Зарубежный детектив - 88

* * *

Его разбудил чей-то незнакомый голос. Филип открыл глаза: перед ним тускло горела голая лампочка на гибком шнуре.

— Одежда в большом мешке, личные вещи в маленьком. Запомни, твой номер «пятьдесят шесть». Забудешь, тогда не найти концов. Ясно?

— Да, но…

— Приятеля разбуди. Кормежка через десять минут. Да скажи ему, не забудь, его номер «восемьдесят восемь».

— Угу! — отозвался голос Джексона.

Повернув голову, Филип увидел, как маленький толстяк с белесой, как рыбье брюхо, физиономией, сплошь усеянной юношескими угрями, выходит из домика, перекинув через плечо два рюкзака и одной рукой таща два рюкзака поменьше. Свободная роба, типа той, что носят хирурги, — светло-зеленые штаны на тесьме, такая же рубаха без застежки, с короткими рукавами.

— Кого еще черт принес? — пробурчал Филип, как только захлопнулась дверь.

Джексон спустился с нар, и Филип в удивлении уставился на него: тот оказался точно в таких же светло-зеленых штанах.

— Сказал, что из прачечной, — пояснил Джексон. — Нашу одежду забрали стирать и все личные вещи. Пока мы тут будем, их запрут в сейф в главном корпусе. Говорит, вроде чтоб сохранность гарантировать…

— Он что, и мое все позабирал? — вырвалось у Филипа.

— Ну да. Оставил тебе то же барахло, что и мне. Да, твой номер «восемьдесят восемь»!

— Черт! — выдохнул Филип.

Скользнув к краю нар, он спрыгнул на голый дощатый пол. Холодно. В одних трусах метнулся к складному стулу. Не осталось даже ботинок. Вместо его одежды на стуле лежала аккуратно свернутая спецовка, точь-в-точь как на Джексоне, теплые шерстяные носки и пара видавших виды солдатских бутс.

Джексон подал голос сзади:

— Не знаешь, который час?

Филип посмотрел на часы, не поверил глазам, снова посмотрел: половина пятого! Повернувшись к Джексону, бросил со злостью:

— И ты позволил этому гаду унести нашу одежду?

Джексон повел плечами. Спецовка размера на два больше висела на его тощем теле как на вешалке.

— А что? Подумаешь, пускай стирает…

— Так! — сквозь зубы выдавил Филип, косясь на свободно болтавшуюся на соседе спецовку.

Сара назвала бы это «отторжением». То же происходит в армии с новобранцами — им выдают униформу, чтоб все стали как один, главное — количество, имя никого не интересует. Утрата индивидуальности. Даже сигареты и те забрали, и ту самую японскую зажигалку. Филипу стало не по себе: стоит им взглянуть попристальней, могут обнаружить фотоустройство, тут ему и крышка! Но выбора не было. Филип взялся за одежду, стал натягивать.

— Так и не сказал, который час… — обиженно протянул Джексон.

— Полпятого! — донесся приглушенный голос Филипа, просовывавшего голову в ворот рубахи.

— Тьфу ты! — сплюнул уроженец болотного края. — Кормежка в полпятого! И есть-то еще неохота…

Присев на складной стул, Филип натянул носки, всунул ноги в бутсы. Наклонился, принялся зашнуровывать.

— Думаю, надо есть, пока дают, — заметил он. — Бьюсь об заклад, кормят тут негусто и нечасто.

— Да хватит тебе! Только страху нагоняешь…

— Думаешь, мне не страшно? — отозвался Филип.