Чудесная астрономия

Молитва в Гефсимании

Весьма важное место в истории об Иисусе занимают события, которые происходили непосредственно перед Его арестом в Гефсиманском саду. Самое последнее из них – молитва Иисуса Своему Отцу.

Содержание молитвы у трёх евангелистов, Марка, Матфея и Луки практически одинаковое. Абсолютно одинаковое, с учётом её обстановки, – у Марка и Матфея, с троекратным её одинаковым же и повторением (Мф., 26:36-46): «Отче Мой! Если возможно, да минет Меня чаша сия; впрочем, не как Я, но как Ты».

По Марку и Матфею взял Иисус с собой на моление только трёх Своих учеников, Петра и братьев Зеведеевых, Иакова и Иоанна, будущего евангелиста. Для чего взял только этих троих, да и вообще – для чего Он их взял – пояснений не даётся. Да и проспали эти трое всю молитву при троекратном её произнесении. А Иисус убедительно просил этих избранных пободрствовать немного, потерпеть от навалившегося на них сна. Но это оказалось напрасным, спали без задних ног и передних рук. Не помогли и увещевания между обращениями Иисуса к Отцу.

У Луки хотя и та же молитва, но произнесена она была один только раз. Лука благоразумно посчитал, что этого достаточно, что не глухой там сидит, Который наверху, вблизи и везде. Но вот у всех молитва произносилась вслух, вероятно, иначе зачем бы было Иисусу отходить от учеников. Неизвестно, на какое расстояние отошёл Иисус от Петра с Иаковым и Иоанном, а вот Лука прямо указывает довольно точное расстояние – «на вержение камня», т.е. метров на 50-60, по человеческим меркам. Да и не стал Лука выделять чем-то Петра с Зеведеевыми братьями. Иисус отошёл в сторону от одиннадцати Своих учеников. Двенадцатый, Иуда Искариот, отсутствовал по уважительной причине – за стражниками побежал, чтобы вовремя успеть сделать договорённое с Иисусом и учениками дело. Все они знали, где сейчас Иуда, зачем он пошёл.

Об этом у Луки тоже отдельный и прозрачный разговор (Лк., 22:14-24) между Иисусом и Его учениками.

Так что, думал Иисус, никто Меня не услышит на таком расстоянии. Но глубоко ошибся, услышали. Первым, вероятно, Матфей, поскольку он там был лично, а Марк и Лука – по слухам, которые после этого и распространились от Матфея. Но Лука здесь не смог не проявить своих способностей искусного выдумщика. Он присовокупил сюда, в эту историю, появление Ангела, который явился для укрепления смятённой души Иисуса. И более того, Лука погрузил в сон всех учеников, оставшихся в стороне «на вержение камня». Как он пишет, заснули они от печали, считая, что печаль погружает в глубокий сон, а не наоборот. И ещё, пишет Лука, Иисус, «находясь в борении, прилежнее молился; и был пот Его, как капли крови, падающие на землю». Вот кто настоящий писатель, драматург. Откуда он только это взял, с Ангелом-то и потом-кровью?

В русских народных сказках, да и не только в русских, очень часто происходит троекратное повторение однообразных событий, действий и т.п. Вот евангелист Иоанн и посчитал сказочными эти Марковские и Матфеевские троекратные повторения действий, не стал он об этом рассказывать, даже и один раз не решился записать эту молитву. Вообще об этом ничего не написал. А это-то как раз и странно, потому что у Марка и Матфея он вообще был отобран в тройке самых близких и был призван на молитву, да и у Луки он тоже присутствовал, хотя у всех троих и проспал молитву. Но ведь был там, а не написал об этом. Как же так, Ванюша?

Конечно, можно посчитать, что Иоанн не стал себя порочить таким небрежением к просьбе Иисуса. Ни себя, ни своих коллег по топтанию дорог. А может быть и Бог не стал воскрешать в памяти дряхлого Иоанна неблаговидные для Иоанна события при диктовке евангелия во время ссылки на острове Патмос. Больше всего последнее можно принять. Но можно и посчитать, что не было этих событий, выдумали всё это, а на самом деле было так, как описаны события Иоанном в главе 17, в которой тоже приводится молитва Иисуса к Богу, перед самым арестом, но не о Себе, а об оставляемых Им на земле учениках. Совсем другая молитва, совсем другое её содержание и совершенно другой смысл, отличный от смысла коллег Иоанна.

Кому верить-то? Историку Марку, первому изложившему историю Иисуса? Матфею, записавшему события вслед за Марком, повторив полностью евангелие Марка, но с пространными и странными добавлениями, о которых Марк и не подозревал? Луке, ещё более красочно описавшем и другие события, о которых вообще никто не подозревал? Иоанну, записавшему всё это гораздо позже других, упустившем такие важные повествования Марка, Матфея и Луки о жизни Иисуса, его рождении, рождении Его Предтечи, Иоанна Крестителя, и прочем?

Словом, каждый о своём в своём времени и месте действий, с прибаутками, которые никто не может опровергнуть, но только сопоставить и удивиться всей этой божественной литургии.