Ты здесь живёшь?

XVIII

— Ты просил слова, Преподобие? — В вопрошающем взгляде Сигюрдюра Сигюрдарсона читался приказ.

— Я? — переспросил пастор. — Ну да, конечно. Да, да.

— Мне так показалось. Прошу.

Преподобие еще колебался. Но тут он поднял взгляд на Сигюрдюра Сигюрдарсона и увидел, что у того в глазах сверкнула молния. Сверкнула и погасла.

— Гм. Ну. Да. Мне представляется, что у Рыбопромыслового совета есть основания решительно выразить свое отношение к совершенно непристойной акции, — начал Преподобие. — Я редко читаю газету, в которую сегодня заглянул по чистой случайности. Но поскольку…

аятодумалтыструсил датымолодецхотьитряпкасвиду даведьмыстобойинетакоеразпровернули тывернорешилчтоясобираюсьрассказатьпротуисториюсцерковнымфондом протосостарухойСтиной нуидумайтакдумайдурачок

— …у Рыбопромыслового совета есть все основания одобрить недвусмысленную резолюцию, выражающую полное доверие.

теперьятебяузнаю́ языкхорошоподвешен словнокаквтотразкогдатывыступал припрофессореАусмюндюре теперьправдаужнето фигуройстал

— Поэтому я предлагаю следующий проект резолюции.

приметекакмиленькие давывсеуменяпострунке крометебятряпки ичтотытамнаплелонеобходимостибольшейчестностивобщественныхделах аденежкитопринялсразужетогданарождество

Преподобие закончил выступление.

Члены совета сначала молчали, но когда председатель спросил, есть ли желающие выступить по проекту резолюции, то словно плотину прорвало:

— И чего только эти прихвостни русских себе не позволяют! Подумать только! Нападать на Сигюрдюра Сигюрдарсона! Лить на него грязь! На нашего-то Сигюрдюра! Подумать только! Сволочи какие! Правду о них говорят, они такие. Взять бы их всех да в Сибирь отправить, правильно «Газета» уже не раз призывала. Там им и место. Туда их тянет. Это их земля обетованная. Подумать только! Написать такое о Сигюрдюре, которого наверняка выберут весной в альтинг, если все пойдет по плану. Неслыханная наглость!

— Не будем распаляться, — говорит Сигюрдюр Сигюрдарсон, директор школы, председатель магистрата, библиотекарь, заместитель депутата альтинга и председатель Рыбопромысловой компании. — Как всегда, творящие несправедливость сами же от нее и пострадают. Ибо, как учит величайший из пророков, сам Моисей, в своих книгах: «Проклят, кто тайно убивает ближнего своего!» А в другом месте он говорит: «Проклят, кто берет подкуп, чтобы убить душу и пролить кровь невинную».

Ставлю на голосование проект резолюции, который внес Преподобие, заместитель члена совета. Будем голосовать персонально, по очереди? Желающих нет. Тогда прошу тех, кто за внесенный проект, поднять руку. Четверо. Я не голосую. Проект принимается единогласно и считается резолюцией заседания.

Наше заседание подходит к концу, — продолжал председатель Рыбопромыслового совета и председатель Рыбопромысловой компании. — Повестка дня исчерпана. Однако мне хотелось бы сказать несколько слов в связи с резолюцией, а потом мы попьем кофейку. Дуна! Убери со стола и принеси кофе!

Так что́ я хотел сказать.

Да, о резолюции.

Она показывает, какое это благо — в трудную минуту жизни иметь друзей.

Конечно, когда проработаешь столько лет, найдется, за что покритиковать, это вполне естественно. И действительно, конструктивная критика необходима для успешного развития того демократического общества, в котором мы живем и которое желаем сохранить. Однако я ожидал чего угодно, но только не этого.

Я потрясен.

Я тотчас же велел секретарше принести мне всю отчетность по нашим траулерам и все накладные, которые в данный момент не подвергаются проверке. И не нашел никаких оснований для подобных утверждений. Никогда для наших рыбаков не покупалась конина, хотя они ее вполне заслужили[9]. В этом вы можете сами убедиться, поскольку я принес сюда бухгалтерские книги. Они вон там, на столе у окна. Я, правда, еще не проверил все накладные конца прошлого года, но вы можете, если захотите, просмотреть их у меня дома.

Но у этой истории есть еще одна сторона, и над ней нам следует задуматься: кто же занимается подобными делами? Кто сочиняет такие небылицы? Этот человек определенно живет здесь, в этом нам надо отдавать себе отчет. Но он затаился и добровольно себя не раскроет. Они боятся дневного света — клеветники и пасквилянты. Да, именно, вот оно, это слово — пасквилянты.

Мы должны найти этого пасквилянта, чтобы он не мог больше изрыгать свой яд на этот город, на наш город. Но действовать нужно осторожно и умно, а ума вам не занимать стать. Мы выведем его из себя, а что говорит Иов: «Глупца убивает гневливость, и несмысленного губит раздражительность».

Мы будем действовать всеми доступными, но, конечно же, демократическими способами, чтобы выяснить, кто этот человек. А потом извлечем его на свет божий, вытащим из норы, и пусть народ судит его, ибо сила наша в народе, в молчаливом большинстве. Народ сам вынесет заслуженный приговор этому исчадию тьмы. Сам я, правда, сразу же заподозрил одно лицо. Но не будем торопиться, подождем. Главное — не делать опрометчивых шагов.

Однако, уважаемые друзья, хотя я надолго задержался на этой стороне дела, я все же хотел поговорить в первую очередь о дружбе. Я… поставь кофе на стол у окна, Дуна. Спасибо.

Итак.

Вот что я хотел сказать.

Никогда раньше я не ощущал с такой отчетливостью, как только что, во время речи Преподобия, а затем во время ваших выступлений, что я живу здесь. Здесь я и хочу жить. Я хочу жить здесь все время, пока у вас будет желание пользоваться моими силами и моим скромным вес… моей гирей на чаше весов свободы и инициативы, характерных для вас, свободных индивидов. И хотя может статься, что вы пошлете меня в альтинг, в Рейкьявик, душа моя всегда пребудет здесь, в этом городе, здесь, с вами. Там вдали, на юге, я буду с той же энергией, что и здесь, стараться по мере сил быть полезным нашим местам.

Это все, что у меня было на душе.

Благодарю вас, друзья мои.

Пейте кофе. Хворост жарила моя жена. А если за кофе вас станет томить безделье, можете просмотреть отчетность, ха-ха!