Союз Преданных

Доминика простонала ему в губы, сцепила ноги на его талии и подтолкнула вперед. Еще раз. Требовательно. Жадно. На грани безумия. Ладвиг усмехнулся и начал двигаться, вырывая из ее горла рваные стоны. Она стиснула пальцы на его затылке, не позволяя прервать поцелуй, и начала двигать бедрами в такт, усиливая удовольствие, показывая, как ей нравится. Мужские руки блуждали по ее телу, стискивая, лаская, царапая. Тонкая шея принцессы покрылась пурпурными следами поцелуев и укусов, но девушка продолжала требовать еще и еще, и Ладвиг с охотой выполнял ее просьбы, пока их обоих не начала бить крупная дрожь, и неожиданно крепкая хватка принцессы не ослабла.

Они оба упали на подушки, уставшие, со сбившимся дыханием. Казалось, стук сердец наполнил комнату и заставил воздух дрожать. Ладвиг лег рядом с Доминикой и положил руку ей под голову. Принцесса посмотрела на него немного удивленно, но ничего говорить не стала и послушно улеглась на его плечо. Вторая рука мужчины удобно устроилась на ее бедре. Иногда он подавался вперед, чтобы поцеловать обнаженное плечо или шею, но не прерывал молчания, накрывшего их, как теплое одеяло.

— И что будет дальше? — хрипло спросила она, когда смогла выровнять дыхание.

— Что-угодно, — прошептал ей в ухо Ладвиг. — Чего ты хочешь?

Доминика, к собственному удивлению, в этот момент была как никогда уверена в своих желаниях:

— Тебя.

***

Васса вернулась в покои, когда за окном уже смешала темные краски ночь. Как и все гости, она легла спать на рассвете, а к полудню уже была на ногах и носилась по замку, пинками подгоняя слуг убирать последствия гулянья. Новые обязанности так быстро вошли в привычку, что девушка с трудом представляла, как жила без этого раньше. Ей нравилось отдавать команды, придумывать решения, видеть результат. Это напоминало их летние путешествия на корабле в составе банды контрабандистов, только ветер не хлестал в лицо, в ботинки не заливалась вода, и орать имела право только она. Васса даже задумывалась о том, чтобы поговорить с Эдвином и остаться в замке и на лето, раз уж благодаря ей княжеская берлога стала напоминать человеческое жилье. Тем более, в покоях ее ждал Куно.

Она вошла и застыла от удивления. Повсюду горели свечи, от масляной лампы исходил тонкий и пряный аромат. Чародей сидел на постели в одной рубашке и игриво улыбался ей.

Васса в два прыжка преодолела разделявшее их расстояние, готовая накинуться на Куно с поцелуями, но тот ловко увернулся, не давая коснуться себя. Щелчок пальцев — и одежда растаяла прямо на Вассе.

— Это что-то новенькое? — улыбнулась девушка, кладя руки на талию, позволяя чародею полюбоваться открывшимся видом.

— О, да, я хочу попробовать одно новое колдовство, — усмехнулся чародей. Он щелкнул пальцами еще раз, и Вассу впечатало в кровать. Девушка взвизгнула и перевернулась на спину, глядя на Куно, все еще державшегося на расстоянии вытянутой руки.

— И что же это?

— Верь мне, — прошептал он и сделал еще одно движение рукой. Глаза девушки застлала пелена, словно кто-то повязал ей на глаза плотную шелковую ленту. Васса издала еще один нервный смешок, а затем рассмеялась от ощущения легкой щекотки. Как будто по ее животу невесомо плясало самое нежное перо.

Оно двигалось ниже, очерчивая изгибы тела, к бедрам, коленям. И вдруг к этим касания прибавились новые ощущения — прикосновение рук, разминавших уставшую шею и плечи. Еще одна пара таких же рук занялась ее ногами и спиной.

— Погоди, что?! — вскрикнула девушка, резко садясь. Зрение тут же прояснилось.

Кровать была пуста, Куно стоял скраю и не скрывал удовольствия от зрелища. Чужаков в комнате не было.

— Как ты это сделал?

Куно лишь улыбнулся и начертил в воздухе круг, поместил в центр руку и сделал небольшое поглаживающее движение. В тот же момент Васса почувствовала нежное касание пальцев к своей щеке. Они двинулись ниже, задели губу, прошлись по шее, к плечу, с нажимом заставили снова лечь на спину.

— С закрытыми глазами ощущения ярче, — объяснил чародей. — Ты не против, если я продолжу?

