Том 2. Дни и ночи. Рассказы. Пьесы

Савельев. Да.

Оля. Очень рада. (Выходит.)

Савельев пробует, не вставая, дотянуться до стола, где лежит табак.

Входит Ваня.

Ваня. Товарищ гвардии полковник, ваше приказание выполнено. Лекарство заказал.

Савельев. Хорошо. Дай мне табак.

Ваня передаст ему табак.

На столе деньги, – возьми их себе. Завтра утром купишь себе на них столько мороженого, сколько съешь! Любишь мороженое?

Ваня. Когда маленький был, любил.

Савельев. Ничего, и теперь съешь. Советую. Не лежится что-то. А ну, помоги. В кресло пересяду.

Ваня. Мне майор сказала, вам нельзя вставать.

Савельев. А я и не буду вставать. Я на одной ноге перейду и сяду. Ну!

Ваня подставляет ему плечо, Савельев, подпрыгивая на одной ноге, переходит в кресло, садится.

А теперь подставь чемодан под ногу.

Ваня подставляет чемодан.

Как, соскучился по фронту или нет еще?

Ваня. А мы скоро поедем?

Савельев. Должно быть, скоро.

Ваня. Я сегодня в кино был. «Багдадский вор», а билетов ни одного – все проданы. Контролер говорит: «Ладно, тебя, как фронтовика, без билета посажу». И в ложу посадила. Большая ложа, только сбоку; сбоку плохо видно.

Савельев. Это верно, сбоку всегда плохо видно. Прямо на вещи надо смотреть. Прямо и храбро. Если тебе через неделю уезжать – так надо и помнить, что уезжать из Москвы – тебе! А оставаться здесь, в Москве, – ему. Понял?

Ваня. Что?

Савельев. Ничего. Будешь большой и умный, тогда и поймешь. А может, и тогда не поймешь.

Ваня. Дмитрий Иванович.

Савельев. Ну?

Ваня. А вы знаете, что она у меня про вас спросила?

Савельев. Кто она?

Ваня. Ольга Федоровна.

Савельев. Что?

Ваня. Она спросила: Ваня, а твой гвардии полковник очень умный?

Савельев. Ну, и что ты сказал?

Ваня. Я? Я сказал: конечно!

Савельев. Так и сказал?

Ваня. Так и сказал.

Савельев (задумчиво). Я бы этого не сказал. Нет. Не сказал бы.

Ваня. И она, я слышал, то же сказала.

Савельев. Что сказала?

Ваня. Что она бы этого не сказала.