Том 2. Дни и ночи. Рассказы. Пьесы

Иванов входит вместе с Савельевым.

Иванов. Слава богу, идет!

В противоположной двери появляется Вася.

Савельев. Пять минут опоздания, прошу учесть на будущее.

Иванов. Теперь мне две минуты на сборы, и все! (Быстро идет через комнату. Сталкивается с Олей.)

Секундная пауза.

Оля. (невольно). Что?

Иванов (прикладывает руки к груди, тихо и виновато). Но обиделись? А?

Оля делает отрицательный жест.

Ей-богу?

Оля. Ей-богу.

Иванов. А знаете что?

Оля. Что?

Иванов. Я ведь серьезно. (Выходит.)

Оля. Вася, чем вас угощать?

Вася. Спасибо, я уже выпил с товарищами в театре пива.

Оля. А чаю?

Вася. Спасибо, не хочется. Большое спасибо.

Савельев. Что с тобой?

Вася. Ничего, Дмитрий Иванович.

Савельев. Спектакль хороший был?

Вася. Очень.

Оля. Так что же вы такой грустный?

Вася. Я не грустный. Просто так. Репетировал в этом театре и в этой пьесе до войны.

Оля. Кого?

Вася. Счастливцева.

Иванов (появляясь в дверях). Вот и готов. Желаю всем здравствовать. (Берет чемодан. Он не застегнут, и из него вываливается кукла.)

Оля (оказавшаяся рядом, поднимает ее). Какая хорошая! Где вы купили?

Иванов. Савельев подарил.

Савельев (поворачиваясь к нему). Что? (Замечает куклу.) А…

Оля смотрит на Савельева, потом на куклу.

Иванов (застегивает чемодан). Еще раз желаю здравствовать. Майор, где вы?

С балкона входят Греч и Воронцов. Рукопожатия. Все постепенно выходят вслед за Ивановым. Вася остается один. Садится к роялю, берет несколько аккордов и молча остается сидеть за роялем. В комнату входят Греч и Оля.

Греч. Где же я положила свою планшетку?

Оля. А вы не уезжайте еще.

Греч. Нужно, девочка моя. Мне завтра рано в госпиталь, а с полковником нам по дороге.

Оля. Не уезжайте.

Греч. Почему?

Оля. Посидим, поговорим. Мы с вами двух слов не сказали.

Голос Савельева: «Майор, сколько тебя ждать?»

Греч. Иду! Вы без матери, наверное, давно, лет с, пяти, да?

Оля. С семи. Вам что, отец сказал?

Греч. Нет. Сама поняла. Вдруг потянулись ко мне – и попала.

Голос Савельева: «Майор!»

Оля. Придете?

Греч. Приду.

Греч и Оля выходят. Пася один, берет еще несколько аккордов. Входит Оля. Он замолкает.

Оля. Играйте, играйте. (Убирает посуду со стола.)

Входит Савельев.

Савельев. Не надо, мы сами. Посидите просто так. (Усаживает ее на диван, садится поодаль в кресло.) Вас не рассердил полковник?

Оля. Нет. Он просто очень вас любит. Знаете, о чем он мне говорил уже в парадном, на ходу?

Савельев. Что?

Оля. Опять о вас и о том, как вы спасли ему жизнь. Это правда?

Савельев. Отчасти правда. Все мы на войне понемногу спасаем друг другу жизнь.

Вася переходит на другую мелодию.

Оля (подходит к роялю). У вас это тоже поют?

Вася. Да.

Оля (обращаясь к Савельеву). Хорошая песенка. Да?

Савельев. Я не знаю ее.

Оля. Неужели не знаете? (Тихонько напевает.)

Ночь коротка,
Спят облака.
И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука.
После тревог
Спит городок.
Я услышал мелодию вальса
И сюда заглянул на часок.
Хоть я с вами совсем незнаком
И далеко отсюда мой дом,
Я как будто бы снова
Возле дома родного.
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоем,
Так скажите хоть слово,
Сам не знаю о чем.

Савельев. А дальше?

Оля. Дальше? Васенька!

Вася берет несколько аккордов.

(Напевает.)

Будем дружить,
Петь и кружить.
Я совсем танцевать разучился
И прошу вас меня извинить.
Утро зовет
Снова в поход.
Покидая ваш маленький город,
Я пройду мимо ваших ворот.
Хоть я с вами совсем незнаком
И далеко отсюда мой дом,
Я как будто бы снова
Возле дома родного.
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоем,
Так скажите хоть слово,
Сам не знаю о чем.