Васса кивнула и послушно закрыла глаза. Прикосновения продолжились. Невидимые руки мяли, гладили, щекотали, не оставляя без внимания ни один сантиметр кожи. Она плавилась под этими прикосновениями, не сдерживая стонов, раскрываясь навстречу ласкам, становившимся все более чувственными, задевавшими те точки, которые Куно прекрасно знал. Она не сдерживала стонов и нежно просила еще, и Куно подчинялся, стоя у края кровати, едва сдерживая желание прикоснуться.

И вдруг Васса резко подалась вперед, схватила его и притянула к себе для требовательного поцелуя. Куно опешил от прикосновения кожи к коже, по телу пробежала волна жара такой силы, что его тряхнуло, как от удара молнией. Чародей пошатнулся, упал вперед, провалился в поцелуй, позволяя утянуть себя с головой, а когда отстранился, Васса сидела на кровати неподвижно, сжавшаяся от ужаса, как напуганный ребенок. Она смотрела перед собой, и на глаза ее наворачивались слезы.

— Что ты сделал?

— Что я…?

— Я не вижу! Что ты сделал? Верни обратно! Верни мое… — но вместо слов из ее горла вырвались только всхлипы.

— Сейчас, — заторопился Куно. Он обхватил ее лицо руками, сконцентрировался на ощущениях, попробовал почувствовать, как крошечные импульсы пробегают по ее нервам, но… ничего. Была только тишина и темнота. Куно непонимающе выпустил Вассу из объятий и отстранился. Чары забрали всю его силу, он был как опустошенный сосуд, не было даже капли магии.

В душе нарастала паника. Куно испуганно взглянул в окно — Луну затянуло плотной пеленой облаков. Камин погас, свечи догорали. Даже огнем сейчас было не напитаться. Можно было, конечно, выбежать, позвать слуг, попросить принести огня, но ему не хотелось оставлять Вассу, а при мысли, что кто-то это увидит, что князь узнает, что маги могут быть опасны, все внутри у него похолодело. Он не мог этого допустить.

«Перестань быть сосудом и стань источником», — вспомнились слова Наставника. Куно сделал глубокий вдох. Выдохнул и снова взял Вассу за руки. Та тихо плакала, пытаясь разглядеть хоть что-то вокруг себя.

— Все будет хорошо, — проговорил Куно, стараясь звучать хоть сколько-то уверенно. Он крепче сжал ее кисти и закрыл глаза. Прислушался к собственному дыханию, к тому, как кровь бежит по венам. Жизнь — это тоже своего рода магия, чудо. Куно осторожно попытался выделить из этого потока, наполнявшего его, тонкую нить, словно ручей, подбежавший через его руки к Вассе.

Девушка всхлипнула.

— Жжется! — но руки не отняла. Куно ласково погладил ее ладонь пальцем.

— Все будет хорошо, — повторил он, мысленно прокладывая ручью путь вверх по венам, к голове, к глазам. Он представил, как светящаяся нить наполняет глаза Вассы сиянием, выводит девушку из темноты. Но в то же время он пытался сдержать оставшуюся, клокочущую от напряжения энергию в своем теле.

Васса не сопротивлялась. Не плакала. Она молчала, и Куно начинал чувствовать не только страх, но и злость — на нее, но в большей степени он злился на себя. Он никому не хотел причинять вреда, но все равно все пошло не по плану. «Что ты вообще умеешь делать нормально?» — он тряхнул головой, отгоняя эти мысли и, почувствовав, что отданная энергия прижилась, разомкнул трясущиеся руки. Васса открыла глаза.

— Ну как?

— Все в порядке, — она едва шевелила бескровными губами. Не решалась посмотреть на чародея, а когда все же подняла глаза, ее взгляд резанул по Куно, как острое лезвие. На дне огромных, некогда веселых, глаз поселился страх. За доли секунды он успел пустить корни глубоко, в самое сердце, и Куно ужаснулся, понимая, что он сам виноват в этом.

Куно подскочил с кровати. Принялся одеваться, одновременно пытаясь подобрать слова, хоть какие-то, чтоб разбавить это ужасное молчание.

— Я… пойду пройдусь. Если захочешь, расскажи о случившемся Ладвигу, а лучше — Доминике. Они определят наказание. Если хочешь жить отдельно…

— Куно… — она протянула руку, но чародей дернулся, избегая прикосновения.

— Не надо, — проговорил он. — Не хочу, чтоб с тобой еще что-то случилось из-за меня.

И он ушел в непроглядную темень ночи, растворяясь в разлившейся в воздухе черноте.