Союз Преданных

— А насколько сильны боевые чародеи? — спросил Ирвин.

— Весьма. Достаточно одного умелого бойца, чтобы выстоять против отряда в сотню человек. Это будет короткая битва, но в ней не выживет никто.

— Даже сам чародей? — спросила Авериа. Куно кивнул.

Повисло напряженное молчание. Слышно было, как чародей отодвигает единственный свободный стул и занимает место между Ладвигом и Доминикой. Принцесса бросила на Куно быстрый взгляд, но в его глазах было такое же слабое понимание происходящего, а еще надежда.

— И кто же будет ими править, этими южанами? — поинтересовался Ирвин. Ладвиг слегка хмыкнул, выдавливая на губы улыбку, а затем указал в сторону Доминики.

— Наша прекрасная южная принцесса. Южане с куда большей готовностью последуют за своей законной принцессой, которая также, как и они сами, пострадала от действий короля, и которая нашла дом здесь.

Князья неопределенно переглянулись.

— Это все стоит обсудить, — заговорил Карстан. Доминика с готовностью закивала, чувствуя, как в ушах от напряжения шумит кровь, а горло сдавило волнением, словно на него поставили тяжелый сапог.

— Идея неплохая, я бы даже сказала, отличная, — улыбнулась Авериа. — Север и правда требовал свежей крови.

— Я не соглашусь, — хмыкнул Ирвин, скрещивая руки на груди. — Я так понимаю, речь о том, чтобы восстановить Договоры, границы снова станут нерушимыми, а ко всему прочему, Ладвиг получит себе еще и принцессу со свитой и целой армией чародеев.

— Никто не говорит об армии, — вмешался Куно.

— О, конечно, и он конечно не попытается ее себе организовать, если у него будет такая возможность, — вскинул руки князь.

— Говори за себя, — сдержанно произнес Ладвиг.

— А то что, правда глаза колет?

Слово за слово, зал снова погрузился в галдеж. Доминика смотрела на это сквозь застлавшую глаза пелену, будто ничто из происходящего ее не касалось. Ни мужчины, обсуждавшие ее судьбу и жизнь ее народа. Ни чародей, активно размахивавший руками в попытках призвать всех к порядку. Она смотрела сквозь них и чувствовала, как на ее губах расцветает легкая, глуповатая улыбка. Она была сухой травинкой, подхваченной потоком. Чего бы она ни желала для себя, как бы ни старалась, волны все равно несли ее вперед, а ей оставалось лишь повиноваться. В конце концов, все ее желания исполнялись и разбивались о берег. Она хотела стать принцессой — она стала ею после смерти остальных наследников, она хотела править на севере — хитрый князь дал ей такую возможность, вложил в руки, как обоюдоострый нож, скрытый под шелковым платком. Доминика откинулась на спинку стула, готовая принять любой исход этого собрания.

— … У нас всех есть долг, и я просто хочу его выполнить. Нам нужно работать сообща, а не враждовать, — с нажимом произносил Ладвиг.

— Чтобы работать сообща нужно доверять друг другу или хотя бы испытывать уважение, а ты его не достоин, — брызгал слюной Ирвин.

— Ах, вот в чем дело? И как бы нам это исправить?

Вместо ответа в стол вонзился клинок, вдоль лезвия тянулся мелкий выгравированный узор. В тот миг, когда сталь вошла в древесину, все звуки словно утекли в образовавшуюся щель. Взгляды присутствующих впились в металл, а затем устремились к Ладвигу.

— Значит, поединок. Да будет так. Сегодня. На этом все.

Он развернулся на каблуках и уже готов был покинуть зал, но Ирвин его окликнул. Ладвиг неохотно повернул голову.

— Если я выиграю, то протекторат над принцессой перейдет ко мне.

— Это уже не тебе решать, — холодно произнес князь.