то все можно было бы списать на врачей-убийц.

Можно выделить следующие странности в деле врачей.

1. В деле нет юридического обоснования. Смерть Жданова выглядит, как обычная халатность и ошибка в лечении, так как нельзя прогнозировать, что будет инфаркт во время прогулки. Кстати, у Жданова не нашли свежего инфаркта. Отчего же тогда остановилось его сердца? Ведь если человек плохо себя чувствует, то он гулять не будет. Точно также пока никто не придумал, как с помощью яда сделать инфаркт миокарда.

Или возьмем арест Карпай. Он никак не связан с делом врачей. Она была арестована как еврейская националистка почти одновременно с арестом Абакумова. Никаким делом врачей тогда и не пахло. Карпай была хорошо знакома с Этингером и лечила Жданова как раз перед смертью того. Этингер был научным руководителем Карпай по ее кандидатской диссертации, которую оба только что закончила. Этингер тоже привлекался для экспертизы правильности лечения Жданова. Напомню, что Игнатьев хотел осудить Карпай через Особое совещение. Это доказывает, что даже весной 1952 г. ничего у следствия не было. И вообще, как можно держать Карпай целый год и ничего?

2. Обращает на себя внимание очень медленное развертывание дела врачей и неожиданно быстрый драматический конец. Следствие по делу врачей шло ни шатко, ни валко. Оно тлело в коридорах МГБ более 4 лет. После письма Тимашук и выволочки ее академиками о причинах смерти Жданова забыли на 3 года (!!! — С.М.) до 1951 г. И вдруг осенью 1952 г. дело врачей получает стремительное ускорение.

3. Характерно регулируемое течение дела: то ускорение, то замедление хода, доказывающее, что дело врачей тщательно регулировалось. Дело врачей характеризуется разрывами во времени. Создается впечатление, что в нужный момент кукловоды дергали за ниточки. Людей хватали и гноили без всяких доказательств.

Видимо, кукловоды ждали времени, когда уберут Власика и Поскребышева, Власика убрали. Самое интересное в том, что быстрое развитие событий в деле врачей стимулировал Шимелиович….. Он, будучи почти приговоренным к смерти, написал 11 июля письмо Маленкову, с заботой о том, что Лечсанупр плохо лечит лидеров СССР. Там сидел Суханов и помог донос состряпать поубедительнее. Оказывается, о проблемах Лечсанупра в 1948 и 1949 гг. открыто писал Шимелиович арестованный потом по делу ЕАК. 11 июля 1852 г. практически осужденный по делу ЕАК Шимелиович пишет, стоя одной ногой в могиле, Маленкову, требуя расследования плохого лечения в Лечсанупре. Это происходит во время перерыва суда над ЕАК. Почему сигналу Шимелиовича был дан ход только летом 1952 г.?

Почему дело врачей вдруг закрутилось непосредственно перед и сразу после XIX съезда Партии? Потому, что стало ясно, что Сталин собрался резко ускорить технологический прогресс и заменить часть элиты. Потому что было объявлено о реформах и номенклатура стала более соглашательской с агентами ЦРУ. Кто-то подставил, запустив в нужное время дело врачей, которое тлело годами и постоянно разваливалось.

Встаньте на место Игнатьева: уже год, как арестован Абакумов по подозрению в еврейском террористическом заговоре, но не признается в нем! И не он один. Молчат арестованные вместе с ним его «подельщики-евреи», работники МГБ: Эйтингон, Питовранов, Матусов. Молчит врач-кардиолог Карпай. А что это значит? А это значит, что никакого еврейского заговора нет, что Рюмин с благословения Игнатьева завел дело в тупик.

Казалось бы, что после того, как Сталин убрал юдофоба Рюмина из МГБ, еврейская тема должна была заглохнуть. Но не проходит и двух месяцев, как Игнатьев уже сам, без Рюмина, производит аресты полтора десятка врачей-евреев. Возможно (и наверняка), они вели всякие антисоветские разговоры, возможно, из-за этого их кто-то подозревал в злом умысле, но ведь они не лечили Жданова! Рюмин за юдофобство уже наказан, зачем Игнатьев снова пошел по его стопам?

Затем кукловоды действовали быстро и решительно. 13 января подбивают Сталина на запуск антисемитской кампании.

4. Сталин никакого отношения к ускорению или инициированию дела врачей не имел. О том, что не И.В. Сталин инициировал «дело врачей», свидетельствует сотрудник для поручений И.В. Сталина В. Туков: «Однажды едем в машине. Сталин говорит: «Что делать? Умерли один за другим Жданов, Димитров, Чойбалсан, а ранее — Менжинский, Горький… Не может такого быть, чтобы так внезапно умирали государственные деятели! Видимо, надо заменить старых кремлёвских врачей и подобрать молодых». Я сказал: «Товарищ Сталин, старые врачи имеют большую врачебную практику, а молодые — одна зелень, без опыта». Сталин: «Нет, надо заменить… поступают сообщения об отравлении лекарствами соратников, из кремлёвской больницы. НКВД (товарищ, видимо, забыл, что тогда НКВД уже не было, а было МГБ — С.М.) настаивает на аресте некоторых старых врачей, лечивших Димитрова, Жданова и других». Но обратите внимание — Сталин ничего не требует — настаивает НКВД!!!

Будто бы министр здравоохранения Смирнов посетил дачу Сталина в 1949 г. в Сочи сразу после смерти Димитрова. Сталин спросил, кто лечил Жданова и Димитрова? и т. д. Мол, Сталин держал дело врачей в уме. Но это анекдот, даже Брент и Наумов это понимают. Если же Сталин догадался в 1949 г., то почему он тянул 2 года?

Ну а что же остается в сухом остатке? Остается результат, достигнутый провидением. Стимулировав раскрутку дела врачей, «провидение» добилось 1) удаления Егорова и Смирнова, опытных и преданных Сталину, хотя и вороватых и пьющих специалистов (1 октября 1952 г. П.И. Егоров был снят с должности начальника Лечсанупра Кремля и на его место будто бы по предложению Маленкова и Шкирятова назначили генерал майора медслужбы И.И Куперина, до того возглавлявший медико-санитарный отдел ХОЗУ МГБ СССР. 1 декабря 1952 г. был уволен, скорее всего за то, что не уделял внимания работе Лечсанупра, министр ЗО Е. Смирнов. Новый министр Третьяков — это бывший директор НИИ курортологии и очень сомнительный врач, который не знает свои кадры); 2) удаления надежных и преданных лечащих врачей: 3) удаления верного Поскребышева; 4) удаления и дискредитации врачей-евреев, которые могли бы спасти Сталина, как тот врач, что спас лидера Афганистана Амина. Если бы Сталина не удалось бы предъявить больным народу, то его смерть списывалась бы на деятельность врачей-убийц евреев. Вот ещё зачем нужны были гонения на врачей-убийц. Итак, очередной пункт операции нашего провидения успешно реализован можно идти дальше.