Савельев. Хорошо.

Оля. Неужели не слышали? Ее много поют.

Савельев. Не слышал.

Вася. Дмитрий Иванович, да я же вам пел ее!

Савельев. Не помню. Хорошая песня. Немножко печальная.

Оля. Вальс.

Савельев. Разве?

Оля. Конечно, вальс. (Напевает два такта мотива.) Вы разве не танцуете?

Савельев.

Я совсем танцевать разучился
И прошу вас меня извинить

Пауза.

Чего вам больше всего на свете хочется, а?

Оля. Чтоб кончилась война.

Савельев. Это ясно! Я не об этом. Чего вам больше всего хочется потом, после войны, для себя самой?

Оля. Не знаю.

Савельев. А я знаю. Мне хочется… У меня на фронте есть сирота, воспитанник, Ваня… Он еще приедет сюда, вы его увидите. Он за войну все потерял и слишком много видел. Но я ему недавно подарил венгерскую кавалерийскую трубу, и он неделю был совершенно счастлив. Вот и мне хочется, чтобы после войны…

Оля. Вам подарили венгерскую трубу?

Савельев. Почти так. Во всяком случае, чтобы я встал утром и был счастлив только оттого, что светит солнце, что небо синее, а трава зеленая. Понимаете?

Оля. Понимаю только одно, что вам сегодня грустно.

Савельев. Мне?

Оля. Не делайте веселых глаз. Сама умею. Да, вам. Но вы не грустите. Когда вы вернетесь с войны, я вам куплю большую серебряную трубу с кистями.

Пауза.

Нет, правда, не грустите. (Протягивая руку.) До завтра. Вы утром выйдете на улицу, и я вам обещаю: небо будет синее, а трава зеленая.

Савельев. К сожалению, это не в вашей власти. Но все равно спасибо. (Целует ей руку.)

Оля (шепотом). И спросите вашего Васю, что с ним? Когда он играл на рояле, у него были слезы. Я видела. (Громко.) До свидания, Васенька. (Уходит.)

Савельев. Ну, я ладно, а ты что?

Вася. Ничего, Дмитрий Иванович. Разрешите мне идти?

Савельев. Не разрешу. Что, тебя в театре твоем плохо встретили?

Вася. Наоборот.

Савельев. А ну, садись, и давай как перед богом.

Вася (садится и снова вскакивает). Не могу сидеть. Понимаете – хорошо играют. Хорошо. Петька Свешников, которому я до войны дублировать должен был, так Счастливцева в «Лесе» Играет, так играет!

Савельев. Как тебе не сыграть, что ли?

Вася. Не сыграть.

Савельев. Ничего, вернешься после войны, начнешь снова играть и…

Вася. Нет, Дмитрий Иванович. Нет. Чтобы играть в театре, знаете что надо иметь? Талант.

Савельев. Что же, он у тебя до войны был, а на войне пропал?

Вася. Не было. Никогда не было. Три года прошло, посмотрел на товарищей, и вижу: не было. Только большое желание было иметь талант. Пришел за кулисы, обнимают, ордена, нашивки трогают, хвалят, целуют. «Вася, когда вернешься?» Никогда.

Савельев. Почему? Не веришь им, что рады тебе?

Вася. Наоборот – верю. Они меня и в театр обратно возьмут, и роли дадут, и фотографию в фойе повесят – артист Каретников, фронтовик, дважды орденоносец.

Савельев. Ну, и чем плохо?

Вася. Так это же на фотографии ордена и нашивки за ранения видны. А на сцену Счастливцева играть с ними не пойдешь. Там ведь не биографию свою рассказывать, – там играть надо. Играть!

Пауза.

После войны возьмите меня с собой на строительство, а, Дмитрий Иванович?

Савельев. Иди-ка сюда.

Вася. Что?

Савельев. Берись за ту сторону, так – вверх, теперь клади.

Снимают и кладут на пол спинку дивана.

Вася. Зачем?

Савельев (кладет ему одну из подушек). Спишь здесь сегодня. Еще будет с тобой разговор.

Вася. Дмитрий Иванович?

Савельев. Все. Иди шинели с вешалки принеси, свою и мою.

Вася выходит.

(В задумчивости останавливается у рояля. Проигрывает два такта молча и чуть слышно повторяет.)

Я совсем танцевать разучился
И прошу вас меня извинить.

Конец первого действия.

Действие второе